Андрей Быстров - Лезвие вечности
– Теперь вы обязаны мне все рассказать!
– Я?! Но ведь это в вас стреляли, а не в меня! Вот и расскажите кто и почему. И там, на даче, я…
– Постойте… – Девушка машинально отряхивала пыль с рукава. – Кажется, я понимаю… Вы меня с кем-то спутали, да? И вы, и этот тип… Боже, я угодила в детективный роман.
– Оля, я ни с кем вас не спутал, и убийца, боюсь, тоже. Но давайте хоть не здесь… Тут опасно… Попетляем на метро по Москве…
– Отрыв от слежки? О господи!
– Вот что, – с нескрываемым раздражением произнес Борис. – Если вы настроены шутить, дело ваше. Вам весело? Ну так предупреждаю: вы еще вволю нахохочетесь. А теперь я ухожу, и пропадите вы пропадом.
Он сделал шаг к дверям метро.
– Подождите! – В голосе Иллерецкой звучало отчаяние. – Простите меня. Из-за меня вы рисковали жизнью, а я…
– Я рисковал вовсе не из-за вас, – возразил Борис. – Из-за себя! Мне нужно узнать то, что знаете вы…
– Но я ничего не знаю!
– Опять заладили… Ну, вы идете в метро?
– Да!
Они спустились по эскалатору, вошли в полупустой вагон. На станции «Проспект Мира» пересели на кольцевую линию, сделали почти полный круг до «Белорусской», где и поднялись на поверхность. В поездах они не разговаривали. Борис пытался действовать как профессионал из американских шпионских лент, но вскоре убедился, что это ему вряд ли по плечу. Что толку озираться вокруг, когда твои возможные преследователи не по фильмам учились?
– Куда вы шли с выставки? – спросил Борис, когда они устроились на скамейке в крохотном сквере.
– Домой. – Девушка вытащила пачку слабеньких сигарет, предложила Борису.
Он взял сигарету из вежливости, хотя у него были свои, покрепче.
– А где вы живете? – Борис чиркнул колесиком зажигалки. – Впрочем, не важно, домой вам нельзя…
– Почему? Ах, да… Так что же делать?
– Возвращаться к нашим баранам. Обменяемся впечатлениями и вместе решим…
– Давайте. – Ольга привычным жестом поправила прическу. – Только чтобы не возникало недоразумений, начну я, ладно?
– Наши желания совпадают.
– Зовут меня Ольга, фамилия Иллерецкая. Мне двадцать восемь лет, и я окончила архитектурный институт. Родители эмигрировали в Канаду, пишут редко, я им – еще реже. Живу одна, в маленькой квартирке, она же мастерская. Курю, могу и выпить, но не люблю компаний. Выставку помог организовать известный художник Павел Петрович Родзянко, привлек спонсоров. Вот и все, честное слово.
– Все? – Борис взглянул на девушку сквозь облако сигаретного дыма.
– Да.
– И вы не были на даче покойного профессора Калужского во время перестрелки?
– Нет. Господи, как же мне убедить вас?! Градов с минуту молчал.
– Тогда это просто фантастическое совпадение, – сказал он наконец. – Понимаете, я видел вас там… Я стоял внизу с пистолетом, и вы натолкнулись на меня. Кажется, вы собирались меня вырубить. Стойка карате… или как это называется?
– Карате? Я никогда не занималась спортом, даже зарядку не делаю.
– Потом выскочил парень с автоматом, начал палить, – продолжал Борис. – Я выстрелил… И попал… Потом приехала милиция, и я потерял вас… Ольга, может ли сходство между двумя женщинами быть абсолютным, наиполнейшим, вплоть до родинки?
– Не знаю. – Огонек сигареты Иллерецкой описал в воздухе дугу, похожую на вопросительный знак. – Бывают же шоу двойников.
– Гм… Ну хорошо, допустим, хотя… Допустим, что я принял вас за другую. Я увидел вас по телевизору и решил, что вы – это она. Но вам-то от этого не легче! Те ребята тоже могли смотреть телевизор. Охотясь за ней, они вышли на вас. А люди они серьезные…
– Но кто они?… И кто вы?
– Кто они? – Борис отбросил окурок и достал свою сигарету. – Хотел бы я знать. То есть кое-что мне известно, а кое о чем я догадываюсь. Как и вы, я по уши влип в пренеприятную историю. Меня тоже принимают за другого.
– Смахивает на водевиль.
– Водевиль? Скорее кровавый бифштекс. Ладно, попробую рассказать, как сумею… Я Борис Градов…
– Градов? Борис Градов с «Золотого века»? Борис скорчил кислую гримасу.
– Вы слушаете эту дрянь?
– Когда работаю, приемник всегда включен. А я – то не могла вспомнить, откуда мне знаком ваш голос!
– Забудьте. Это в прошлом. Так вот, все завертелось, когда я купил компьютер…
Борис обстоятельно, стараясь не растекаться мыслию по древу, поведал девушке обо всем, что с ним стряслось с момента покупки компьютера до их встречи на выставке. Иллерецкая слушала с неослабным вниманием, а когда он закончил, воздержалась от комментариев типа «ну и ну» или «это невероятно». Она задала довольно неожиданный вопрос:
– Значит, вы убивали людей? Борис оторопел.
– Да… Я убил двоих. Пистолет у меня с собой. Показать?
– Покажите.
Борис глянул по сторонам – ни души. Он вытащил из кармана «ТТ» и вручил девушке. Ольга взвесила оружие на ладони.
– Я верю вам, – кивнула она.
Градов спрятал пистолет.
– Хорошо, что верите. Теперь насущная проблема: как нам быть? Прежде всего, нам нужна квартира.
– А квартира вашего друга?
– Там опасно. Рано или поздно они…
– Да, но у меня и того нет.
– Разве у вас нет друзей, которые могли бы…
– Пустить нас на постой? Есть, конечно. Но я ни за что не стану подвергать их риску. Вы и я – живые мишени. И если нам суждено умереть, зачем прихватывать с собой попутчиков?
Борис пристально посмотрел на Иллерецкую.
– Неплохо сказано.
– Так что, идем?
– Пошли. Но мне ужасно надоело метро. Деньги на такси у тебя есть? Тут недалеко, много не надо.
– Мы перешли на «ты»? – улыбнулась девушка.
– Почему бы и нет? Или две живые мишени не обойдутся без церемоний?
Иллерецкая снова улыбнулась.
– О'кей, ди-джей.
– Никогда не называй меня так.
– Договорились. А деньги есть.
Они поймали такси и вскоре подкатили к дому Андрея Мезенцева.
– Я пойду первым, – заявил Борис.
Ольга заглянула в его глаза и кивнула. С пистолетом в руке Борис поднялся по лестнице. Позвонил несколько раз, открыл дверь и быстро обошел комнаты, готовый стрелять при первом же подозрительном шорохе.
Убедившись, что все в порядке, он выглянул на площадку и позвал:
– Оля! Заходи!
Девушка взбежала по ступенькам.
– А здесь уютно, – заметила она, оглядевшись.
– Так же уютно, как у чертей на сковородке, – скривился Борис. – Только под нашей сковородкой еще не развели костер.
– Не паникуй. – Ольга прошла в кухню и занялась досмотром холодильника и шкафов. – Фу, везде одни консервы. Но я могла бы пожарить картошку.
– Ты умеешь?
– А что тут уметь? Бери нож…
– Погоди, – Борис подсел к столу, – мы потеряем лишний час, а значит, подарим его им.
– Ты собираешься предпринять что-то немедленно?
– Если бы я знал что…
Иллерецкая открыла банку консервов, окончательно похоронив идею о картошке.
– Проголодалась, – извиняющимся тоном сказала она. – Борис, а где твоя знаменитая дискета?
– Со мной. Она всегда со мной.
– Ты не пробовал подбирать пароль?
– Подбирать? – удивился Борис. – Знаешь, если миллиард обезьян будут колотить по клавишам пишущих машинок миллиард лет, одна из них напишет «Войну и мир». Жаль, что мы не можем столько ждать.
– Да, но нам не нужна «Война и мир», нужно только слово… В какой директории находился этот файл?
– «Египет».
– Так и попробуй слово «Египет».
Борис вытащил дискету из кармана рубашки, покрутил ее в руках.
– Ты думаешь, так просто? Тоже мне, секрет… Отставив банку, Иллерецкая водрузила локти на стол и подперла ладонями щеки.
– Но ведь надо попытаться. Любопытно, с какой целью профессор закрыл файл? Предполагал, что информацию могут похитить?
– Не обязательно. Может быть, он сделал какое-то открытие, от которого прыгал до потолка, и не хотел, чтобы до поры до времени в файл кто-то заглядывал. Да и вряд ли профессор рассчитывал вечно хранить файл на винчестере. Потом он перенес бы его на дискету, чтобы как-то воспользоваться им, вот и позаботился заранее. Мало ли что. Коллеги там, соперничество, научный приоритет.
– Зачем твоему Беку научное открытие? Нет, тут что-то другое.
Борис поднялся и направился в комнату. Иллерецкая последовала за ним. Включив компьютер, Борис вставил дискету и ввел с клавиатуры слово «Египет» в английской орфографии, потом в русской.
– Неправильно, – вздохнула девушка.
– Разумеется.
– Попробуй его фамилию.
– Подожди, как это будет… – Борис взял авторучку и нацарапал на старой газете «KALUZHSKY», затем набрал на клавиатуре. – Не получается. Теперь по-русски… Снова ноль. Да нет, Оля, ерунда все это. Ты хорошо разбираешься в компьютерных делах?
– Увлекалась одно время в институте, но многое забыла. Да и устарели порядком мои знания.
