Василий Головачёв - Катарсис. Том 1
Парень зашевелился, открыл затуманенные глаза, увидел перед собой лицо того, за кем должен был наблюдать, и попытался отодвинуться. Егор прислонил его спиной к стволу ракиты, резко дернул за ухо; боль, как известно, отрезвляет.
— Кто ты, откуда, зачем следил за мной?
— Я не за вами… за деревней… у нас учения… — пробормотал постепенно приобретавший уверенность парень с коротким ежиком волос и сломанным «боксерским» носом.
Егор укоризненно покачал головой, дернул наблюдателя за ухо посильней, так что тот вскрикнул.
— Не обманывай старших, малыш, а то я тебя поставлю в угол и родителям сообщу. Имя?
— Кафельников… Леонид…
— Ух ты! Не родственник ли знаменитого теннисиста? Звание!
— Лейтенант.
— Откуда?
Наблюдатель сверкнул глазами, набычился, решая в уме какую-то задачу, и Крутов вынужден был влепить ему пощечину, чтобы не упускать инициативу.
— Быстрее отвечай!
— Воинская часть 1369 Д, мы стоим тут недалеко…
— За колючей проволокой? Асфальт вам провели?
Глаза наблюдателя на мгновение остекленели, он не был готов к беседе с глазу на глаз и не успевал придумывать «дезу».
Егор снял пистолет-пулемет с предохранителя, сунул ствол в рот парню и ласково проговорил:
— Ты понимаешь, что мне есть где тебя похоронить так, что никто не найдет?
Парень вспотел, покивал.
— Отлично. — Егор вынул ствол изо рта лейтенанта. — Говори. Что за часть стоит там на самом деле? Чем там занимаются? Кто тебя послал следить за мной? Зачем?
— Это секретный объект третьего… — начал было наблюдатель и не закончил. Кто-то возник за спиной Крутова, бесшумный и опасный, и хотя интуиция предупредила Крутова, бросив его ничком на землю, все же он был слишком увлечен допросом, чтобы прореагировать адекватно.
Сухо треснула короткая, в три патрона, очередь, пули прошли над спиной Егора, срезали ветки ракиты, канули в лес. И тотчас же раздался чей-то недобрый угрожающий голос:
— Лежать! Пристрелю! Руки на затылок!
Егор еще в падении мог бы открыть огонь из «овцы», но не стал этого делать, не зная, с кем имеет дело. Поэтому он подумал, медленно отодвинул от себя «овцу», сцепил пальцы на затылке и слегка повернул голову, чтобы в полумраке ракиты разглядеть говорившего. На него смотрел зрачок такого же пистолета-пулемета, а поверх него виднелись глаза пригнувшегося к земле парня в пятнистом комби. Судя по выражению глаз этого человека, демонстрировать знание рукопашного боя было бесперспективно. Тот, кого Крутов взял в плен, отклеился наконец от ствола ракиты, подобрал свое оружие, ткнул носком ботинка в плечо Егора.
— Вставай, но не резко, и выползай.
Крутов повиновался, прислушиваясь к знойной тишине природы. Ему показалось, что, кроме захвативших его наблюдателей, где-то прячутся другие люди. И он не ошибся. Выйдя из-под полога ветвей ракиты, он сначала увидел третьего члена группы, экипированного точно так же, как и его приятели, но с автоматом под мышкой, а затем в пяти шагах позади него заметил затаившегося в траве четвертого человека. И по тому, как этот четвертый держался, Егор вдруг сообразил, что он из другой команды, не из той, что следили за ним.
— Иди! — подтолкнули его в спину.
Двое парней вылезли из-под дерева вслед за ним, они вполне могли заметить лишнего свидетеля, и тогда Крутов начал действовать, спасая положение, не вполне, впрочем, уверенный, что прав.
— Караул! Грабют! — заорал он внезапно, заставив конвоиров вздрогнуть. — Спасите! Помогите!
Замешательство спецназовцев длилось всего секунду, но этого хватило тем, кто следил за ситуацией со стороны.
Двое наблюдателей отвлеклись на Егора, направив на него оружие, третий попытался зажать ему рот, и действие разбилось на два фрагмента. В первом Крутов по-змеиному вывернулся из захвата, перехватил руку вцепившегося в него парня, пригнул его к земле и ударил коленом в лицо.
Второй фрагмент оказался посложней: сзади на парней в камуфляже вдруг бросились какие-то люди, одного с ходу угостили ударом пистолета по загривку, второго скрутили и сунули лицом в землю, чтобы не кричал. Только после этого участники короткой схватки взглянули друг на друга.
— Панкрат! — сказал без особого удивления Крутов.
— Что это вы сегодня без охраны, полковник? — с ироническим укором ответствовал Воробьев. — Тут же по лесам полно недобитых фашистов!
Они с улыбкой обменялись рукопожатием, потом Панкрат махнул рукой своим подчиненным:
— Свяжите этих бугаев и оттащите подальше в лес, через пару минут допросим. Хочешь поучаствовать? — это уже Крутову.
— Непременно, — отозвался тот, глянул на свои измазанные травой плавки, — только переоденусь.
Через несколько минут, сбегав домой и натянув на себя джинсы и рубашку, он вернулся к пруду. Троица неудачливых наблюдателей уже сидела спина к спине под поваленной сосной и только сверкала глазами в бессильной ярости; у каждого во рту торчал кляп.
— С кого начнем? — спросил длинный жердеобразный парень из команды Воробьева, кивая на пленников.
— Погоди, — буркнул Панкрат. — Во-первых, по одному, во-вторых, надо посоветоваться. — Он отвел в сторонку Егора. — Зачем тебе понадобилось связываться с ними, полковник? А если бы мы не успели?
— Вряд ли они пришли сюда ликвидировать меня, для этого не стоило организовывать полномасштабную слежку. Меня выпустили по чьему-то приказу и решили, очевидно, понаблюдать, чем я стану заниматься.
— Не учли твоей квалификации. А что значит — выпустили по приказу?
Крутов помрачнел, невольно ощупывая ссадину на скуле, помолчал немного, потом коротко поведал Воробьеву историю своих злоключений.
— Н-да! — почесал тот затылок. — Крепко тебя обрабатывали! И очень неожиданно выпустили. Что собираешься делать?
— Сначала разберусь с этими служаками, — кивнул на связанных наблюдателей Крутов. — Затем посчитаюсь с местным ОМОНом. Терпеть ненавижу служебного произвола, хамства и унижения! После этого поеду в Брянск.
— Искать Лизавету, — докончил Панкрат с хитровато-простодушным прищуром. — Присох-таки к чужой жене… — Он поднял руки вверх. — Молчу, молчу.
— И молчи! — сурово сказал Крутов. — Сам-то на кого глаз положил? Смотри, майор, обидишь Лидуху — убью!
— А ты откуда знаешь? — округлил глаза Воробьев.
— Она сама призналась. — Егор нехотя улыбнулся. — Видать, заинтересовал ты ее. Девчонка она интересная, слов нет, но лучше бы ты в ее сторону не смотрел.
— Это почему же? — осведомился Панкрат.
— Потому… ты же перекати-поле, нет? Один такой у нее уже был.
— Эх, не будь ты ее братом, полковник, дал бы я тебе! — вздохнул Панкрат.
— Помечтай, помечтай. Я тебя предупредил. Расскажи, как ты сам-то здесь оказался.
Воробьев дернул себя за ухо «фирменным» жестом, поколебался немного и ввел Крутова в курс здешних событий, рассказав о бое возле кургана, о потерях среди «мстителей», о посещении больницы в Фошне и о встрече с Лидой. Заканчивая рассказ, он вдруг смущенно посмотрел на Егора и сказал:
— Ты дурное в голову не бери, запала она мне в душу. Так что не только обидеть — оберегать согласен… всю оставшуюся жизнь. Кстати, она меня в гости пригласила. А правда, что у нее сейчас никого… ну, ухажера нет?
Крутов хмыкнул, смерил майора взглядом.
— Я не спрашивал, но, по-моему, нет. Да и кому она с двумя детьми нужна? Ты хоть знаешь об этом?
— Да хоть четверо!
— Такой ты у нас примерный отец? Ладно, хватит трепаться. Не об этом думать надо. Ты только что соратника похоронил, выяснять надо, ради чего он погиб.
Лицо Панкрата стало угрюмым.
— Выясню, не беспокойся. Всю душу вытрясу из…
— Эти ребята могут быть ни при чем. Что еще ты можешь сообщить по делу?
— Ты о такой организации — ФУМБЭП ничего не слышал?
— Нет. Что это за организация?
— Если бы я знал, не спрашивал бы. В зону рефрижератор заехал, водитель в черно-желтой форме, и эмблема у него на груди — шестиконечная звезда и эти буквы.
— Федеральное управление…
— Это и мы поняли. Федеральное управление чего?
Крутов подумал.
— По-моему, что-то связанное с медициной. Могу уточнить у своих знакомых в Москве.
— Уточни, если сможешь. Я тоже дал запрос, но за ответом надо в Жуковку ехать. Может, ты и прав, что зона за колючкой как-то связана с медициной, с какой-то военной лабораторией. В свое время газеты писали о «парадах уродов», не читал? С помощью специальных упражнений, поз и питания людей в секретных лабораториях превращали в уродов, а потом демонстрировали публике.
— Где это у нас такое было?
— Не у нас, на Западе. А что, мы сильно от них отличаемся? Образ жизни, чуждый нам, с порнопотоком, насилием и рекламой, мы уже практически переняли. Но я не об этом. Может быть, тут в лесах прячется подобная лаборатория? Недаром же курганы были приспособлены под общие могилы. — Глаза Панкрата загорелись. — Слушай, идея! А что, если рефрижератор, заехавший в зону, заказан для транспортировки выкопанных мертвецов?!
