Дмитрий Силлов - Закон Долга

Кроме часового, стоящего возле кучи хабара, который мутными глазами поводил туда-сюда, словно хищная, но ленивая рыба, ожидающая, когда добыча сама приплывет ей в пасть. А из охраняемой им кучи всё так же торчал мой рюкзак с приметной лямкой.

С одной стороны, пройти бы мимо – и ладно. Но, с другой стороны, в том рюкзаке лежало самое необходимое. Жратва, обеззараживающие таблетки для воды, патроны, аптечки – не артефакт-варианты, конечно, но и без обычных армейских на зараженных землях никуда. И далеко не факт, что всё это найдется в грузовике или встретится по пути.

В общем, думал я недолго. Свернул с дороги, подошел к караульному и сказал не особо надеясь на успех:

– Слушай, земляк, тут такое дело. В куче хабара лежит мой рюкзак, вон тот, со связанной лямкой. Там ничего особенного, только самое необходимое. Давай так: я его заберу, и мы с товарищем просто уйдем. Лады?

Ну вот честное слово, не люблю я бить и убивать людей. До тех пор, пока они не попытаются сделать то же со мной. И когда автомат на меня наставляют, тоже не люблю. Потому учили меня в свое время: никогда не целься в того, в кого не собираешься стрелять. И если кто-то направляет на меня огнестрел, я уже автоматически понимаю, что этот человек – собирается. А значит, увы, это снимает с меня любые моральные ограничения.

Караульный наставил, одновременно щелкнув переводчиком огня. В рыбьих глазах мелькнуло что-то похожее на радость – надо же, добыча вот-вот сама заплывет в ротовую полость, останется только сглотнуть. То, что в Зоне у каждого имеющего оружие патрон уже в патроннике, и так понятно. Плюс к автомату штык примкнут, довольно грязный то ли от смазки, то ли от нерадивости хозяина штыка. Намек ясен. Или пристрелит, или заточенной нестерильной железякой ткнет. А потом небыстрой рысцой побежит докладывать гетману, как он круто защитил имущество группировки. Глядишь, какую-нибудь завитушку на пустой погон получит за служебное рвение.

– Стоять, мля, на месте, – сказал караульный. – Рюкзак ему, ага. Хабар общаковый скрысить решил, паскуда? Да я тебе щас…

Когда в ответ на мои вежливые речи меня начинают обзывать разными словами, я имею обыкновение недоумевать, как мироздание допустило, чтобы такие типы шатались по нашей планете. Но когда эти типы пытаются проткнуть меня грязной железякой, я вдобавок еще и огорчаюсь. Что, впрочем, не мешает мне отплатить человеку той же монетой. Если мироздание что-то проморгало в устройстве вселенной, никто не помешает мне попробовать исправить досадную оплошность.

Ошибка караульного была в том, что он не стал никого звать на помощь, а решил справиться с проблемой самостоятельно. Делов-то? Ткнуть нахальному сталкерюге штыком в горло, повернуть автомат на девяносто градусов, резануть в сторону – и вовремя отпрыгнуть, чтоб хлынувшей кровищей униформу не залило.

Правда, рыбоглазый не учел, что я был готов к подобному развитию событий.

Немного отклонившись в сторону, я пропустил штык и ствол автомата мимо своего уха. При этом я незаметно поднял руку, и когда рукоять штык-ножа скользнула по моей ладони, нажал на кнопку-фиксатор.

Почуяв неладное, караульный рванул автомат назад – и штык-нож, сдернутый со ствола автомата, остался в моей руке. Резким движением пальцев я перевернул трофейное оружие и воткнул его в горло караульного прежде, чем тот успел заорать. При этом проворачивать клинок в ране и резать сонную артерию не стал. И не потому, что опасался новых подколок Японца насчет моей кровожадности. Просто когда у человека в горле торчит нож, он еще живет некоторое время и порой даже не падает. Скорее, замирает, боясь пошевелиться и причинить себе этим движением лишнюю боль.

Что, например, и произошло сейчас.

Рыбоглазый окаменел, вцепившись в свой автомат, словно тот мог его спасти. Я же протянул руку, поставил оружие караульного обратно на предохранитель и вежливо сказал:

– Спасибо за понимание.

После чего шагнул в сторону, наклонился, слегка поднапрягшись, выдернул свой рюкзак из кучи хабара и, повернувшись к Японцу, негромко произнес:

– А теперь ходу.

– Ну да, а то б я сам не догадался, – буркнул вредный Савельев. Но совету последовал.

С крайне деловым видом мы направились к грузовику – не бегом, чтоб не привлекать внимания, но и очень стараясь не задерживаться по пути.

И нам это почти удалось.

До машины оставалось метров сто, когда позади нас послышались крики.

Я мельком обернулся. Ну да, часовой постоял-постоял, да и упал. Скорее всего, задохнулся или кровью захлебнулся – типичная смерть при таком ранении. Вот что бывает, когда кто-то сдуру решает убить вежливого человека, который пытается договориться по хорошему.

Впрочем, «зеленых», обнаруживших труп, нисколько не волновало, кто прав а кто виноват. Убит член их группировки – значит, убийце необходимо отплатить той же монетой. Вернее, два члена – орали уже и со стороны ворот, ведущих в подземный коридор. Стало быть, нашли Заворотнюка. Совсем нехорошо.

Я швырнул Японцу ключи, крикнув:

– Заводи!!!

И, развернувшись на сто восемьдесят, полоснул по «зеленым» из пулемета веером от бедра. В любой неизбежной драке всегда лучше ударить первым. Это гарантированно деморализует противника, пусть даже на несколько секунд. Которых Японцу вполне хватило, чтоб, рванув с места, на бешеной скорости пробежать стометровку. По крайней мере, я очень надеялся – на него и на артефакты, благодаря которым он так экстренно восстановился.

Однако, что там за моей спиной происходит на самом деле, я, понятное дело, не видел. Был сильно занят, оборачиваться некогда.

После моей очереди «зеленые», стоящие возле кучи хабара, попадали на землю. Кого-то я, может, и зацепил, но, думаю, в основном у воинов Зоны отработанный рефлекс сработал. Стреляют в тебя – хлопнись на пузо и начинай стрелять в ответ, как только поймешь, что плотность вражьего огня снизилась. Ибо голова, не вовремя поднятая под пулеметным огнем, рискует заполучить меж бровей аккуратное отверстие под третий глаз.

Но я не собирался снижать ту плотность, пока не услышал позади себя бешеный рев двигателя. А потом у меня кончились патроны. Вдобавок со стороны ворот, за которыми упокоился Заворотнюк, тоже начали стрелять. Правда, пока не прицельно, но понятно, что это явление временное.

Иными словами, у меня была пара секунд для того, чтобы придумать, как спасти свою жизнь. И, если честно, ни черта не придумывалось. Наверно, зря я все-таки полез за тем рюкзаком, понадеялся на личную удачу. А «зеленые» меж тем вон, уже вынимают морды из грязи и, утирая их рукавом одной руки, одновременно другой рукой подтягивают к себе автоматы. Блин, беда прям…