Ежи Тумановский - Два мутанта
Повсюду между деревьями виднелись следы крови. По дороге им попался труп одного из «свободников» без головы. Еще одно тело лежало рядом с «плешкой», и ручейки крови ползли вопреки силе тяжести вверх по склону небольшого холмика. Вокруг по-прежнему раздавались отдельные выстрелы, но все больше людей спешили присоединиться к организованной группе вокруг Хука. Несколько собак, попытавшихся с разбегу напасть из кустов, расстреляли настолько умело и быстро, что участь болотной твари, казалось, теперь тоже была предрешена. Тем неожиданней стала атака кровососа, потерявшего невидимость буквально в паре метров от людей.
Первый удар монстра пришелся на одного из людей Когтя. Неожиданно возникший, словно из воздуха, кровосос вцепился в плечо человека, оплетая его голову сосательными щупальцами и раздирая туловище острыми когтями. Остальные в ужасе шарахнулись в разные стороны, мгновенно позабыв про весь свой опыт и огнестрельное оружие в руках. Хук попал под случайный удар лапы монстра, пролетел несколько метров, потом покатился кубарем, и остановился лишь у цепочки камней, отмечавших границы небольшой аномалии. Автомат, правда, не выпустил.
Бок саднило, в голове мутилось, а попытавшись встать, он почувствовал, как двинулась в сторону из под ног земля. Но совсем рядом кровосос с тошнотворным чмоканьем сосал кровь из трупа, чуть подальше несколько собак пытались вцепиться в раненого сталкера, нисколько не боясь блестящего ножа в его руках, а фоном всему торжествующе завывала болотная тварь. И все это означало, что Хук не имел права лежать и думать о себе.
Он поднялся, с трудом пересиливая головокружение, прицелился, и засадил в кровососа весь остаток патронов, что оставался в магазине. Зверь мгновенно сгорбился, резко дернулся, получая жалящие уколы, но для того, чтобы вот так сразу убить его, требовалась совсем другая огневая мощь. Бросив наполовину высосанный труп, кровосос завизжал, раскинув в стороны измазанные кровью сосательные щупальца, и зашагал в сторону Хука, частично теряя видимость. Тот, едва держась на ногах, хлопнул себя по разгрузке, пытаясь вытащить магазин, и обнаружил, что все клапаны расстегнуты, а карманы разгрузки пусты. Это была верная смерть. Оставалось лишь красиво встретить ее.
С гримасой ненависти на лице, Хук вырвал из ножен свой огромный нож, больше похожий на мачете, и приготовился напоследок полоснуть монстра хоть куда-нибудь. Но дойти до Хука кровосос не успел.
Откуда-то сзади, со стороны озера, плеснуло шквалом пулеметного огня. От кровососа во все стороны полетели темные брызги, его опрокинуло на спину и взрезало тушу по всей длине, заставив визжать и биться в агонии. Ошалевший Хук, не веря своим глазам, обернулся.
Недалеко от берега по пояс в воде стоял Ганс, поставив пулеметные сошки на спину согнувшемуся пополам Булю. Справа и слева от него к берегу быстро двигались те двое, что оставались вместе с ним и Булем в плавучем доме. Короткими очередями они быстро расчищали берег от псевдособак. Ганс поменял коробку с патронами, поднял тяжелый пулемет и медленно зашагал к берегу. Следом Буль тащил на длиной веревке надувной катамаран.
40
После того, как «свободники» и Паленый исчезли из поля зрения, Штык погрузился в полную прострацию. Он давно перестал ощущать собственное тело. Голод и жажда, терзавшие его в первые часы, притупились и отошли на задний план. Все доступные возможности шлема быстро надоели, тем более, что смотреть прямо под собой было не на что.
Иногда ему казалось, что сила тяжести перестала держать его своими цепкими лапами, и он, освободившись, взлетает куда-то в небо. Ощущение невесомости, правда, длилось недолго. Его снова хватало за ноги и стаскивало в темную пучину чудовищного леса, где ждали сотни голодных глаз, где одичавший псих хотел поменять его на артефакты.
Порой у него появлялось предельно реалистичное ощущение, что все произошедшее с ним за последние месяцы, всего лишь сон. Стоит открыть глаза, как вокруг обнаружится его маленькая холостяцкая квартирка, и надо будет вставать, завтракать и отправляться на службу. Он открывал глаза и видел перед собой темнозеленую траву и какие-то кусты. И снова уплывал в дремотное состояние, почти убежденный, что уж в следующий раз он точно сумеет проснуться по-настоящему.
А еще ему снился сталкер. Штык раньше никогда не видел этого человека, но во сне никаких сомнений в роде занятий незнакомца у него не возникло. Сталкер смотрел на него пронзительным взглядом, словно пытаясь что-то сказать, но сколько Штык не вслушивался, ничего не слышал. Сталкер качал головой, тяжело вздыхал, и снова смотрел с упреком, как будто пытался донести до Штыка какую-то простую и очевидную мысль, а тот оказался слишком глуп, чтобы ее понять.
Резкий рывок, отозвавшийся болью во всем теле, и ощущение тяжелого подъема куда-то вверх, он сперва тоже принял за продолжение сна. Но когда Феникс стащил с него шлем и выдрал кляп изо рта, Штык почти моментально пришел в себя. Языка он не чувствовал и сказать ничего не мог, но его взгляд был, по всей видимости, и так достаточно красноречив.
— Извини, я немного задержался, — сказал Феникс с легким смешком, прикладывая ко рту Штыка флягу.
Вода хлынула в горло, но даже проглотить ее Штык сразу не сумел, поперхнулся и закашлялся так, что чуть было не свалился с толстой ветки, на которой полусидел спиной к стволу дерева.
— Куда рванул? — весело спросил Феникс, подхватывая падающее тело. — Это же самый настоящий побег! Был у меня один знакомый, который даже за мысль о побеге сделал бы из тебя отбивную. Но я сейчас добр. Потому, что сегодня может исполниться моя давняя мечта.
Продолжая говорить, Феникс хлопал Штыка по спине, помогая избавиться от воды в дыхательных путях, а потом снова дал напиться.
— Что тебе нужно от Крота? — едва шевеля распухшим языком, спросил Штык.
Получилось невнятно, но Феникс его понял.
— Не знаю почему, но с тобой хочется откровенничать с утра и до вечера, — сказал он, беззаботно болтая ногами в воздухе. — Это твоя мутация на меня так действует, что ли?
Он засмеялся и потянулся всем телом. За грязным воротом куртки мелькнула красная поросль «паучьего пуха». Штыку стало не по себе.
— Не нужен мне весь хабар твоего Крота, успокойся. Мне нужен всего-навсего один небольшой артефакт. Раньше у меня был такой, но по воле судьбы мне пришлось с ним расстаться. Благодаря этому артефакту я смогу выбраться из Зоны и уехать куда-нибудь далеко.
— В Италию, — не без сарказма подсказал Штык. Язык на удивление быстро «отошел».
— Или в Испанию, — предпочел не замечать насмешку Феникс.
— А с чего ты взял, что у Крота этот артефакт есть?
— Я чувствую его, — неожиданно серьезным голосом сказал Феникс. — Боюсь, что не сумею тебе объяснить, как это, но… Он словно зовет меня. Мне даже кажется, что их у него несколько.
— Забавно, хоть и звучит, как хорошо выдержанный бред. Но зачем столько сложностей? — спросил Штык. — Можно пойти и просто попросить эту штуку. Купить, в коне концов. Или заслужить работой. По хозяйству помочь, с такой то силищей, раз плюнуть.
Феникс опять сделал вид, что не понимает иронии, и ответил серьезно:
— Да не отдаст он мне этот артефакт. И не продаст. Особенная это вещь. С последствиями.
— Загадками говоришь. И чем дальше — тем загадочней.
— Так и ты пока темнишь, — сказал Феникс, внимательно разглядывая своего пленника. — Ты ведь не сталкер. Как тебя сюда занесло?
— Ты тоже на сталкера не очень похож, — сказал Штык. — Иначе бы артефакт сам искал, а не пытался украсть.
— Верно, я не сталкер, — согласился Феникс. — Хотя Зону потопать пришлось.
Откуда-то со стороны озера покатился, играя с эхом, грохот автоматных очередей.
— И что, часто здесь такое? — как ни в чем не бывало, спросил Феникс.
— До твоего появления ни разу не было, — Штык просто перефразировал старую армейскую шутку, но Феникс сразу напрягся и с ожесточением в голосе сказал:
— Это все его рук дело. Хотя… какие у него там руки. Это он натравливает на меня всех мутантов в округе. Еще и дня не прошло, чтобы не пришлось убивать или спасаться бегством. Собаки, крысы, кровососы, псевдоплоть — каждый из них не просто нападает, как увидит. Они все целенаправленно идут за мной!
— Тебе все-таки следует показаться психиатру, — сказал Штык без тени иронии. — После красной плесени на груди, самую большую опасность для твоего организма представляет твоя навязчивая идея.
— Знаешь что, умник? — внезапно обиделся Феникс. — Самые лучшие речи у тебя получаются с кляпом во рту.
И сильно ударил его локтем в голову. От этого удара перед глазами у Штыка все куда-то поплыло. Заваливаясь на бок, он еще ощущал, как Феникс мгновенно затолкал ему кляп в рот, и, схватившись за веревочную петлю, потащил в ту сторону, откуда раздавались все более частые выстрелы. Забытый шлем, оказавшись на самом краю ветки, немного постоял, словно в раздумьях, а потом, «решившись», покатился вниз.
