Иван Кузнецов - Ковчег
Обход не задался сразу. Не прошли мы и сотни метров, как зарядил дождь. Спустя несколько минут он обернулся холодным ливнем, и нам пришлось спешно искать укрытие. Небеса извергали воду едва ли не полчаса. Потом напор поутих, и дождь сменился мерзкой осенней моросью. Вроде и не промокнешь, а раздражает.
Пока мы прятались от дождя, окончательно рассвело. Очертания зданий обрели резкость. Коль скоро мы должны вернуться к смене караула, надо было идти дальше, но вылезать на улицу не хотелось категорически. Главным образом из-за бессмысленности: ну какой идиот будет разбойничать в такую погоду? Однако Сан Саныч сказал «надо», и пришлось оставить крохотный салон красоты, послуживший нам убежищем.
Еще через полчаса выяснилось: опаздываем. Полный обход вверенной территории отнял бы добрых три часа, это ночью мы двигались по сокращенному маршруту.
После недолгого совещания решили разделиться. Сан Саныч и Вербовски отправились проверять дворы по одну сторону от шоссе, мы с Игорем по другую. Встретиться договорились в пиццерии, на самой границе подотчетной зоны.
Дождь то стихал, то вновь начинал моросить, неприятно холодя кожу. Сонливость отступила, но настроение все равно было отвратительным. Я сунул замерзшие руки в карманы, накинул тонкий нейлоновый капюшон и с энтузиазмом изображал горного козла, перепрыгивая с одного участка сухого асфальта на другой. Ручейки, в один миг превратившиеся в настоящие реки, не давали проходу. Сзади вполголоса ругался Игорь. С прыжками ему везло меньше, чем мне.
На улицах не было ни души. Никто не стрелял, не бил окна и не звал на помощь. По такой погоде — вполне закономерно.
В конце концов, промочив и основательно измазав в грязи кроссовки, мы вернулись назад на Победу. До пиццерии оставалось каких-то тридцать метров, когда снова полил дождь. Чертыхаясь, мы выдали короткий спринт и буквально ввалились в стеклянные двери.
Пиццерия не изменилась: десяток круглых столов, стулья с высокими спинками, стойка и дверь на кухню. Я бывал здесь пару раз до отключки и один раз после. Но вот кого во время предыдущего посещения не было, так это четверых посетителей — трех мужчин и женщины. Парочка курила за крайним столиком в дальнем конце зала, один дремал, положив голову на сложенные перед собой руки, четвертый возился с рюкзаком. Наше появление оказалось для них сюрпризом.
Когда я хлопнул дверью, дремавший мужчина, опрокинув стул, подскочил как ужаленный. Тот, что возился с рюкзаком, дернулся и вскочил со стула, рука скользнула за спину. Курившая парочка тоже поднялась.
— Тише, свои! — выкрикнул я до того, как события начали принимать неприятный оборот.
Продемонстрировал нашивку. Такие носили все члены рейд-отрядов коммуны. На плече у стоявшего напротив меня мужчины тоже была такая.
— Вы кто такие? — напряженно спросил он, по-прежнему держа руку за спиной.
— Патрульные, кто. С перевалочного.
— Только двое?
— А вы сами кто? — вклинился Игорь до того, как я успел ответить.
Мужчина хмуро посмотрел на плечо парня, где тоже красовалась нашивка.
— Местные мы. Возвращались с Кирова, спрятались от дождя.
— Ясно.
Я вдруг почувствовал странное волнение, смутное, никак не конкретизированное. Что-то было не так. Я перевел взгляд на подошедшую парочку, на проснувшегося мужчину. Нашивок у них не было, только красные ленты дружинников. Ничего необычного: на местах часто дежурили смешанные составы из одного-двух коммунаров и парочки местных. Нет, дело явно не в лентах. Но тогда в чем? Парочка вполне обычная: парень лет двадцати пяти, слегка полноватый, с отросшими небрежно уложенными патлами, девчонке и вовсе лет двадцать, нос пипкой, длинные черные волосы, в носу и губе пирсинг. Мужчины заметно старше: лет по тридцать пять-сорок. Тот, что спал, — крепкий, хотя далеко не атлет. С нашивкой — сухощавый, среднего роста, с густой черной бородой, то ли кавказец, то ли с Ближнего Востока. В национальном вопросе я не эксперт, да и разглядеть черты лица в полумраке трудно.
— Кто у вас главный? — снова спросил Игорь.
— Степанов, — сквозь зубы ответил «кавказец». Напористость девятнадцатилетнего парня ему не понравилась.
— Степанов, — задумчиво повторил Игорь. — Антон?
— Алексей.
На миг мне показалось, что на лице «кавказца» промелькнула злая ухмылка. Уловка Игоря не сработала. Бывший депутат городской думы Алексей Степанов был фигурой известной и отвечал именно за Победу. Под приказом о нашем назначении в патруль стояла его подпись.
Игорь все так же задумчиво кивнул. Черноволосая девушка сжала руку толстощекого бойфренда, и я вдруг все понял. Четко и ясно.
Ухнуло сердце. Я почувствовал уже знакомый зуд. Но мир перед глазами не поплыл, наоборот, стал кристально прозрачным.
— И в какой вы смене работаете? Потому что бригады Алексея Степанова…
Игорь не понимал. Он был умничка, сообразительный, умеющий связывать факты, чувствовавший ложь и фальшь в других. Он тоже догадался, что наши негаданные знакомцы не те, за кого себя выдают. Он нашел аргументы и готовился вывести их на чистую воду. И вывел бы, никаких сомнений. Вот только в детективном азарте он совершенно не учел, что нас только двое. Против четверых…
Договорить Игорь не успел. Мужчина с красной повязкой шагнул вперед и коротко тюкнул парня в лицо. Голова Игоря дернулась назад. Он издал странный икающий звук и рухнул на спину.
«Кавказец» плавным движением вытянул из-за спины пистолет и, наверное, все бы закончилось в несколько секунд…
Но я начал действовать раньше.
Никогда не считал себя специалистом по рукопашному бою, хотя и посещал курсы по самообороне. Последние — под руководством Вербовски. По просьбе Сан Саныча Эдик показал несколько приемов уличного боя. Что называется, из «основных». К урокам я отнесся без особого энтузиазма. Будучи профессиональным спортсменом, я прекрасно представлял эффективность таких курсов. Стань мастером единоборств за месяц. Ага, как же, как же. Однако когда твои противники тоже непрофессионалы, даже от кратких курсов может быть польза. Особенно, если ты под два метра ростом.
Мой первый удар, классический лоу-кик, прошел идеально, словно бил не по живому человеку, а по мешку в спортзале. Выудивший пистолет «кавказец» отправился в короткое путешествие к стойке, попутно сбив стол и пару стульев. Вырубивший Игоря мужик успел повернуться ко мне и даже уклонился от бокового удара в голову. На этом его везение закончилось, потому что боковой был чистым финтом, а вот в пах я залепил от души. Этому трюку нас научил Эдик. Наглядно продемонстрировав и на Игоре, и на мне, что обычный человек после удара в голову меньше всего ждет продолжения в пах. С хрипом мужик согнулся пополам.
Впору было торжествовать победу. Толстощекий парнишка не выглядел серьезным противником в драке один на один. Вот только он не собирался устраивать боксерские поединки, а вытащил нож и без разговоров попытался распороть мне живот…
Драться с ножом всегда проще, чем драться против ножа. Эту нехитрую истину нам сообщил на занятии инструктор, а мы — двадцатилетние парни — радостно заржали, радуясь тренерскому остроумию. Увы, как-то так получалось, что каждый раз с ножом был не я, а стоящий напротив человек. Вот и сейчас я едва успел отпрянуть от нехитрого удара. Бандит по инерции проскочил мимо, но я не сумел воспользоваться моментом. Зато, пока он разворачивался на второй заход, успел оглядеться.
Мои удары вышли на загляденье, как по книжке. «Кавказец» скорчился у стойки и слепо пытался нащупать пистолет. Второй мужик скулил, намертво вцепившись в промежность. Девчонка стояла, вытаращив глаза, и даже не пыталась что-либо предпринять. Это в активе. А в пассиве был Игорь, лежавший на полу без движений, — глаза закрыты, голова запрокинута.
На этом рекогносцировка закончилась. Любитель ножевого боя сделал угрожающее движение в мою сторону, пришлось спешно отступить.
Больше всего я боялся, что либо он, либо девчонка бросятся к пистолету «кавказца». Но, похоже, такая очевидная мысль не пришла им в голову. А может, парень просто захотел покрасоваться или ощутил себя Стивеном Сигалом. Как бы то ни было, на новый наскок он пока не решался, держал нож прямо перед собой и делал короткие рубящие движения. Толку от них мало, но и подойти невозможно. Я попытался пнуть его по кисти, но он успел отдернуть руку.
Позиционная борьба могла продолжаться долго. К несчастью, время работало против меня. «Кавказец» вот-вот очухается, да и девчонка могла вспомнить о пистолете. Надо было что-то предпринимать, и я сделал первое, что пришло в голову: отступил назад, распахнул дверь и выскочил на улицу. Прямо под проливной дождь.
Кругломордый парнишка бросился вслед за мной и закономерно столкнулся с закрывающейся дверью. Я немедленно съездил ему ногой по бедру, к сожалению, недостаточно сильно. Парень стиснул зубы и отмахнулся ножом. Инструктор говорил, что большинство любителей, пропустив болезненный удар, очертя голову бросается вперед. К сожалению, мой противник принадлежал к меньшинству — тем, кто получив плюху, становился вдвойне осторожным. Это меня никак не устраивало. Правда, оставался шанс, что подтянутся Сан Саныч с Вербовски, но мне не без оснований казалось, что быстрее очухается «кавказец».
