Мутация. Начало - Денис Леонидович Ранюк
— Они сами хотели меня убить! — закричал Лёша. — Я не виноват, это они пытались меня сделать приманкой для мутантов.
Он заплакал.
Редкие слёзы текли по грязным щекам. Глаза щипало, а Лёша продолжал рыдать.
— Ну, ладно, не плачь. — Смягчился голос. — Все поправимо. Ты же боец! Ты должен уметь справляться с трудностями.
— Да говно он, а не боец, — сказал еще кто-то. Лёша сразу узнал голос Панарина. — Эй, суслик, как тебе там сидится? Выходи ко мне. Знаешь, у меня теперь новые сослуживцы. Хорошие ребята. Правда, они меня вчера сожрали, но это ведь не беда? С этим можно жить. Я, по крайней мере, в своих не стрелял…
— Ты, козел, пошол в жопу! Я рад, что ты сдох! — скороговоркой выпалил Лёша и отшвырнул микрофон.
Голоса в динамике зашлись хохотом.
— Ладно, не стращайте парня, — вмешался голос Васюты. — Он свое получит, как полагается по законам военного времени. Когда он станет уродом, мы придем и убьем его.
— А разве он уже не урод? — весело спросил Панарин. — Только урод будет стрелять в своего.
Лёша выключил радиостанцию, но голоса в динамике продолжали его оскорблять. Тогда он прикладом стал бить по ней, что вызвало новый приступ веселья. Тяжело дыша, Лёша отполз на свое спальное место и улегся на спину, чувствуя, как силы покидают его. Медленно, с каждой каплей пота они вытекали из всех пор.
Леша пролежал до ночи, слушая неугомонные голоса, которые костерили его на чем свет стоит. Двигаться не было сил. Он хотел выстрелить в радиостанцию, но испугался, что пуля срикошетит и ранит его.
— А что, это было бы не плохо. Справедливо. — Отметил голос Панарина. — Ты же воин, вот и умри, как воин. Пусти себе пулю в голову.
Его дружно поддержали другие голоса.
— Так, боец, слушай мой приказ! — Рявкнул голосом ротного Васюта. — Бери автомат, сунь ствол себе в рот и жми на спуск. Как понял, боец?
Голоса заржали.
— Ты давай не хныкай тут, — подражая Васюте приказал Панарин. — Суй себе в рот, как велено.
— А может он не любит в рот, — засомневался голос Ильгиза. — Может он как-нибудь по-другому предпочитает, короче?
— Вы что, считаете, что Суслик — пидор? — наигранно изумился Васюта.
— Конечно пидор. — ответил Панарин. — Только пидор стреляет в своего.
Леша хотел включить внутреннее освещение. Какой смысл беречь аккумулятор? Может, когда он опустеет, заткнется и рация? Только, вот он не помнил, как включается свет. Да и двигаться было слишком тяжело. Каждое движение вызывало волну озноба.
— Слышь, пацаны, а Суслик-то наш, кажется того — заболел, — сказал Панарин.
— А точно, — подхватил Ильгиз. — Вон колотит, мальца. Скоро станет уродом. Как пить дать.
— Боец, ты себя давно осматривал? — строго спросил Васюта.
Лёшу прошибло новой волной мороза. Он стал ощупывать свой живот и пах. Пальцы плохо слушались. Лёша не мог понять, что он ощущает под ними. Был бы свет, можно было бы понять что к чему. Но организм ослаб настолько, что даже если его ткнут носом в нужную кнопку, у него просто не хватит сил, чтобы ее нажать.
Сколько времени он тут провел в полном одиночестве? Двое, трое суток? Можно было бы спросить и голосов из радиостанции, но те соврут, недорого возьмут.
— Два дня, — сообщил Васюта. — Ты тут два дня. В такой жаре ты уже завтра окончательно превратишься в урода.
— Но есть шанс остудиться, — встрял Ильгиз. — Речка рядом. Водица там просто изумительная. Заодно и попьёшь вдоволь.
— О да! Точно! Может, и до своих доплывешь. — усмехнулся Панарин. — Вода там реально свежая. Ты, главное, не бойся. Мутантов поблизости нет. Слышишь, какая связь хорошая?
Они правы. Река — его единственный шанс. И шагов снаружи уже долго не было слышно. Теперь доползти бы.
— Давай, боец, — без злобы подбодрил голос Васюты. — Я знаю, ты сможешь. Дагаев плавать совсем не умеет, а смог же. А ты три года на плаванье ходил.
Движения давались с огромным трудом. Тяжело дыша, Лёша подполз к десантному люку. Потянул за рукоятку верхней створки и борясь с дрожью в коленках стал толкать ее вверх и вперед. Тяжеленная железяка медленно распахнулась. Так, с нижней проще. Потянуть здесь и она откинется этаким пандусом…
В лицо пахнуло свежестью и прохладой. Нос учуял запах реки, до которой ему предстояло совершить свое самое трудное в жизни путешествие.
Автомат остался внутри. Он был слишком тяжелый, чтобы тащить его на себе. Тут бы самому доковылять.
Ночь была светлой, и какой-то свет проникал сверху, сквозь сильно прореженные Васютой кроны деревьев. По крайней мере, Лёша отлично разбирал путь. Его босые ноги ломали ветки, наступали на трупы мутантов, от которых весьма дурно пахло, а так же резались об острые осколки надгробий. Но он шел. Приходилось держаться за шаткие остатки оградок и за стволы деревьев.
Шаг за шагом, Лёша приближался к реке. Со стороны кладбища ее берег подступал к воде достаточно полого, но Лёша все равно оступился и, издав слабый вскрик, покатился вниз.
Он ударился. Сильно. Настолько, что на какое-то время сознание покинуло его. Впрочем, скорее всего, ненадолго.
— Я же говорил, что он сможет! — ликовал Панарин.
Говоривший находился совсем рядом, но у Лёши не было сил повернуть голову. Не говоря уже о том, чтобы встать. Собрав остатки воли в кулак он пополз к воде, которая была в каком-то метре от него.
Пить…
— Жаль, что все это зря, — сказал Васюта. — Потому что они тебя заметили, боец.
Лёша не слушал. Он полз, преодолевая сантиметр, за сантиметром. Даже когда его ухватили за щиколотку сильные длинные пальцы, Лёша продолжал ползти…
* * *
Нападавших было трое. Один спустился по лестнице, двое поднялись снизу. Стоит отметить, они выбрали удачный момент для нападения. Дождались, когда двое жильцов — отставной мичман и подросток — вернутся с добычей и осуществили свой незамысловатый гоп-стоп.
Точнее, попытались осуществить. Отсутствие элементарных понятий в тактике, сделало исполнение задуманного преступления скомканным и сумбурным. Они попытались действовать нахрапом, используя эффект неожиданности. Сосед, что спускался сверху с улыбкой протянул мичману руку, якобы поздороваться. Он, видно, нервничал, поэтому не заметил, как улыбающийся мичман отвел левую руку за спину.
Поздоровались, но рукопожатие, против обыкновения, не разъединилось. Сосед сверху, будучи мужиком сильным и тяжелым, крепко стиснул ладонь мичмана и рванул его на себя. Он попытался что-то крикнуть, но
