Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
— Рад встрече, Ваше Императорское Высочество, — я коротко кивнул принцу.
— Взаимно, Михаил Юрьевич, взаимно, — улыбнулся принц и подмигнул мне, — титуловать вас не буду, боюсь ошибиться.
Судя по всему, император уже успел обсудить с наследником престола предстоящую войну и эвакуацию, а также изменение моего статуса. С одной стороны, это несколько облегчало общение, с другой, не отменяло соблюдения правил приличия на людях.
— Александр Петрович, а вы по мою душу, или какая иностранная делегация ожидается? — полюбопытствовал я.
— Что удивительно, но не по вашу, — не сдержал усталого вздоха принц, — разведка донесла, что иранцы некий жутко дорогой и опасный артефакт из закромов вынули и к нам перебросили. Опасаемся, что могут диверсию устроить.
— Уж простите, но тогда здесь Медведев должен землю рыть носом, а вас подальше отсюда держать надо было, — покачал я головой.
— Это вы зря так, на мне побрякушек не меньше, чем в своё время на сестре было, когда она детей у вас Малых Трясинках защищала. Больше шансов спасти кого-то.
— Возможно, но нерациональность происходящего налицо, — не стал я спорить. — К тому же вам повезло. Нет там ничего. А тот артефакт, о котором идёт речь, подарок мне от шахзаде Абдул-Азиза. И его уже нет в порту.
Вот только я не успокоил принца, а наоборот озадачил.
— А вы уверены, что под прикрытием вашего к нам не провезли ещё что-то?
Здесь мне крыть было нечем. Одно дело — отношения со мной, и совсем другое — международная политика со всеми её грязными диверсиями.
— Не уверен, — не стал я спорить. — Могу только предоставить доступ ко всему оставшемуся грузу. Если там что-то есть, то препятствовать изъятию не стану.
Принц кивнул и, подозвав кого-то из офицеров, коротко передал мои вводные.
— Мы же с вами можем пока пройти в зал для делегаций воздушного порта, выпить кофе и обсудить некоторые детали нашего предстоящего путешествия.
— Александр Петрович, боюсь, что имею в наличии очень сжатые сроки, — осторожно намекнул я принцу на нехватку времени в контексте предстоящих событий.
— Понимаю, но займу не более четверти часа.
Разговор с принцем действительно занял не больше четверти часа. Договорились, что все эвакуируемые в полном составе явятся к нам вечером на свадьбу. Повод соответствующий, вассалы императора сочетаются браком. К тому же дети императорского рода были очень дружны со Светой, потому их прибытие в полном составе не вызовет подозрений. Императриц это не касалось, как оказалось. Одна из них решила оставаться с мужем до последнего, а второй в таком случае пришлось делать хорошую мину при плохой игре.
— Только сразу предупреждаю, с учётом разницы во времени, пока здесь пройдёт день, у меня вы год проживёте. Без новостей и без привычного обожания и почитания. Приютить вас согласилась ваша тётка, потому как моя… кхм… резиденция для этого не подходит.
Не говорить же, что у меня и резиденции-то нет. Если, конечно, Райо не озаботился. Но тот вроде родовое гнездо Эсфесов планировал восстанавливать. Эсферия, как столица, была не в счёт. Там лишь башня моя с библиотекой крови. А вот императорский дворец… Я до этого момента даже не задумывался о его необходимости.
— Мы с Андреем не прихотливые, а вот с сёстрами могут быть проблемы, — задумался принц. — Их бы ещё занять чем-то…
— С этим на месте Милица поможет, жена коменданта Эсферии. Работы там хватает, но и перебирать ею им не дадут.
— Слуги?..
— Имеются в штате, как-никак тётка ваша не рядовой маг, а приближенный к императору с расширенным списком обязанностей. А как уж она решит воспитывать принцесс это её личное дело. Я вмешиваться не буду.
— А мы с Андреем? — Александру искренне было интересно их положение. Похоже, нечасто ему выдавалась возможность пожить обычной жизнью без обязательств политических и родовых.
— Андрей уже в приближённом круге, занимается научной деятельностью. Там столько проблем нужно решить и процессов техно-магических обернуть вспять, что ему работы на тысячу лет вперёд хватит. А сам… решишь по ходу дела. Единственное, что я не рекомендовал бы вам связываться с магией Рассвета и Заката. Она к чужакам враждебна, а принцессам без дара лучше иметь защиту от магического воздействия с мощными накопителями.
— Вот же… — Александр растерянно рассмеялся, — в детстве всегда мечтал поменяться с кем-то местами, чтобы чувствовать себя обычным… А сейчас, когда такая возможность появилась, меня раздирает между восторгом и опасениями.
— Как на краю пропасти стоишь и боишься сделать шаг? — предложил я свой вариант, и принц кивнул. — Тогда представь, что за спиной гарантированная смерть. Шаг в таком случае даётся гораздо легче.
* * *
Мария Петровна сегодня пропустила тренировку, позволив хандре навалиться на неё с полной силой. Вместо занятий спортом она пила глинтвейн со сладостями и бездумно смотрела в окно. Пусть сезон уже был далёк от зимнего, но весенняя погода периодически навевала тоску и грусть от промозглой сырости столицы. Небо на рассвете заволокли низкие тучи, готовые вот-вот низвергнуть на город потоки воды. Единственным светлым пятном в океане серости и мрака был специальный парник, где наливались жизнью бутоны коллекционных роз, когда-то подаренных принцессе Гаврилой Петровичем Виноградовым.
Чувство опасности взревело за мгновение до того, как волосы на затылке стали дыбом.
— И о чём грустит наша прекрасная императорская роза?
Голос бога, до того слышанный несколько раз, резанул по нервам. Мария отставила чашку в сторону и склонилась в глубочайшем из возможных реверансов, открывая вид на собственную грудь.
— Приветствую повелителя и покровителя рода в нашем скромном жилище.
Она не смела поднять взгляд на бога, почтившего её своим визитом.
— Ты не ответила, моя дорогая, о чём печалится твоя душа? Об отсутствии выбора? О необходимости во всём подчиняться мужчинам? О невозможности занять своё место по достоинству?
— Повелитель мудр и прекрасно видит даже мои самые потаённые печали, — решила не перечить Мария Петровна. Уж это правило она усвоила хорошо. Чем меньше перечишь мужчинам, тем больше свободы для манёвра себе оставляешь.
— Моя дорогая, — рука в золотой латной перчатке приподняла подбородок принцессы, заставив ту взглянуть в бездну божественных глаз.
— Я обожаю тебя, я преклоняюсь перед тобой! Я пойду за тобой куда угодно и сделаю всё, лишь бы ты был
