Стальная Крыса. Золотые годы - Гарри Гаррисон

— Ужасно выглядите, — сказал Кайзи.

— А чувствую себя еще гаже.

— Если вас увидят на улице в этом грязном спортивном тряпье, сразу заподозрят.

— И что прикажете делать?

— Наденьте. — Он вручил мне темно-зеленую спецовку. — Ступайте и приобретите что-нибудь рабочее. И тяжелые ботинки. Потом возвращайтесь сюда и ждите. Скоро получите новое задание. Отдайте карточку.

— Что? — Голова все еще была тяжелая. Однако от взбадривающих пилюль следовало временно воздержаться.

— Кредитную карточку, по которой расплачивались за фургон. Я не хочу, чтобы она и здесь засветилась. — Взамен он дал пачку банкнот. — Теперь будете платить наличными.

— Куда же мне идти? Я в этом городе впервые.

— Тут неподалеку механомаркет.

— Может, подвезете?

Он окинул меня брезгливым взором:

— Не думаю. Выйдя из склада, сразу поверните направо. И не слишком задерживайтесь.

— Ладно, ладно. Но разве дверь не запрется?

— Конечно запрется. Игорь вас впустит.

Я сорвал надоевшую спортивную одежду, облачился в пролетарское, затем отмылся, насколько удалось, холодной водой над грязным, обшарпанным умывальником, вытер накладное лицо, скормил ему остатки бульона из банки. Надо бы еще купить. Спецовка была поношенная, но чистая. К тому времени, когда я вышел, Кайзи уже удалился. Не видно было и его машины. Движение чуток оживилось по сравнению с ночью, но все машины проезжали мимо. Видать, ничто не соблазняло водителей в этих трущобах. На ближайшем углу светофор горел красным, на тротуаре топталось несколько пешеходов. Когда я к ним присоединился, ко мне повернулся молодой человек и сунул в руку карточку. Рекламный агент? Попрошайка? Я опустил глаза и прочитал: «Молчи». И ниже: «Переверни». Я послушался и на другой стороне прочитал очень странное требование: «Дай телефон».

Это что, уличный грабеж? Впервые я внимательно посмотрел на незнакомца. Одет хорошо. Густой загар. Темная борода. Усы. Глубоко посаженные голубые глаза. Эти глаза я уже где-то видел…

Я задавил в горле возглас: «Боливар!» Он кивнул и протянул руку. Я отдал ему телефон и с превеликим интересом наблюдал, как он прижимает к нему двустороннюю присоску. Светофор переключился, машины поехали. Боливар прилепил телефон к заднему бамперу ближайшей. Мы провожали ее глазами, пока она не скрылась из виду. Я повернулся, открыл было рот, но снова прочитал на карточке: «Молчи». Боливар поманил меня в ближайший переулок. Там он достал индикатор шпионских устройств и обыскал меня. Выудил из моего кармана монету в пять кредитов, срезал пуговицу со спецовки и аккуратно поместил их в экранированный мешочек. И не произнес ни слова, пока его не завязал.

— Здравствуй, папа, — сказал он наконец. — Сначала я не был уверен, что это ты, но узнал по походке. Я очень рад! Между прочим, тебе идет новое лицо.

— Я тоже рад. Ты и сам неплохо замаскировался.

— Когда ты звонил в последний раз, я пустил по линии сигнал индикатора и обнаружил, что твой телефон на прослушке. Поэтому-то тебе и пришлось иметь дело с автоответчиком.

— Кайзи! Не иначе, подсмотрел, как я говорю по телефону.

— Наверное. Следящее устройство фиксировало все твои передвижения. Я все утро наблюдал за складом. Классическое ограбление, папа.

— Спасибо, я тоже так считаю. К сожалению, никакой прибыли оно нам не принесло. Я таскаю для Кайзи каштаны из огня. От мамы никаких новостей? — Я старался не подавать виду, что глубоко встревожен.

— Никаких. Но это не должно нас обескураживать. С нами Джеймс, и втроем мы горы свернем.

— Джеймс? Ты же должен был его остановить!

— Его остановишь! Ничего, папа, он прилетел под чужим именем. Финансовый ревизор от «Банко куэрпо эспесиаль».

— Это же крыша Специального корпуса! Сюда. — Мы подошли к механомаркету. Жажда и голод включили у меня под ложечкой сигнальный звонок. — Сначала поедим, — сказал я, ведя сына в заведение с вывеской «Быстро-дешево».

Боливар не пожелал уничтожить по моему примеру наименее жуткое на вид блюдо — медведьбургер с жареной саранчой, но заказал голубое пиво. Прихлебывая, он рассказывал:

— Джеймс купил мне новую ксиву, и теперь я его помощник. Я ушел из ненадежного шоу-бизнеса, хотя там было весьма забавно. Но от поклонниц нет отбоя. Был бы я холостяком… Мы неплохо покопались в здешних базах данных и с неоценимой помощью Специального корпуса составили на твоего работодателя неплохое досье.

— На Кайзи? Он и правда первый богач в Галактике?

Я с трудом сжевал медведьбургер и выдернул застрявшую в зубах саранчовую ногу.

— Какое там! Пройти по его следу было легче легкого. Он вовсе не хозяин этих бесчисленных банков.

— Умно. Держу пари, вся эта мишура была нужна только для того, чтобы я подрядился работать в цирке.

Я отстукал на клавиатуре заказ еще на два пива — надо было утихомирить запрыгавших в желудке акрид.

— Цирк — тоже приманка. Я нанял на трех разных планетах частных детективов, имеющих прямой доступ к базам данных. Все, что мы накопали, — фикция, шито белыми нитками.

— Но на далекой планете все кажется убедительным. И все же зачем Кайзи взвалил на себя столько хлопот?

Боливар хлебнул пива и нахмурился:

— Ему было нужно, чтобы ты оказался на этой планете. А вот для чего — мы пока не знаем. Но есть кое-какие догадки. Первая: ему понадобилось совершить серьезные преступления, и он решил заручиться содействием профессионала. То есть твоим. И не пожалел труда, чтобы пристроить тебя в «Большой бигтоп». Вторая версия: ты нужен в качестве шпиона. Как тебе известно, многие программы этого цирка служат прикрытием для различных межзвездных служб. Возможно, он хочет, чтобы ты за ними присматривал.

У меня шипели и дымились мозги. Заодно с желудком. Неподалеку стоял «Бар Ржавого Роби». Указав на него, я предложил:

— Давай-ка переберемся туда. Глотнем какого-нибудь противоядия от этого пива, да и саранчу надо утопить.

— Милости просим, милости просим, — услышали мы скрипучий голос, распахнув салунные дверки на пружинных петлях. — Милости просим, если, конечно, вам уже исполнилось восемнадцать.

— Мне уже исполнилось восемнадцать, — сказал я, — но иногда чудится, будто у меня мозги пятилетнего. Уму непостижимо, как это я клюнул на удочку Кайзи! Боюсь, я должен с тобой согласиться. Вся афера вместе с моими гонорарами и предполагаемыми ограблениями банков — всего лишь увертка, чтобы заманить меня на этот кошмарный Феторр, а после шантажом толкнуть на грязные делишки.

Я был мрачен, Боливар выглядел подавленным. Он кивнул. Мы расположились у стойки бара.

— Что желают господа? Есть отменная еда, и хмельного бьют ключи — от пивка до птеродактильей мочи, —