Андрей Буторин - Клин

— Федька, ложись! — рыкнул Сергей. — Делай как они говорят!

— Но…

— Никаких «но», — поддержала брата Анна. — Выполнять!

Она отбросила винтовку, опустилась сначала на колени, а потом и вовсе легла на землю, закинув руки на затылок. То же самое, сурово посмотрев на меня, сделал и Серега. Штейн с руками на голове уже лежал возле своих треножников с аппаратурой. Я успел заметить, что экран «большого КПК» снова был темным.

Тогда и я снял и бросил в сторону «калаш», а потом улегся, как было велено, «мордой в землю». И когда я растянулся на пузе, почувствовал, что в бок мне уперлось что-то твердое. Что-то было у меня в кармане такое, мешающее лежать «с комфортом». Я поворочался, устраиваясь поудобнее, и почувствовал, что и в другом кармане имеется нечто подобное — твердое, словно камень. И, похоже, не один. Стоп-стоп-стоп! Камень? И тут я все вспомнил. И как влетел на джипе в аномалию «дрожь земли», и как мы потом со Штейном нашли на ее месте похожие на бугристые шишки артефакты — взрывающуюся, словно гранаты, «дробь»… Мне же тогда Штейн и посоветовал рассовать ее на всякий случай по карманам! И я это сделал, взял все четыре «шишки», по две в каждый карман. Теперь оставалась проблема, как с руками на затылке достать эту «дробь» из карманов. Я стал тихонько елозить по земле, поворачиваясь то на правый бок, то на левый. Это услышала лежавшая неподалеку Анна и зашипела:

— Тебя что, чесотка одолела? Лежи смирно, а то пульнут — начешешься тогда!

И тут одна «шишка» выпала наконец из кармана.

— Анна! — зашептал я. — Когда они подойдут, ничего не делайте, но будьте наготове. А как только я вскочу — хватайте оружие и действуйте дальше по обстановке. Скажи это Сереге…

— Я тебе вскочу! — зашипела пуще прежнего девчонка. — Что, жить совсем надело, попрыгун?

— Вот как раз не надоело, а наоборот — очень сильно захотелось. Ты доверься мне, ладно? Я знаю, что говорю.

— Да что ты можешь знать, салажонок?

— А кто недавно назвал меня сталкером?..

Анна замолчала. До меня доносилось лишь ее сердитое сопение.

— Другого шанса у нас может не быть, — прошептал я еще. — А сейчас он появился. У меня есть кое-что.

— Что?..

Я уже слышал шуршание под множеством шагов разбросанных вокруг «фанерных» деревьев, а потому не стал вдаваться в подробности, шикнул только:

— Отстань, некогда! Быстрей говори Сереге!

Я услышал ее шепот, адресованный моему двоюродному брату, и, еще сильней вжавшись в землю, приготовился к рывку.

Шуршание раздавалось уже совсем рядом. Не стоило подпускать врагов совсем уж вплотную — лучше, чтобы «дробины» посекли как можно больше народу. Пусть при этом «убойная сила» окажется чуть послабее — не страшно. Я понимал, что смертельных ранений своими «гранатами» я все равно вряд ли кому нанесу, но мне это и не было нужно. Я хотел сработать в качестве фактора неожиданности — вызвать среди врагов растерянность, замешательство, давая тем самым время Сергею и Анне, чтобы они открыли уже настоящий огонь. И желательно раньше, чем его откроют по нам.

Жаль, я не мог поднять голову, чтобы получше оценить обстановку. Что ж, придется ориентироваться по ходу. Главное было успеть схватить артефакт и подняться настолько быстро, чтобы нападающие не успели в меня выстрелить.

Удивительно, но я думал об этом совершенно отстраненно, будто со стороны. И когда думал о том, что в меня могут выстрелить, — опасался не боли, не смерти, а лишь того, что это помешает мне осуществить задуманное.

Не знаю, что или кто — уж не сама ли «сердобольная» Зона? — подсказал мне в последнее мгновение еще одну хорошую идею. Почти неожиданно для себя самого я заорал вдруг как резаный:

— Сзади!!! Смотрите, сзади!!!

Я, конечно, не видел, много ли врагов купилось на мою уловку — я их вообще в тот момент еще не видел. Но скорее всего, как минимум на доли мгновений, это отвлекло их внимание. Потому что я беспрепятственно сумел подхватить лежавшую возле меня «дробь» и вскочить на ноги.

Обстановку я успел оценить очень поверхностно, опасаясь тратить на это драгоценное время — дорога была буквально каждая доля секунды. Я лишь увидел впереди, шагах в десяти, несколько темных силуэтов и, метнув туда артефакт, сразу же засунул обе руки в карманы за новыми снарядами. Достал — и снова бросил. Туда, где раздавались уже вопли изумления и боли. И не успел я достать четвертую, последнюю «шишку», как справа от меня часто и звучно защелкала «тээрэска» Анны, а сразу же следом затарахтел и Серегин «калаш». Я спохватился, что и мне бы лучше уже не швыряться каменными «шишками», а применить настоящее оружие, и бросился к своему автомату, слыша, что и нападавшие наконец опомнились и тоже открыли огонь.

Я прыгнул к «калашникову» и, схватив его, снова улегся на пузе, но теперь уже не пряча «морду в землю», а старательно высматривая цель. Только сейчас я сумел более-менее нормально оценить обстановку, хоть лежа это было и не очень удобно делать. Но вставать я не спешил — вокруг вовсю свистели пули. Сергей и Анна тоже залегли, как, впрочем, и не ожидавшие от нас такой прыти враги.

А врагов этих, насколько я сумел разглядеть, было достаточно много. Человек семь-восемь лежали между нами и лесом среди «фанеры» — причем отстреливались всего четверо-пятеро, остальные были ранены или убиты, — еще около десятка стреляли по нам, прячась за нормальными деревьями. Один из них неосторожно высунулся, и я отправил туда короткую очередь. Не понял, попал или нет — человек то ли упал, то ли скрылся за дерево, — но, выстрелив, я вошел в течение боя, словно в реку, и сразу почувствовал себя более уверенно; теперь оставалось только «грести вперед» — в смысле, стрелять.

Сзади вдруг тоже прозвучала автоматная очередь, и я стремительно перебросил туда ствол, но, к счастью, не успел нажать на спусковой крючок — это стрелял Штейн. Я подмигнул ему, хоть он это вряд ли увидел, и снова вернулся в прежнее положение. И тут меня пронзила страшная мысль: если в ответ на его стрельбу по ученому тоже сейчас откроют огонь — а ведь откроют, непременно откроют, — то может пострадать как он сам, так и его оборудование. И то и другое закроет возможность нашего возвращения домой если не навсегда, то очень надолго!

Я развернулся, намереваясь ползти на защиту Штейна, но подумал, что так лишь вдвое увеличу вероятность гибели оборудования — в нас двоих станут стрелять ровно в два раза интенсивней.

Но странное дело — сохранностью Штейновских приборов и жизнью ученого озаботился не только я. Со стороны нападавших прозвучало вдруг:

— По оборудованию не стрелять! Умника брать живьем!

Ага, подумал я, только «умника»… Странно. Вообще-то я полагал, что охотятся только за мной и Серегой. Или же «охотятся» за нами и впрямь в самом буквальном смысле? То есть живые мы им уже не нужны? Опять же, кому «им»? Впрочем, я тут же обругал себя самыми последними словами — не место и не время было предаваться сейчас размышлениям. Нужно было стрелять по врагам, чтобы и самому по возможности остаться живым, и защитить своих товарищей. А поразмышлять я еще успею. Потом. Если будет чем.

Я переполз под прикрытие одной из не упавших «декораций» — тоже плоского как фанера куста. Конечно, от пули он меня мог спасти не лучше настоящей фанеры, но меня за ним хотя бы не было видно. Сергей и Анна тоже, как смогли, укрылись, Штейна защищало его ценное оборудование. Плохо, что и наши враги вовсе не были дураками и также воспользовались различными укрытиями.

Меня несколько удивляло и даже, я бы сказал, обескураживало то обстоятельство, что не срабатывала никакая аномалия, которых, по идее, здесь должно быть немало. Или же наш «Клин», сжав пространство, вычистил его и от них? Что ж, для нас это было в общем-то кстати; плохо лишь, что это играло на руку и нападавшим.

Бой постепенно принял некий пассивный характер. С той и другой стороны временами постреливали, в том числе и я, нападать же никто не решался. И то — на открытом пространстве, не считая подобных моему «фанерных» кустов да нескольких почему-то не упавших плоских деревьев, любой тотчас бы стал превосходной мишенью.

Но долго так продолжаться, конечно же, не могло. И первым решился действовать бывший фронтовик Сергей. Он повернулся сначала к Штейну.

— Возьми на себя тех, кто залег поблизости! — приглушенно крикнул он ученому. Потом посмотрел на меня: — Ты тоже на них поглядывай, но в первую очередь сдерживай тех, что за деревьями. — Далее он обратился к залегшей неподалеку от него Анне: — А ты поливай только их, прикрывай меня. Я пошел к ним, обойду сбоку.

— Никуда ты один не пойдешь, — ответила та столь категорично, что ясно было — спорить с ней бесполезно. — Их там не меньше десяти! Ты, конечно, крут, но все же не супергерой. — И девчонка обернулась ко мне: — Дядя Фёдор, прикрывай нас! Достань все рожки, пусть будут под рукой, и поливай любого, кто высунется.

Я кивнул и стянул с себя рюкзак, чтобы достать запасные магазины к автомату. А когда вновь посмотрел на брата и Анну, они уже ползли к лесу, забирая чуть правее засевших там врагов. Из-за деревьев сразу открыли огонь. Но и я был уже начеку и выпустил пару очередей по лесу. Потом я стал стрелять более экономно, по два-три патрона за раз, но часто, не давая возможности тем, кто прятался за деревьями, высунуться из-за них и нормально прицелиться.