Газлайтер. Том 9 - Григорий Володин
Я выжидательно смотрю на этого человека, который носит сан архиепископа, но одновременно является премьер-министром светского европейского королевства.
— Чем я могу заслужить доверие французского дворянства? — спрашиваю.
— Очень точный вопрос, — говорит Кишелье. — Я навел справки о вас, месье Данила Степанович. Должен признать, редко встретишь столь впечатляющий послужной список. Помимо всего прочего, вы одолели Демона на Кавказе.
— Это секретная информация, — не отрицаю, даже наоборот, поощряю к дальнейшему обсуждению. У пухляша точно есть какой-то план.
Кишелье добродушно улыбается.
— Месье, но вы же понимаете, что от Бюро сложно что-то скрыть.
— Допустим, — до сих я ничего не слышал про сверхэффективность французской разведки, но тема мне не знакомая, поэтому спускаю на тормозах. — У вас во дворце завелся Демон?
Шутку архиепископ не понимает.
— Не в Версале, но в одном старинном городе Мелене, — морщится Кишелье. — Усадьба Герци уже десятки лет является обителью неуловимого Демона. Многие телепаты пытались его поймать и изничтожить, но это никому не удавалось. Притом число жертв вокруг усадьбы растет с каждым годом. Усугубляет дело то, что усадьба находится рядом с разросшимся в последние годы элитным кварталом, и закрывать глаза на проблему стало уже проблематично.
— Очень прискорбно слышать, Ваше Высокопреосвященство, — сочувственно произношу.
— Если вы изгоните Демона, то заручитесь уважением французских дворян, — подводит черту Кишелье. — И в споре с графом Носье вы уже будете являться не просто иноземцем. А иноземцем-героем, совершившим подвиг на французской земле. Репутация важна, без нее не выйдет честно решить ваш спор.
— А безобразничает точно Демон? — я отпиваю уже остывший, но всё еще вкусный чай.
— Мы не знаем что это, — признается архиепископ. — Телепаты не выявили никого живого в заброшенной усадьбе. Но так как привидения отпадают, то остается только Демон.
Интересно, почему отпадают привидения? Ах да, они же не существуют. Вроде бы…
— Ваше Высокопреосвященство, вы должны понимать, что я не благотворитель, — убираю кружку на круглую подставку на столе.
— Конечно, — архиепископ не разочаровывает. — Ваша помощь будет оплачена в той монете, которая испокон веков принята у дворян.
— Землей?
Кишелье кивает, улыбнувшись.
— Французской землей, месье Данила.
Ну что ж, тогда грех не попробовать.
После разговора с церковником я возвращаюсь в бальный зал. Архиепископ остался в кабинете, вздохнув в оправдание, что уж слишком много государственных дел и кутить ему некогда. Да я и не настаивал на компании, но всё равно пожалел бедолагу.
Оркестр снова вовсю играют, а гости вроде бы уже и забыли про инцидент с массовым покалачиванием телепата. Французы как ни в чем не бывало беседуют, танцуют и попивают винцо.
У стола с закусками Лена уминает сыр и увлеченно слушает опусы Банкратова про Францию. Послу точно есть что рассказать. Он уже много лет руководит парижским посольством.
— Даня! — первой меня замечает невеста.
— Данила Степанович, как прошла беседа? — Банкратов пытается скрыть напряжение.
— Приемлемо, — подойдя к столу, подцепляю пальцами зубочистку с сырными кубиками. — Вот напросился на подработку у Короны.
— На подработку? — ничего не понимает посол.
— Месье Филинов! — раздается рассерженный возглас со стороны окна.
— Месье Вещий-Филинов, попрошу, — по привычке поправляю я, поворачиваясь на окрик. Объявился муж любительницы смелого декольте и магических ядов. — Маркиз де Попади, чем снова обязан?
Разгневанный мужчина приближается.
— Не притворяйтесь, месье! Это вы сделали! — рычит он. — Вы подстроили избиение моего вассала! А также испугали мою жену!
— В следующий раз держите жену ближе к себе, и ей не придется бояться посторонних мужчин, — со скукой произношу. Похоже, он не собирается вызывать меня на дуэль, а просто пришел поорать. — Хотя не исключено, что в этом случае уже вы сами отравитесь ее парами.
— Как вы смеете⁈ — сжимает маркиз кулаки.
— Смею, раз вы ударили скрытно как трус, — хмыкаю.
— Это что еще за обвинение⁈ Хотите войны, месье⁈ — на его багровой физиономии можно сушить носки — прямо пар идет, словно от батареи.
— А разве она уже не началась благодаря вашей жене? Подковерная война, — расправив плечи, я резко делаю шаг к маркизу. — Или хотите открытой войны с Российским Царством? А, де Попади? Хотите попасть так попасть?
Неожиданно маркиз вжимает голову в плечи и под моим пристальным взглядом пятится прочь. Ладно, я, еще молодой филин, но с целым Царством бодаться он точно не готов. Да никто не готов.
— Я сделал выводы, имейте в виду! — мычит Попади напоследок.
Я снова хмыкаю. Вызвать бы маркиза на поединок, да непонятно, в курсе ли он, что натворила его жена, слишком убедительно строит из себя дурачка, а встревать в очередную междоусобную войну мне сейчас некогда.
Кстати, а Банкратов не обиделся за то, что я упомянул Царство? Тут же может вырасти целый политический скандал. Пускай только в теории, но всё равно.
Оборачиваюсь к своим и натыкаюсь взглядом на счастливое лицо Банкратова. С чего это он так воодушевился?
— Голубчик Данила Степанович, а вы бы не хотели работать в посольстве⁈ — восклицает посол. — С вашей смекалкой и чистейшим французским мы же всех порвем! В два счета обыграем острословов из французского МИДа! Париж будет наш!
С трудом отбиваюсь от предложения о трудоустройстве, слишком уж сильно Банкратов загорелся. Был бы еще повод достойный, а то, подумаешь, отшил какого-то маркиза-рогоносца.
Бал уже порядком осточертел, но с Леной я всё же танцую пару танцев. Слово невесте дано, надо исполнять. А потом уже быстренько отправляемся домой. Сегодня надо хорошо, прямо очень хорошо выспаться. Завтра же ехать в Мелен и искать нычку с Демоном…
— Сегодня ты не уснешь, милый мой, — шепчет Лена мне в ухо, прижавшись грудью к моему плечу. — За чудесный вечер я буду благодарить тебя всю ночь.
Ну вот. Мечту имей, не строя планов.
Глава 18
Жиробур за счет заведения
Этой ночью в доме маркиза Густава де Попади кипят нешуточные страсти, все слуги разбегаются, ошпаренные, и прячутся по углам. А тем временем эпицентр бури перемещается на кухню:
— Вот тебе, трус! Получай! — вопит маркиза Жези, швыряя очередную тарелку.
Грохот разбитой посуды, и мужской крик боли:
— Ай! Дорогая, осторожней!
— На, еще!
—
