Андрей Васильев - Дороги судеб
– Юная леди. – Голд галантно согнул руку крендельком.
– Сударь. – Настя изобразила подобие книксена и уцепилась за его локоть. – Рада составить вам компанию.
Китти смотрела на все это с всевозрастающим интересом.
– Сват, – обратилась она ко мне. Я не представлялся, но имя мое она слышала. – А как к вам попасть?
– Ты уже с нами, – удивился я. Это у меня не вызывало никаких сомнений. – Как и все остальные.
– Я не про то. – Китти помотала головой. – Речь о другом. Как стать одним из…
– Тех, кто сейчас со мной здесь? – закончил я ее фразу. – Ты про это?
– Да, – чуть облегченно вздохнула Китти. Она явно затруднялась в подборе слов, не зная, как правильно назвать моих ближников.
– Это вполне реально, – заверил ее я. – Сейчас я тебе ничего объяснять не буду, но когда мы доберемся до нашей крепости, то продолжим разговор. А пока иди.
Если она не дура, а она не дура, то сообразит, как вести себя в дороге. А я на это посмотрю. И Наемник – тоже. Впрочем, у меня хорошее предчувствие относительно нее.
– Послушайте, – услышал я голос Лианы, она приближалась ко мне, по дороге пересеклась с Китти и посмотрела на нее без особой любви. – Послушайте!
– Да. – Я захлопнул крышку ящика со снарядами, ни к чему им отсыревать, под утро наверняка здесь туман ложится. – Что случилось?
– Ваши люди куда-то повели мальчика, Ника, – пояснила встревоженная Лиана. – Причем так, знаете, агрессивно. Он ни в чем не виноват!
– Повели, есть такое. – Я схватился за ручку, приделанную к ящику, кивнул Наемнику, тот взялся за вторую, и мы подняли снаряды, чтобы поставить в штабель. – И-и-и, э-э-эх. Так вот, повели. И если они это делают, значит, так надо.
– Я не девочка, не надо мне сказки рассказывать, – чуть повысила голос Лиана. – Они же его убивать повели.
Наемник хмыкнул, помотал головой и отошел куда-то в сторону.
– Вы не девочка, – согласился с ней я. – Вы идеалистка. Если бы мои люди хотели его убить, они бы никуда его даже отводить не стали. Они бы его прикончили прямо тут, без особых сантиментов. Я не лукавлю, это случилось бы именно так.
– Тогда зачем его с собой забрали? – требовательно спросила Лиана.
– Скажите, вы хотите, чтобы ваши люди выжили, были сыты, не думали о безопасности? – мягко спросил я у нее.
– Конечно. – Лиана была напряжена до крайности.
– Тогда заканчивайте задавать мне вопросы, которые не находятся в вашей компетенции, – уже жестко произнес я. – Я очень не люблю, когда люди лезут в те дела, про которые им знать не положено. Не потому что они глупы или никчемны, а просто по уровню допуска. Заметим: совет этот я даю вам только один раз, во второй будет другой разговор. И у ваших людей появится новый парламентер.
Она мне нужна, она умная баба, но ее надо сразу загонять в рамки. Я начал ее ломать в наш первый разговор, сейчас надо было это дело доводить до ума и смотреть на результат. Если согнется, хорошо. Если нет, если продолжит дурака валять, руками махать и искать мировую справедливость, тоже может заплутать в лесу. Навсегда.
Мне без надобности марионетки, мне нужны сильные и умные люди, которые не побоятся спорить, доказывать свою правоту и даже орать на меня. Но мне не нужны идеалисты, которые ради каких-то невнятных идей готовы погубить окружающих. Эту мерзость я не потерплю, от них слишком много вреда.
– Он ребенок, – упрямо сказала Лиана, но с примирительными нотками в голосе. – Детям свойственно создавать себе кумиров. Что детям – взрослые этим занимаются куда охотнее. То, что Ромул стал идеалом Ника, не вина его, а беда.
– Да шут бы с ним и с его почитанием сильных личностей, – устало ответил ей я. – Этот пацан может знать, где у вашего Ромула захоронка была, он там кое-какое полезное добро припрятал. Вот расскажет, где это место, – и все, он свободен. Нам больше от него ничего и не надо.
– Ник ничего вашим людям не скажет, даже если знает. – Лиана сморщила лицо так, как будто хотела заплакать. – Он очень упорный мальчик, цельная натура.
– Скажет, – заверил ее я. – Никуда не денется.
Прав оказался я – часа через полтора на поляне появились мои люди. Голд, непривычно смущенный, подошел ко мне, отвел в сторону и сообщил:
– Все этот щегол рассказал и показал. Ты прав был – он за Ромулом по пятам ходил и видел, где тот тайник оборудовал. Это недалеко отсюда, километрах в полутора. Мы уже и вскрыли его сразу.
– И чего? – оживился я. – Какой улов?
– К тому, что есть, десяток пистолетов, четыре автомата, три цинка патронов и еще кучка барахла, завернутого в брезент. Ромул этот точно был странный малый – там зеркала от автобуса, бинокль, зажигалка… Сорочья коллекция.
– Или обменный фонд, на тот случай, если придется отсюда ноги делать, – предположил я. – Вроде как не с пустыми руками. Бинокль, зеркало – вещи редкие, полезные, всем нужные. Так что не такой он и дурак был.
– Возможно, – не стал спорить Голд. – Еще там были бумаги, немного, буквально пара листов.
– И что в них?
А вот это было очень любопытно.
– Не знаю, – развел руками Голд. – Этот дебил их положил сверху, даже не обернул ничем. Гроза, видать, и сюда дошла, захоронку же он в здоровенном стволе старого дерева сделал, оно изнутри все сгнило, там людей прятать можно, не то что оружие. Но оно на земле лежало, так что вода, как это и бывает, дырочку себе нашла. В общем, бумаги эти у меня в руках расползлись просто. Видно, они сами по себе почтенного возраста были, да еще и намокли… Плюс раньше роса выпадала, туманы. Хорошо еще стволы не подмокли.
– Странно, – удивился я. – А этот комик, выходит, в схрон свой не часто заглядывал?
– Выходит, что так, – признал Голд.
– Парень долго кочевряжился? – из интереса спросил я. – Кстати, а где он? Сбежал, что ли?
Я видел Азиза, нагруженного, как мула, на каждом плече у него висело по два автомата стволами вниз, да еще он держал приличных размеров брезентовый тюк, видел безмятежно улыбающуюся Настю, а вот мальчишку не заметил.
– Да кабы. – Голд замялся, чем меня уже не только удивил, но даже как-то насторожил.
– Не телись, – попросил его я. – Что такое?
– Его Настя прирезала, – сказал наконец консильери. – Причем так хладнокровно, что мне не по себе стало.
– Кхм. – Я даже закашлялся. – А зачем? Он что, сильно упирался?
– Да нет. – Голд пожевал губами. – Сначала, понятное дело, нес всякий бред вроде: «Не скажу» и «Вам отомстят», – но быстро перестал, когда Настя ему портки спустила и пообещала отрезать все неформатное, что ей на глаза попадется. Паренек молодой был, не столько испугался, сколько смутился.
Ну да, все, что я ей посоветовал, она сделала.
– А когда тайник вскрыли, он сдуру снова хамить начал, – продолжал тем временем Голд. – «Мы вам еще покажем, Ромул вернется»… Ничего нового. Насте тоже пообещал много всего интересного из ее предполагаемого ближайшего будущего. С фантазией, к слову, видно, веселые ролики в Сети смотрел часто. Тут она и приказала Азизу этого дурачка придержать, он ведь даже отбежать в сторону не догадался перед тем как эту чепуху молоть.
– А что Азиз? – уточнил я.
Странно как-то выходит. Парнишка шустрый был, фиг его в лесу да в темноте поймаешь. И дураком его назвать было трудно – говорить грубости в двух шагах от моего телохранителя? Что-то не сходится.
– Она для него женщина хозяина, забыл? – Голд махнул рукой. – Так что никакого разрыва шаблона. Азиз его прихватил, Настя немедленно достала нож, мальчишке подмигнула и сразу после этого горло перерезала. Знаешь, так запросто, как конфету съела. Я, как ты понимаешь, не студентка-первокурсница и много чего видел. Да что там видел: сам творил. Но тут другое. Знаешь, что она мне сказала после этого?
– Что-нибудь вроде: «Давно хотела попробовать»? – предположил я.
– Почти угадал, – мрачно сказал Голд. – «Ну и ничего сложного. Причем так эффективно выходит, вон, он сразу помер».
– Однако разошлась она что-то, – помассировал я виски. – Нет, хорошая смена растет, зубастая, но тут прямо перебор выходит.
– Это-то и страшно. – Голд вздохнул. – Если они так налево и направо народ начнут валить за всякую ерунду, за грубое слово, с кем нам работать тогда? С деревьями? Ну наговорил паренек глупостей – чего его за это, в расход пускать сразу?
Фу ты. А я-то уже испугался, подумал: в моем советнике совесть проснулась и жалость ко всему живому. Это бы меня изумило куда как больше, чем Настины проделки.
– Я же сказал: перегиб, – согласился я с ним. – Резьба по населению – это не лучший способ убеждения, согласен полностью. Но давай так – мальчонка все-таки сам виноват. Он разве не видел, что Настя – девушка нестандартная, резкая? Голову тоже надо включать иногда.
