Сергей Лукьяненко - Застава

– Будет, будет… – Старик вздохнул. – Люблю я степь после дождя! Тюльпаны из земли прут… маки… жалко, здесь никаких тюльпанов не осталось, слишком мало воды. А вот на Байконуре – такая красота весной! Недолгая, ну так красота тем и хороша, что ее ждать надо…

– Ты что, Старик, космонавт? – спросил я.

– Нет, – с искренним сожалением ответил он. – Но на космодроме бывал! Я вообще много по стране поездил. На Дальнем Востоке был, на Крайнем Севере, юга все изъездил, в Калининграде жил год…

– А я больше по Европе, – сказал я. – И в Азии был. В Таиланде и Вьетнаме.

– Ты на курортах жопу грел, – беззлобно ответил Старик. – А я работал. Я и за рубежом-то ни разу не был.

– За границей, что ли? – поразился я. – Даже в Болгарии? Даже в Турции?

– Раньше невыездной был, – сказал Старик. – А сейчас… ну какая Турция, когда можно в другой мир попасть?

– Ну, все Клондал и Клондал, надоедает же…

– Не скажи. Когда часто ходишь – куда только порталы не выбрасывают. Я в Джавале был пару раз. Там хорошо, там море. Я даже искупался. В Сургане был, в Цаде… Один раз на северный полюс местный выбросило.

– Что, правда?

– Ну, может, и не полюс, но снег и лед до горизонта, темнота – видно, полярная ночь, и северное сияние. Чуть не околел, пока портал открыл…

Минуту я шел молча, размышляя. Потом сказал:

– Старик, ты гонишь. Какое северное сияние? У Центрума нет магнитного поля!

– Ага, щаз! – насмешливо ответил Старик. – То-то мы тут пожили бы, без магнитного щита! Есть магнитное поле, потому как северное сияние я видел. Или южное, кто его разберет… Тут, наверное, прямо сейчас полюса местами меняются, потому и компас не работает… А однажды меня в океан выбросило.

– Что? – вот тут я вдруг испугался по-настоящему. Перспектива оказаться голым (учитывая специфику моего портала) посреди ледяной пустыни тоже не радовала. Но в океане…

– Океан или море, – сухо сказал Старик. – Берегов не видно, вода соленая. Ну и страху же я натерпелся, пока сумел портал открыть! Будь у меня техника открытия сложная или долгая – потоп бы, я не великий пловец.

– Старик, ты ведь шутишь? – спросил я. – Как ты мог открыть портал в воде? Порталы открываются в воздухе, в пространстве, свободном от твердых тел!

– Жить захочешь – и не то откроешь, – флегматично ответил Старик. – Воздух тоже материальное тело, вода чуть погуще, конечно, но с точки зрения физики разница исключительно количественная… Открыл я портал в воде, вместе с водой и вернулся – полквартиры залило. Сосед снизу прибегал, ругался, у него потолок протек…

Я испытующе посмотрел на Старика. Врет или нет? Но его лицо оставалось непроницаемым, без тени насмешки.

– Слушай, я теперь побоюсь в Центрум ходить!

– Да не дрейфь, Ударник! Смотри куда идешь и все!

– Я спиной иду!

Старик хмыкнул и почесал затылок.

– Ситуация… Ну ты знаешь, это был исчезающе редкий случай. Кого ни спрашивал – ни с кем такого не было. Порталы открываются только над сушей и над самой почвой. Жалко, конечно, что управлять порталами нельзя, но такие проблемы нечасто бывают.

Но я все равно не сразу успокоился. И пару раз после этого разговора даже ходил в Центрум со спасательным жилетом.

…А дождь хлынул, когда мы уже добрались до Ирбранда. Можно сказать, нам повезло – это был настоящий ливень, разверзлись хляби небесные, дождь лил весь вечер и всю ночь, степь раскисла, не в силах впитать всю воду, превратилась в грязевую равнину – и обратно мы решили не идти. Открыли порталы и отправились по домам.

Так я и не узнал, появляются ли в Клондале тюльпаны после дождя…

Вначале из тумана донесся звук – ритмичный перестук колес и поскрипывание механизма. Потом появилась дрезина. Ползущая по обманчиво тонкой нитке моста, она приближалась не слишком быстро – километров десять в час, наверное, но неуклонно. В верхней точке подъема ее ход замедлился, но она упорно ползла к краю каньона.

Это была уже третья «ходка» – почты и ценных грузов в этот раз оказалось немного, теперь должны были переправить нас. Наемники, как я понял, переправляться не собирались, а должны были вернуться в Антарию. Только Эйжел – я уже различал ее фигурку, ритмично качающую рычаг дрезины на пару с тощим жилистым парнем, не то помощником, не то родственником Петрайха, собиралась продолжить путь с нами. Эйжел специально напросилась в последнюю грузовую поездку, чтобы изучить ситуацию на той стороне.

– Не страшно? – спросил нас Петрайх.

Хмель хмыкнул, Ашот что-то пробурчал. Я не стал уклоняться от ответа.

– Страшно, конечно.

– Правильно, – одобрил Петрайх. – По первости страшно. Но когда привыкнешь – такое удовольствие! Я иногда один сажусь, выезжаю на мост… лучше вечером или перед рассветом. На серединке остановишься – и стоишь. Тихо… вокруг туман – и темнеет потихоньку. Или светает. Мост раскачивается, поскрипывает… аж мороз по коже. Снизу звуки…

– Какие звуки? – спросил я.

– Ну мало ли что в тумане примерещится, – замял тему Петрайх. – Особенно хорошо, если… – он обернулся, будто проверяя, нет ли рядом его маленькой строгой жены, – если бутылочку с собой взять. Небольшую. Сидишь, отпиваешь по глоточку… Только тяжело потом стартовать, с нижней точки-то. Иногда приходилось вперед-назад раз по десять дрезину гонять, пока амплитуду наберешь…

Дрезина выкатилась на твердую почву, заскрипели тормоза. Эйжел спрыгнула на землю и поспешила к нам. Мне достаточно было глянуть на ее лицо, чтобы понять – что-то случилось.

– Петрайх! – закричала она еще по пути. – Ты дубина!

– Ты чем недовольна, женщина? – Петрайх сразу сменил тон.

– Они уехали! Забрали последнюю почту и уехали! Сказали, что почта срочная, они не станут ждать пассажиров! Надо было отправить пограничников первыми!

Петрайх не выглядел ни смущенным, ни расстроенным.

– Откуда мне было знать? Люди нечасто переправляются на тот берег, но поезд всегда ждал!

– А сейчас не стал!

– А мне откуда было знать? – начальник станции пожал плечами. – Я связался с той стороной, мы все обговорили. Хочешь – верну деньги.

Эйжел сплюнула и топнула ногой. Повернулась ко мне. Она была по-настоящему расстроена.

– Ударник… Прости, я дура. Я должна была предусмотреть такое. Они уехали, Ударник. Следующий раз поезд придет через двое суток!

– Но мы можем переправиться? – уточнил Ашот.

Эйжел косо глянула на него. Чем-то ей наш Скрипач был несимпатичен.

– И что толку? Вы хотели догнать… своих. А через двое суток они уже будут в Марине. Единственный шанс был уехать на этом поезде.