Алекс Орлов - Особый курьер
– А побыстрее нельзя, сэр?
– Побыстрее никак нельзя, – отрицательно покачал головой начальник порта. – А зачем вам быстрее? Поезжайте в город. В некоторых гостиницах принимают корпоративные карты, и вы сможете неплохо устроиться. Потом еще благодарить меня будете, что возникла эта незначительная заминка.
– Но я беспокоюсь за мой груз, сэр.
– Ха, нет ничего проще!.. – воскликнул обрадованный начальник порта. Он боялся, что пилот начнет скандалить. – Нет ничего проще, можете обратиться в наше охранное агентство. Они тоже принимают к оплате корпоративные карты.
«Однако это путешествие обойдется «Доу-Форс» в кругленькую сумму», – подумал Джек.
– Хорошо, сэр. Если вы говорите, что иначе нельзя, я вынужден подчиниться.
62
Высокий сухощавый охранник с лицом параноика стоял перед Джеком и внимательно слушал его длинные наставления.
– Эти семена очень ценные, хотелось бы, чтобы никто – вы слышите, Рафтер? – никто не посмел к ним прикоснуться.
– Будьте спокойны, – нервно дернулся охранник. – С вашего позволения, я выстрелю им прямо в живот.
– Это пожалуйста, главное, чтобы груз остался целым и невредимым.
– Будьте спокойны, сэр, Рафтер отлично стреляет и наделает им дырок, с вашего позволения, прямо в животе. – Охранник еще раз дернулся и выхватил из кобуры пистолет.
«Однако он чересчур нервный…» – подумал Джек.
– Хорошо, с этим все понятно, Рафтер. Я уверен, что вы позаботитесь о сохранности груза, но у меня к вам еще один вопрос.
– С вашего позволения, сэр, я прострелю им…
– Нет-нет, – остановил охранника Джек, – я совсем о другом. Мне нужен пистолет для собственных нужд. Хотя бы на время. Нет ли у вас одного лишнего ствола, который я мог бы взять во временное пользование?
– Конечно, сэр. Я обойдусь и тремя пистолетами, а вам дам вот этот – «сабальер». – С этими словами Рафтер выхватил из-за пояса еще один пистолет и протянул его Джеку. – Вот, сэр, возьмите. Это отличная штучка, с электрошоковыми пулями. От них не бывает ранений, сэр, только смертельный исход. Только смертельный. И стреляйте прямо в живот, сэр. Нет ничего больнее и неприятнее, чем пуля в поганых кишках. Пуля в кишках, сэр.
«Да что он так зациклился на пулях в животе?» – удивился Джек и осторожно взял из рук Рафтера тяжелый «сабальер».
– Уж вы поверьте мне, сэр. На Желтых холмах я был в роте капитана Генцеля, и сразу три пули, сэр, – заметьте, сразу три – пробили мое брюхо. О, это была адская боль, но Желтые холмы мы взяли. Мы все же взяли эти Желтые холмы, сэр.
Видя, что охранник близок к припадку, Джек попытался его отвлечь:
– Послушайте, Рафтер, а вы не слышали ночью никакой стрельбы?
– Ночью? – Рафтер наморщил лоб. – Ночью я спал, сэр, и видел один и тот же сон: Желтые холмы, капитан Генцель и я.
Поняв, что переключить Рафтера на другую тему не удастся, Джек быстро с ним попрощался и пошел к выходу из порта.
Солнце нагревало землю все сильнее, и в воздух поднималась та самая пыль, о которой еще ночью предупреждал заправщик. Она появлялась из ниоткуда и повисала дрожащей дымкой, размывая четкие контуры зданий, людей, космических судов. От этого мир вокруг становился каким-то зыбким и ненадежным, заставляя усомниться в его реальности.
«Как во сне…» – подумал Джек, глядя на подъезжающее такси.
– Куда прикажете, сэр? – спросил водитель, когда Джек забрался на заднее сиденье.
– В город.
– В какой город? Их здесь два.
– Тогда в первый, – безразлично произнес Джек.
63
Энрике Коррадо проводил такси внимательным взглядом и тронул водителя за плечо:
– Езжай за этой машиной и смотри, чтобы они не оторвались. Плачу сверх счетчика.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил водитель.
– На здоровье, – пробурчал Энрике и уставился в окно.
До ближайшего города было не менее получаса езды, а настроение было преотвратительным. Хотелось выпить, но этого делать было никак нельзя.
«Еще и этот проклятый туман…» – злился Энрике на местную погоду.
– Послушай, этот туман, он что – никогда не исчезает? – спросил он таксиста.
– Это не туман, сэр. Это психическая форма жизни – палочка Фингера.
– Чего-чего, форма жизни? – удивленно переспросил Энрике.
– Ну, это вроде каких-то микробов, которые для человека безвредны, люди с нормальной психикой их не видят, – пояснил таксист.
– Выходит, я ненормальный?
Водитель пожал плечами:
– Девяносто девять процентов людей, сэр, страдают заметными психическими расстройствами – это медицинский факт.
– Что-то ты больно грамотный для шофера. – Энрике с подозрением покосился на водителя.
– Я учусь в медицинском колледже, сэр, уже на предпоследнем курсе.
– А баранку, значит, крутить надоело?
– Не то чтобы надоело, а только хочется в жизни какого-то разнообразия.
– Понятно, – кивнул Энрике, размышляя над словами образованного таксиста.
«Ишь ты, разнообразия ему захотелось. Вот у меня в жизни этого разнообразия хоть отбавляй. Сегодня стреляешь ты, завтра стреляют в тебя. Ну чем не разнообразие?»
– На Финкельдорф пошли, – обронил таксист.
– Чего?
– Машина, за которой мы едем, свернула на Финкельдорф – это название города.
– А-а… Понятно. Слушай, а как ты узнал про Финкельдорф, если указателей из-за тумана не видно?
– Ну, во-первых, я знаю эту дорогу, а во-вторых, туман мне не мешает. Я его просто не вижу.
– Как же ты не видишь, когда он есть? – удивился Энрике.
– Он есть только для тех, кто раздражен, волнуется или постоянно находится в неуравновешенном состоянии.
– Как это «в неуравновешенном»?
– Ну, если человека постоянно гнетет какая-то проблема.
«Выходит, как только я грохну этого Холланда, туман сразу рассеется», – решил Энрике.
– Чудно как-то. Значит, если я решу свою проблему, то тумана больше не будет? – спросил он.
– Необязательно, сэр. Если вы склонны менять настроение с помощью наркотиков, табака или алкоголя, то вам от тумана не избавиться.
– О парень, тогда мне на Крифе никогда не увидеть горизонта, хотя, если честно, я и в других местах живу как в тумане, – признался Энрике и задумчиво повторил: – Вся жизнь – в тумане.
Движение на дороге стало оживленнее, и вскоре впереди показались окраины Финкельдорфа.
Судя по внешнему виду домов, в предместьях города жили не слишком богатые люди. Облупившаяся краска, разрисованные стены, играющие на тротуаре дети – все говорило о бедности.
– Не очень хороший квартал, – заметил таксист, сворачивая за машиной, за которой следил Энрике. – При въезде в центр могут появиться дорожные рэкетиры.
– Дорожные рэкетиры? Кто это такие?
– Бандиты местные. Останавливают машину и требуют деньги за проезд.
– Вот свиньи! Деньги нужно зарабатывать честным трудом, – нравоучительным тоном произнес Энрике. Себя он считал работягой. – Слушай, а почему мы без музыки? Включи чего-нибудь.
– А что вы хотите?
– Ну, я люблю Бетти Эйдс. Знаешь такую?
– О да, – понимающе закивал таксист. – У нее такой грудной голос, а уж в клипах она…
– Фигура у нее просто класс… Ну и голос, конечно, – согласился Энрике. – Я иногда и на работе ее песни слушаю.
– А где вы работаете, сэр?
– В сфере услуг, – не моргнув глазом, ответил Энрике.
– О! Вот они! Накаркал! – воскликнул водитель, когда из заброшенного дома на дорогу выскочили несколько человек. Они были вооружены дубинами и кусками арматуры.
Шедшая впереди машина успела проскочить опасный участок, и только пущенный вдогонку камень ударил по ее крыше. Уличные бандиты закричали вслед беглецам и переключили внимание на второе такси.
– Нужно разворачиваться, сэр! Немедленно! – закричал водитель.
– Не дергайся, парень, езжай спокойно. Сейчас разберемся.
Гангстер произнес это таким спокойным, будничным тоном, что таксист почувствовал некоторую уверенность Сам не зная почему, он поехал дальше, прямо в лапы к уличной банде.
– А-а!.. Бабки давай!.. Бабки давай!.. – заорал длинноволосый бандит, первым подскочивший к такси.
Энрике опустил боковое стекло и, ткнув в волосатого пальцем, сказал:
– Отойди от машины, засранец.
От неожиданности бандит округлил глаза и едва не выронил свою дубину.
В одно мгновение такси окружили с десяток человек, некоторые были вооружены дробовиками.
– Как-как ты меня обозвал? – наконец пришел в себя длинноволосый. Он стал обходить машину, чтобы разобраться с пассажиром.
Хулиган в кожаной куртке нагнулся к окошку и с угрозой в голосе процедил:
– Плати деньги, дядя.
– Дай я с ним разберусь, Пепе! – заверещал подскочивший волосатый.
– Отвали, Крук, – коротко бросил владелец кожаной куртки и повторил: – Оплачивай проезд, дядя.
