Руслан Мельников - Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)
– Неподкупные? – удивился Борис. – В смысле?
– В прямом. Не берут взяток.
– А им дают?
Ухо хмыкнул.
– Не забывай, Берест: это – первичная база регистрации и удаленной торговли тресами. Здесь любой товар при желании можно так приукрасить, что его, не глядя, оторвут с руками за две цены. Потом репутация базы, конечно, пострадает, но… Короче, она не страдает. Желания выдать необъективную информацию у тресов-экспертов не возникает и возникнуть не может в принципе. И пробудить в них такое желание не-воз-мож-но.
– Из-за этого? – Борис взглядом указал на камеру.
– Ну, вообще-то не только. По закону тресам не положено иметь личного имущества и денежных средств. Им запрещено появляться в торговых точках и самостоятельно приобретать товары. Так зачем им деньги? Деньги для них – это источник лишних проблем. А кому нужны проблемы? Никому. Вот и выходит, что тресы – самые, что ни на есть, независимые эксперты и неподкупные работники. Ага, а вот и наши!
Из соседнего прохода появились, наконец, хэдхантеры под предводительством Стольника. Охотники ввели в зал еще десяток пленников. Тоже остановились. Хуторяне и дикие, попавшее в одну цепную связку настороженно озирались вокруг.
Взводный вошел в одну из ближайших ячеек-кабинетиков. Сел в кресло напротив женщины с фальшивой улыбкой на печальном лице и с ошейником на шее. Женщина была некрасивой и немолодой. Красивые и молодые трески востребованы в других сферах.
Сотрудница трес-базы нервно подняла глаза вверх, на камеры. Непроизвольное движение, выработанное уже, наверное, на уровне рефлексов. Так забитая собачонка постоянно оглядывается на строгого хозяина. Гость-хэдхантер чувствовал себя здесь гораздо увереннее, чем хозяйка тесной рабочей клетушки.
Беседа длилась недолго. Женщина за прозрачной пластиково-стеклянной перегородкой – даже издали было видно, как она старается быть любезной и обходительной и как неестественно это у нее выходит – что-то быстренько настучала на клавиатуре. Стольник подписал несколько бумаг. Затем вынул из кармана небольшую пластиковую карточку и вложил ее в щель считывающего устройства, вмонтированного в стол. Ридер заглотнул пластик, задумчиво пожевал секунду-другую и вытолкнул обратно.
Борис вытянул шею:
– Чего это он там делает?
– Вносит плату за обслуживание, – объяснил Ухо. – Перечисляет безналичный взнос. Регистрация, пользование общефедеральной компьютерной системой и размещение информации о товаре стоит денег и, притом, немаленьких. Собственно, трес-база и существует за счет этих средств.
Борис еще раз обвел взглядом компьютерный зал, огромные мониторы на стенах, камеры на потолке.
– Неплохо, я смотрю, существует.
– Неплохо, – согласился Ухо. – Все, что связано с трес-рынком, существует очень даже хорошо.
Стольник покончил с формальностями и по лабиринтам из пластика и стекла, погнали товар. Первая группа, вторая, третья…
Закрутился-завертелся хорошо отлаженный конвейер.
С каждым пленником поочередно работало несколько специалистов трес-базы, так что хэдхантерскому конвою приходилось сопровождать своих подопечных по компьютерному залу-улью из соты в соту, то отцепляя от общей цепи, то прицепляя к ней вновь.
Иногда, хотя и очень редко во взглядах сотрудников базы проскальзывало что-то похожее на сочувствие. Впрочем, ни словом, ни действием поддержать товарищей по несчастью никто не пытался. Еще бы! Под камерами-то и перед микрофонами.
Где-то тресы, сидевшие за компьютерами, ограничивались беседой с пленниками, где-то – делали видео, аудио и фотозаписи. Где-то пленников раздевали, осматривали, брали кровь и тут же, на месте, проводили с ней какие-то манипуляции при помощи портативной аппаратуры на рабочих столах.
Ухо по ходу дела объяснял Борису процедуру регистрации.
– Сначала составляется трес-резюме. Ну, вроде как, краткое описание товара. Проводится стандартное анкетирование: пол, возраст, жизненный опыт, навыки, склонности, индивидуальные особенности, прочая фигня. Потом – профэкзамены, тесты по спецпрограммам. Ай-кью, конечно – это особенно важно для высококвалифицированной рабсилы. Берутся анализы, проводится экспресс-обследование состояния здоровья – это больше для простых работяг. Фиксируются внешние данные: достоинства и недостатки. Это – для молодых самок, иногда – самцов, которыми, возможно, заинтересуется секс-индустрия. Оценивается способность к репродукции, уровень агрессии, коммуникативность, степень социализации, склонность к суициду, генетическая карта… Да много чего… Видишь, сколько спецов с каждым работает.
– Офигеть, какие сложности! – пробормотал Борис. Он и не подозревал, что трес-торговля настолько муторное занятие.
– А как ты хотел? – усмехнулся Ухо. – Тресы больших денег стоят. Чтобы торговать таким товаром, нужно знать его досконально. Надо сразу понять, кто на что годится. Вот на трес-базе и изучают каждого, как… ну как…
В поисках подходящего сравнения, Ухо изобразил рукой неопределенный жест.
– Как меня отбирали, да? – воспользовался паузой Борис. – Когда Стольник новобранцев в группу искал…
Ухо пожал плечами и отвел глаза.
– Как букашку под микроскопом, – вот что я хотел сказать, – буркнул он.
– И все-таки похоже… – невесело усмехнулся Борис. – Только отборочных боев не хватает. Согласись, сержант?
– Не хватает, потому что тресов не драться берут, а пахать, – буркнул сержант. – Но вообще-то ты прав. Методика приема на работу свободных граждан сейчас мало чем отличается от методики отбора тресов. Принципы выявления потенциальных способностей одни и те же.
– Ладно, понятно, – отмахнулся Борис, – Ну а что потом – после всех этих тестов и анкет?
– Потом формируется презентационный трес-файл с фото, видео и аудио вложениями. Обозначается спектр потенциальной профпригодности. Присваивается условный рейтинг. Указывается цена продавца. Ставится галочка в графе об уместности торга. Если торг уместен. Каждый трес получает свой индивидуально-идентификационный номер. ИИН со штрих-кодом наносится на тело методом мгновенной татуировки.
После этого файл и номер товара импортируется в базу данных федеральной трес-биржи. Указывается местонахождение треса, код его владельца и координаты агентской базы, уполномоченной совершать и оформлять сделку. Через общефедеральную сеть любой покупатель может запросить подробную информацию о тресе, вступить в торг, заключить договор с базой и сделать заказ. Ну и сама база, конечно, тоже активно ищет покупателей.
– Трес-база выступает в качестве посредника?
– Да, и имеет за это неплохой процент. Но с базой все равно работать выгоднее. Крупные столичные оптовики, которые скупают тресов сотнями, предпочитают иметь дело с ней. Думаю, через пару-тройку дней, максимум – через недельку, весь наш товар будет распродан. Тресы сейчас уходят влет.
Ухо мечтательно улыбнулся.
– А уж когда покупатель перечислит денежку, наши проблемы закончатся. Начнется головная боль трес-логистики и транспортных компаний. Стольник выплатит каждому, что положено, с учетом личных и групповых баллов. Потом – отдых. Это в нашем деле самое приятное. Потом – новый контракт, новый рейд. Вот так и живем…
– Погоди-ка, Ухо, – в голову Бориса вдруг пришла неожиданная мысль. – А кто конкретно устанавливает связь с покупателем и оформляет сделку.
– В смысле – кто? – не понял сержант.
– Ну… Какие специалисты?
– Персонал базы, разумеется.
– Тресы?
– Ну да. А кто же еще?
– То есть… – Борис растерянно улыбнулся. – Получается, тресы торгуют тресами?
– А что тебя удивляет? Свою работу они выполняют лучше любого вольнонаемного продажника.
Борис и Ухо повели освободившуюся пару в самый конец зала. Там прибором, похожим на большой фен, каждому пленнику ставили цифровую метку-ИИН. Тресов клеймили как скотину. Вернее, проштамповывали как любой другой товар. После чего снова собирали группу в десять человек на общую цепь и уводили с глаз долой.
– Куда это их? – поинтересовался Борис.
– В тресохранилище, – хмыкнул Ухо. – Это здесь же, на базе. Вернее под ней. Хочешь посмотреть?
Борис покачал головой. Нет, такого желания у него не было.
– А-а-а! Суки! У-у-у! – чей-то громкий истеричный вопль перекрыл деловитое гудение зала.
Сопровождавшие буяна хэдхантеры быстро уложили его мордой в пол. Сильно, правда, не били. Ограничившись несколькими профессиональными аккуратными, но, судя по всему, болезненными, тычками: хуторянин захлебнулся собственным криком, застонал, корчась на полу. Когда его снова подняли на ноги, пленник вел себя тише воды.
Помощи не понадобилось: конвоиры справились сами.
– Вечно так, – досадливо поморщился Ухо. – Кто-нибудь да начинает бузить под конец. До некоторых только во время клеймления окончательно доходит, кем они стали.
