Андрей Валерьев - Форпост - 4
Иван завертел головой.
«То МОЙ ДОМ БУДЕТ ЗДЕСЬ!»
Волосы поднялись дыбом, а на глаза навернулись слёзы. Его будущий дом будет стоять через тысячу триста лет на этом месте. Там где сейчас только грязь, скошенная стерня и валяется старая покрышка от трактора.
«Хорошо!»
Ваня согнал слезу и снова включил навигатор.
— Вот смотри, старшой, вот сюда нужно добраться.
Особняк на северном побережье, где он когда-то… эээ… в будущем, НАЙДЁТ склад с выпотрошенного кораблика и школьный автобус, нашёлся на том самом месте, где Ваня его и ожидал увидеть. Сейчас, правда, это место не было северным побережьем. До моря отсюда было больше десяти километров, а особняк был полуразобранным сгоревшим домом, стоявшим в голой степи в паре километров от захудалого колхоза. Место это было, по всем меркам — дыра дырой и приезд двух чёрных Ленд Крузеров местное население восприняло так же, как если бы сюда высадились инопланетяне.
Как чудо.
— Сами понимаете, господин хороший, — Председатель колхоза обильно потел, запинался и, сам не зная почему, говорил старорежимными фразами, — достопримечательностей нет. Пляжа нет. Берег — сплошная глина и камыш. С водой тяжело. Вот и не едут к нам люди. Раньше мы розы разводили. На масло. А сейчас…
Мужчина в сердцах махнул рукой и явно нецензурно выразился по-украински.
— Хохлы! Просрали усё!
От стопроцентного щирого украинца слышать это было забавно.
— А это чего было?
Маляренко показал на сгоревшее здание. Характерные контуры дома угадывались сразу. Но материал… степень готовности… дом в таком состоянии простоять тысячу триста лет не мог. Ну никак.
— А це татары молельню зробылы.
— Вы сожгли?
— Ни!
Председатель так выразительно пошёл в отказ, что Маляренко понял — именно этот дядька всё и спалил.
— Понятно. И где они?
Мужик снова перешёл на чистый русский
— Уехали. Бросили всё и уехали.
Иван посмотрел на здание, на громадные пустыри вокруг, на далёкие дома колхоза и в голове щёлкнуло.
— А телефончик хозяина этого безобразия у тебя есть?
Через два дня Иван Маляренко стал счастливым обладателем недвижимого имущества в автономной республике Крым.
— Дима, а что ты насчёт Маляренко думаешь?
— Ты босс — тебе решать.
— ДИМА!
— Да чёрт его знает, Олежка. Вроде нормальный мужик… если бы не он — то… сам понимаешь.
— Понимаю. Антон. Ты что скажешь?
— Ты же ему пообещал!
В голосе младшего брата было столько искреннего изумления! Его брат… самый умный и честный… ХОЧЕТ ОБМАНУТЬ человека, который столько для них сделал!
Олег прочёл все мысли на лице Антона и горько усмехнулся.
— За детей мне страшно, Тошка. Очень страшно. Иван НЕ ЗНАЕТ, на каких местах при посадке погибли пассажиры. А на каких — были тяжело ранены. Так что это — рулетка. А даже если мы успешно сядем, нет никаких гарантий, что мы сможем забрать наш багаж и выбраться на север. Подальше от берега и банды Доброго. А вмешиваться мы не можем — я Ивану пообещал не менять события в его жизни.
Пятаков глухо матюгнулся и склонился над атласом северного причерноморья. Береговая линия на этой карте сильно отличалась от той, что он привык видеть.
— Самолёты, приблизительно, сядут вот здесь. На северо-запад от нас живёт этот, Спиридонов. Иван попросил ему на глаза не показываться. Как минимум, семь лет. Значит так, заранее бронируем авиабилеты. Приезжаем поодиночке и проходим контроль так аккуратно, чтобы самолёт вылетел точно по расписанию.
Шабельский вздохнул.
— А там видно будет. Антошка — на тебе багаж. Полный туристический набор. И узнай, можно ли в багаж сдать велосипеды и холодное оружие. Дима, на тебе — закладка ДЛЯ НАС. Примерно вот здесь место подберите.
Палец босса показал в пустоту между Мариуполем и Мелитополем.
— До Днепра тут километров сто. Какая бы ни была там пустыня — на велосипедах доберёмся.
В том, что несмотря ни на какие природные катаклизмы Днепр останется на своём месте, Олег был свято уверен.
— Таким образом, мы имеем следующую картину, — Андрей Викторович, двадцатитрёхлетний аспирант из Новосибирска, нервно поправлял очки и заикался в два раза больше обычного. — Таким образом, картина получается следующая. Нам так и не удалось установить, из чего изготовлен «предмет «, но мы достаточно легко смогли снять с него массу параметров.
Аспирант щёлкнул переключателем и на белой стене возник новый график.
Маляренко, оба Шабельских и Пятаков тихо выдохнули — изображение было сделано, что называется, для дураков. Серым контуром был заштрихован сам «пробойник «, а вокруг него яркими красными и жёлтыми пиками топорщились линии «колючек «.
— Само «тело» очень индифферентно. Оно не реагирует ни на что, за исключением электричества. А вот эти «пики «…
Андрей торжествующе посмотрел на своих заказчиков, которые его УЖЕ озолотили и которых он искренне считал тупыми.
— … они как… ну представьте себе, что к живому дереву или к куску глины ПРИВАРИЛИ, скажем, кусок титана. Или стекла. Эти точки на «теле» — они абсолютно другие!
Аспирант замолк, ожидая аплодисментов, но дождался только «короче, Склифософский» от самого великовозрастного мужчины с диким выражением в глазах.
— Да. Вот эта, эта и эта точка — переменны. Они меняют направление «пиков» в зависимости от места расположения «тела «. Я летал в Астрахань и в Новосибирск. «Пики» работают как компас, но показывают не на северный полюс, а куда то в район Турции.
— Чёрное море?
Братья переглянулись. Рассказ Ивана начинал подтверждаться на научном уровне.
— Да. Примерно.
— А этот «пик «?
Незнакомый Андрею мужчина властно прервал доклад учёного, указав на самый большой хвост, исходивший от серого тела «пробойника «.
— А эта штука всегда постоянная. Она не меняет ни ориентацию в пространстве, ни своё значение.
— Ясно.
Андрей скривился.
«Чего тебе ясно?»
Если бы аспирант мог знать, о чём в эту секунду подумал неизвестный ему мужчина — он бы сошёл с ума. Иван Маляренко, хоть и не был учёным — суть уловил на лету. Три как попало «пришитых» точки — это «ГДЕ «. Длинный неизменный хвост — «КОГДА «. А «тело» — это «ЧТО «.
Наводка, судя по всему, к «морковке» была пришита намертво.
Когда Иван увидел, во что превратилась вялая «морковка «, которую он подарил для исследований Антохе, он не поверил своим глазам.
Эта штука явно уменьшилась в размерах и снова начала походить на карандаш.
Ваня немедленно вспотел и залпом выхлебал бутылку минералки. Еле высидев вступление малолетнего умника, Маляренко взял разговор в свои руки.
— Как вы её зарядили?
Аспирант поперхнулся.
— Да мы её и не заряжали. Она сама…
Шабельский нервно хохотнул. Выяснилось, что при помещении артефакта под электрическое напряжение, «морковка» начинала сосать энергию в диком количестве.
Олег прокашлялся.
— Они два раза тут свет вырубали. Сначала весь город на сутки. А потом весь район обесточили.
Андрей закивал.
— Да. И после этого вес увеличился на три грамма, а размер уменьшился на два миллиметра! Я не очень понимаю из-за чего это произошло, но…
— Короче, Склифософский!
Снова захотелось пить. Ваня и представить себе не мог, что эта штука не испортилась. Что она ЕЩЁ ЖИВА!
— В общем, я думаю, что, если бы у меня был источник энергии, сопоставимый с мощностью молнии, то я бы смог…
Олег Шабельский соображал всегда очень и очень быстро. Поняв, что аспирант ни хрена не понимает в «устройстве «, но соображает «как надо, чтобы заработало «, бывший хозяин завода собрал ещё одно, экстренное совещание в узком составе. На нём присутствовали только сами братья, Пятаков и Маляренко.
— Передумал? Решил «морковку» задействовать?
Ваня не язвил, не подначивал, а просто интересовался.
— Нет, но… сколько там народу побилось при посадке?
— Не помню, если честно, да я и не интересовался.
— А варианты?
— Про школьный автобус и аэропортовскую «Газель» я тебе уже говорил. Олег. Нет. Ты — обещал. Моя жизнь — это моя жизнь. Хороша ли она, или плоха, но это мой выбор. Не хочу, чтобы кто-то её менял.
— Мы могли бы спасти детей.
— А я мог бы стать белым и пушистым! Ты сделаешь, как обещал и точка! Иначе…
Голос Вани опасно притих. Чека запала плана «Б» была уже выдернута. Мощный информационный заряд ждал своего часа, чтобы ИЗМЕНИТЬ время эксперимента по переносу.
— … иначе ничего у вас с перебросом не выйдет!
Глава 17
В которой Иван машет платочком
Маляренко не успел. Он понял, что нихрена не успевает с закладкой ещё за полгода до вылета того злополучного «Боинга «. Работ, как обычно, оказалось гораздо больше, чем он мог себе представить, да и помощи ему больше никто не оказывал. Олег Шабельский, угрозу Ивана воспринял очень серьёзно и отношение своё к этому весьма противоречивому человеку, изменил. С плюса на минус. Изредка, по старой памяти, звонил Антошка. Пятаков тоже молчал.
