Эдгар Берроуз - Великий воин
— Я видел, как он отплыл в Троксеус. Он действительно красиво держался на воде, однако судно так и не вернулось из своего путешествия. Я никогда больше не слышал о нем.
Кам Хан Тор печально покачал головой, но затем выпрямился и расправил плечи.
— Я построю другой корабль. Еще больше и лучше. И проплыву на нем по всем морям Барсума.
Теперь только я начал осознавать, хотя не мог в это поверить, что происходит вокруг меня. Ведь эти беседующие люди жили сотни тысяч лет назад! Невероятно, но факт! Они существовали в те самые времена, когда Троксеус и другие четыре могучих океана покрывали поверхность планеты, которая в настоящее время является лишь дном давно пересохших морей… Это были представители гордой расы светлокожих желтоволосых людей, чьи корабли вспенивали волны океанов, расы, которая исчезла в пучине тысячелетий.
Я подошел к Кам Хан Тору и положил руку на его мускулистое плечо. Мужчины и женщины, освобожденные от чар Ли Ум Ло, толпились вокруг.
— Мне очень жаль разрушать твои иллюзии, но ты уже не построишь ни одного корабля.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Кто может воспрепятствовать мне, брату джеддака, в строительстве корабля?
— Троксеуса не существует, друг мой.
— Как не существует? Ты сошел с ума!
— Ты слишком долго пробыл в заточении. За минувшее время все пять океанов Барсума пересохли. Вода исчезла. Океанов больше нет. Нет торговли. Раса, к которой ты принадлежишь, осталась в прошлом.
— Ты сумасшедший!..
— Ты знаешь, как выбраться из этих подвалов? Но в город, а не в… — я хотел сказать «цитадель», но вспомнил, что в его времена такого понятия просто не было.
— Ты хочешь сказать — через мой дворец?
— Да. Поближе к набережной. Тогда я смогу доказать тебе, что Троксеуса больше не существует.
— Разумеется, я знаю дорогу, — сказал он. — Эти подземелья были построены по моим чертежам.
— Тогда идем, — сказал я.
Второй вельможа не отрывал глаз от головы Ли Ум Ло.
— Если то, что говорит этот человек, правда, — произнес он, — значит, Ли Ум Ло прожил несчетное число лет. Как ему это удалось? И как удалось это нам?
— Вы все были в состоянии глубокой летаргии, — ответил я. — А что касается самого старика — это тайна, загадка.
— Никакой загадки, — возразил вельможа. — Я хорошо знал Ли Ум Ло. Он был трусом, у него была психология труса и негодяя. Он ненавидел всех, кто был отважен и силен. Он старался принести вред таким людям. Его единственным другом был лучший бальзамировщик нашей страны Лум Тар О. Когда Ли Ум Ло умер, Лум Тар О забальзамировал его, и работа его была столь совершенна, что мертвец продолжал существовать как живой. Он жил не как человек, не как живое существо, а как труп, с мозгом, переполненным злобой и мерзкими помыслами. Даже искусство бальзамировщика он приписывал себе, и люди приняли это на веру. И в этом он предал своего лучшего друга.
Как только он кончил говорить, у входа в помещение раздался шум и ворвался человек, почти обнаженный. Он весь пылал негодованием.
— Что все это значит? — кричал он. — Что здесь происходит? Кто украл мое оружие?
Я узнал его: это был Хор Кан Лан. Он дрожал от возбуждения, решительно прокладывая себе дорогу через толпу ко мне.
— Вор! — взревел он. — Верни мое оружие!
— Прости, — сказал я. — Но пока ты не дашь мне другое, это останется у меня.
— Ты понимаешь, с кем говоришь? Я Хор Кан Лан, брат джеддака.
Кам Хан Тор смотрел на него с нескрываемым изумлением:
— Ты был мертв пятьсот лет. И твой брат тоже. Мой брат стал джеддаком в году 27МЗВ2Ж4.
— Вы все были мертвыми много лет, — заметил Ная Дан Чи. — Даже ваше летоисчисление давно устарело.
Мне показалось, что Хор Кан Лан взорвется от злости.
— А ты кто такой? Я прикажу взять тебя под стражу, я отдам приказ всех арестовать. Эй, охрана!
Кам Хан Тор попытался утихомирить разбушевавшегося родственника древнего джеддака, и ему, в конце концов, удалось уговорить его, чтобы он сопровождал нас на набережную для того, чтобы увидеть все своими глазами: и что город уже не тот, и что Троксеуса просто не существует. Это был главный вопрос в нынешней ситуации.
Когда мы под руководством Кам Хан Тора отправились в путь, я заметил, что крышка одного из ящиков шатается. Она немного приподнялась и из щели высунулась изящная головка. Затем внезапно раздался женский крик:
— Джон Картер, принц Гелиума! Будь благословен мой первый предок!
10
Если бы мой первый предок внезапно материализовался перед моим взором, я не был бы настолько поражен. Я был безмерно удивлен, услышав свое имя из этого ящика-гроба. Я подошел к ящику, и тут его крышка откинулась. Передо мной появилась девушка… напротив меня стояла Лана из Гатола!
— Лана! — вскричал я. — Что ты здесь делаешь?
— Я могла бы спросить тебя то же самое, — ответила она совершенно без всякого почтения к моей персоне и моему возрасту.
Вперед выступил Ная Дан Чи. Глаза и рот его были широко открыты.
— Лана из Гатола, — прошептал он с благоговением, как будто произносил имя богини.
— Что это за тип? — спросила Лана.
— Мой друг, Ная Дан Чи, — объяснил я.
Кая Дан Чи вынул свой меч и положил его у ног Ланы. Этот поступок трудно объяснить земными стандартами поведения. Это не выражение любви или предложение выйти замуж, а нечто большее. Это значит, что пока продолжается жизнь владельца меча, его оружие будет служить тому, у чьих ног положен меч. Ритуал означал, что человек, отдавший свой меч, останется преданным до самой смерти. Не сомневаюсь, что Ная Дан Чи полюбил Лану из Гатола.
— Твой друг весьма пылок, — усмехнулась Лана.
Тем не менее она нагнулась, подняла меч и протянула его моему юному другу рукоятью вперед. Это означало, что она принимает предложение преданности. Если бы она протянула ему меч острием — это считалось бы самым страшным оскорблением, и я, как ближайший родственник, должен был бы драться с Ная Дан Чи.
— Все это весьма трогательно, — проворчал Кам Хан Тор, — но не можем ли мы отложить сердечные излияния до лучших времен, пока попадем на набережную.
Ная Дан Чи выпрямился. Глаза его блестели. Он с гордостью положил руку на рукоять меча. Я предотвратил его дальнейшие действия, поскольку в возникшей атмосфере наши частные дела никого не интересовали. Они могли подождать до тех времен, пока не решатся те вопросы, которые были жизненно важными для людей, заживо погребенных в подземельях древнейшего города. Ная Дан Чи согласился со мной, и мы снова отправились на поиски выхода к набережной старого Хорца.
Лана семенила рядом со мной.
— А теперь скажи, — попросил я, — как ты попала сюда?
— Много лет назад, когда ты был в королевстве Окара, на далеком севере, Талу, принц, которого ты посадил на трон Окара, посетил Гелиум. А после этого, насколько я знаю, между Окаром и всем Барсумом прервались всякие отношения.
— Каким образом это связано с твоим появлением в этих подземельях?
— Не спеши. Я к этому и веду. Раньше все были уверены в том, что область вокруг Северного Полюса заселена чернобородыми желтыми людьми.
— Правильно, — подтвердил я.
— Неправильно, — возразила она. — Значительные области там населяют красные люди. Я даже думаю, что, когда ты находился в тех местах, даже сами окарцы не подозревали об этом. И вот ко двору моего отца, Гохана прибыл странный красный человек. Он был похож на нас и, вместе с тем, не похож. Он прибыл на старом корабле. Отец сказал, что этот корабль построен не менее ста лет назад. Его сопровождали сто воинов. Они выглядели очень воинственно, но пришли с миром и получили хороший прием.
— Их предводитель, — продолжала она, — по имени Хин Абтель, был весьма невоспитан, некультурен, но, как наш гость, принимался со всем радушием. Он громогласно заявил, что является джеддаком севера. Мой отец заметил, что этот титул носил Талу. «Да, — ответил Хин Абтель. — Но я отобрал его. Теперь он мой вассал. В настоящее время я — джеддак джеддаков Севера. Моя страна холодная и бедная. Я намереваюсь перебраться на юг, и поэтому сейчас ищу подходящие земли, где могли бы поселиться и жить мои люди». Мой отец сказал ему, что все земли в этих местах заняты народами, которые живут на них многие столетия. Хин Абтель презрительно пожал плечами. «Если я найду то, что мне подойдет, — сказал он, — я покорю проживающие там народы. Я, Хин Абтель, возьму то, что мне требуется от других племен Барсума. Насколько мне известно, здесь живут слабые, изнеженные люди, которые не способны устоять перед нашей мощью, перед воинственными панарами. Мы рождаемся воинами. К тому же у нас много наемников. Я завоюю весь Барсум, если пожелаю».
