Андрей Васильев - Дороги судеб
Накануне, как только рассвело, мы с Голдом сдернули брезент с ближайшего к нам орудия и всесторонне его изучили.
– Семьдесят шесть миллиметров, – сразу же сказал Голд и брякнул затвором. – Ага, клиновой, полуавтоматический. Смотри-ка ты, помню, хотя видел такие орудия только в проекциях.
Пушка была не слишком высокая, с небольшим щитком для защиты от вражеских пуль и осколков, с достаточно большими колесами, что меня крайне порадовало.
– Свезло нам. – Голд засунул голову под ствол, потом чем-то пощелкал у станин. – Разборная она.
– То есть? – не понял я.
– Как конструктор, – пояснил Голд. – Я так понимаю, делали ее для военных действий в не слишком комфортных условиях – в болотах там или в горах. Поэтому если совсем уж местность непроходимая будет, то ее можно разобрать и перетащить по частям.
– О как. – Я с все возрастающей симпатией погладил холодный металл орудия. – Это дело.
– Прицела нет, – обеспокоенно сказал Голд. – А должен быть. Можно наводить и так, я про такое слышал, но это несерьезно.
Прицелы, все три, обнаружились в той самой сорочьей коллекции, что Ромул припрятал в лесу. Вот ведь какая штука жизнь, вся из случайностей состоит. А если бы мы про эту коллекцию не узнали накануне?
Я очень хотел забрать все три орудия, но мы и два-то могли транспортировать с огромной натяжкой, за счет того, что вынужденно оставляли тут кучу добра.
Снарядов мы взяли всего восемь ящиков, больше не получалось, остальные спрятали в лесу. Я отправил на эту акцию всех своих людей и сам с ними пошел, оставив лагерь под присмотром Насти и Полины. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то из здешних знал, где именно мы организовали захоронку. Ни к чему это.
Аккуратно сняв дерн, мы выкопали яму, застелили ее брезентом, перетаскали туда оставшиеся ящики с боезапасом для пушек, закидали их землей и вернули дерн на место.
– Вроде ничего так. – Одессит кинул на место схрона несколько веток. – Я бы не заметил, кабы не знал.
– Потом самим бы найти, – почесал затылок Крепыш.
– Так вот и запоминай, – приказал ему я. – Тебе потом это место показывать Ювелиру, я тебя с ним отправлю.
– А меня? – Одессит сделал жалостливое лицо. – Я все понял, слово моряка.
– Моряк, – засмеялся Голд. – С печки бряк.
– Чего? – возмутился Одессит. – То, что у нас нема моря, а у меня – тельняшки, ничего не значит. Морскую душу не задушишь.
– Не галди, – попросил его я. – Подумаем. Лопаты от земли чистить не забывайте.
Я с удовольствием посмотрел на шанцевый инструмент, который «волчата» приводили в порядок, и еще раз подумал: «Удачно мы сюда пришли, даже несмотря на потери».
Эти лопаты и еще кучу других не менее полезных вещей нам показала Лиана. Судя по всему, Ромулу они были не слишком нужны, и их присвоил себе один из его подручных, рукастый, по рассказам, мужик. Инструментов было не слишком много, но зато в неплохом ассортименте. Присутствовала даже пилка по металлу, которой, судя по всему и орудовали в автобусе. На одном из прихваченных оттуда сидений я сам этой ночью вздремнул несколько часов.
То есть всего было не так уж и мало, и это, с одной стороны, радовало безмерно, с другой – мы не сразу определились с тем, что забираем с собой. Как сказал Голд: «Чтоб не падать при ходьбе, бери ношу по себе».
По двум пушкам, огнестрелу и боезапасу, а также инструментам особых сомнений не было. А вот насчет генератора возник спор.
Был генератор хоть и небольшим, но тяжелым и громоздким, неудобным для переноски. Голд выступал за то, чтобы его тащить, Наемник же только фыркал и убеждал меня в том, что нам куда полезнее прихватить лишние снаряды, чем переть на себе бог весть какой по счету движок.
– У нас их уже сколько? – махал руками вояка. – У нас их уже много. И чего с ними делать?
– Рэнди разберется, – спокойно отвечал ему Голд. – И потом, это неплохой товар. Это выгодный товар, потому как дефицитный.
– Кому ты его продавать собрался? – Наемник огляделся. – А? Деревьям? Канавам?
– Был бы товар, а покупатель найдется, – философски заметил Крепыш. – Это я вам как ростовчанин говорю.
В результате победил Наемник и генератор был спрятан в укромном распадке километрах в трех от поляны, неподалеку от бочек с топливом.
На поляне мы не оставили вообще ничего. Все имущество, которое не подлежало транспортировке в этот раз, включая даже сиденья из автобуса, было спрятано и тщательно замаскировано в лесу. Увы, но это все, что мы могли сделать. Ну и надеяться, что заначки нас дождутся.
Хотя сделали мы и еще кое-что. Каждый крупный предмет был помечен буквой S, которую я собственноручно выцарапывал на бочках и корпусах. Мол, наше это. Не думаю, что подобное остановит того, кто это найдет, но зато поможет доказать факт нашего обладания этой вещью в том случае, если мы ее обнаружим в чужих руках. И обоснованность претензий, если придется ее отнимать у кого-то силой.
И совсем уже не было споров по той вещи, которую на себе перла Фира, лично. Мы нашли рацию. Настоящую.
Как это здесь водится, мы не смогли понять, к какой эпохе Старой Земли относилось чудо инженерной мысли, хотя Голд, осмотрев и саму рацию, и рюкзак, который к ней прилагался, высказал предположение, что сделали ее уже после Великой войны, но до Семи войн Халифата, то есть между концом двадцатого и серединой двадцать первого века.
В любом случае рация была древняя по конструкции, страшненькая внешне и очень добротно сделанная. Железный корпус, толстые шнуры, металлические дужки наушников, никакой внешней электроники, кроме единственного маленького табло, где высвечивалась частота. Чтобы сломать нашу находку, по ней надо было палить из пулемета Азиза или долго бить большим молотком.
Увы, аккумуляторы были разряжены, и включить для проверки этот подарок судьбы не представлялось возможным, но Фира совершенно не унывала, отложив наладку до прибытия в крепость. Тащила рацию она только сама, надежно приладив рюкзак на плечи и отказываясь от любой помощи.
Меня эта находка тоже порадовала до невозможности. Если восстановить ту рацию, что была в бункере, и если наше новое приобретение исправно (а я был уверен, что это именно так), то мы наконец получаем хоть какой-то канал связи. Это не цифровые технологии, к которым привык я, это не спутниковые удобства, но лучше, чем вообще ничего.
Мы вышли на рассвете, как говорится, едва солнце позолотило верхушки деревьев. Я прекрасно понимал, что скорость каравана (а это был уже именно караван, отрядом растянувшуюся колонну упрямо сопящих и навьюченных как мулы людей называть неправильно) будет очень невелика, а привалы придется делать часто. Выносливость, увы, конечна, а в данной ситуации она расходуется очень быстро.
При этом я очень хотел именно сегодня, до темноты, миновать сосновый лес, было у меня нехорошее предчувствие, что ночью там куда опаснее, чем днем. В прошлый раз мы потратили несколько часов на дорогу от него до точки назначения, и по этому гиблому месту шли около полутора часов. По идее, даже с привалами мы должны сегодня успеть до него добраться и миновать.
Но это по идее. А по факту все грозило стать не столь радужным, это я понял после первого же получаса дороги. Основной проблемой были пушки. Если люди, тащившие ящики, худо-бедно деревья огибали, то с пушкой это было сделать сложнее, даже с такой небольшой и маневренной.
В результате орудия мы все-таки разобрали, на что ушел целый час. До степи, похоже, придется нести их так. Одно неплохо – части пушки для переноски были приспособлены идеально, судя по всему, конструкторы изначально предусмотрели такой вариант.
– Я так полагаю, что был прав. – Голд посмотрел на ствол орудия, лежащий на земле. – Эта пушка изготовлена для войны в горах или чего-то в этом духе.
Он притворно покряхтел, давая мне понять, что староват для подобной физкультуры.
– Не исключено, – согласился с ним я. – Давай одновременно эту штуку поднимать, а то фигня выйти может.
Мы приподняли ствол и на «три-четыре» Голда закинули его на плечи.
– Тяжелая, зараза! – пожаловался мне Голд.
– Да ты-то что прибедняешься, основной вес на меня падает! – возмутился я. – Тебе впереди все легче!
– Килограммов семьдесят, не меньше, – пропыхтел Голд. – А что на тебя давит сильнее, так это правильно. Кто у нас тут главный? Кстати, вон, Азиз, так тот вообще такую дуру в одиночку тащит.
Мало того, с пулеметом могучий зимбабвиец тоже расставаться не подумал, так что вес он пер просто запредельный, как по мне. Выглядело это все крайне эффектно: тело Азиза бугрилось мускулами, ствол лежал плечах как влитой, лысый череп блестел на солнце, пробивавшемся сквозь листву, и пара женщин смотрела на негра, открыв рты и забыв о том, что надо куда-то идти.
