Сердце Маски 1 - Алексей Калинин
— Это потому, что пыль в глаза попала, — с усилием улыбнулся я. — Пойдем в монастырь, брат Глу Пыш.
— А золото? — шепнул монах.
— А его давай сюда, — ответил я и незаметно убрал мешочек в волшебный пояс. — Оно нам ещё пригодится.
Глава 14
«В темной комнате ничего не видно»
Хихитайская народная мудрость
— И где же вы шлялись?
Вот таким вопросом встретил Ясен Ху, когда перед нашими носами распахнулись ворота монастыря.
— Мы были на рынке, — честно ответил я. — Я кушал мясо свиньи и мягкие булочки, а брат Глу Пыш смотрел на это.
Глаза Ясен Ху едва не вылезли от такого наглого ответа. Пока они тут занимались боевыми искусствами, пока культивировали свои тела, ханин обжирался на рынке мясом…
Да, это было верхом нахальства. Но мне в этот момент такой ответ показался единственно верным. Пусть слегка лживый, но основная масса ответа была правдой. Не рассказывать же Ясен Ху, что я недавно убил Низшего Бога…
— Ты… ты ел мясо и булочки?
— Ты оглох, старший брат Ясен? — спросил я спокойно. — Да, мы были на рынке и там я ел свинину и мягкие булочки. Причем делал это по поручению брата Буй Суя. Найди и спроси его об этом. Я вчера сказал правду, и ты мне не поверил, так сегодня я говорю тоже самое, потому что монах всегда должен говорить только правду и ничего кроме правды.
Это было неуважение. И это было настолько явным неуважением, что два младших ученика по бокам ворот с деревянным щелчком уронили челюсти на камни.
— Да как ты смеешь, мусор? — прошипел Ясен Ху.
— Что я смею? Говорить правду? Ты предлагаешь мне лгать?
Ясен Ху замахал руками словно мельница и меня вот-вот должен настигнуть какой-нибудь удар за непослушание, но я стоял прямо и смотрел на него.
Ясен Ху остановился. Недоумение проступило на его лице так явно, что я едва не улыбнулся. Ильгопин растерялся. Возможно, он впервые получил отпор от низшего ученика.
— Ты провинился, Ни Кто, и будешь наказан! — произнес Ясен Ху, холод его голоса мог заморозить даже огонь в очаге голодного людоеда.
— Да всё равно… Ой, то есть приму любое наказание за правду, — ответил я.
Брови Ясен Ху соединились в одну черту и сломались посередине. Старший ученик был явно недоволен моими словами и той дерзостью, с которой они были произнесены. Однако, если сейчас он начнет драку, то может победить и ему поставят в укор, что он справился с больным ханином…
— Брат Глу, присоединяйся к своей группе, а мы с ханином Ни займемся отдельными упражнениями… — сказал Ясен Ху. — Ханин Ни, следуй за мной!
Его голос и в этот раз был холоднее снега с верхушек гор. Ясен Ху развернулся и пошел вглубь двора.
Я подмигнул Глу Пышу и посеменил за Ясен Ху. На нас обращали внимания не больше, чем на гордо парящих в тени крыши комаров. Просто ильгопин повел за собой ханина. Явно не булочками угощать. Ничего сверхъестественного.
Мы отошли в самый дальний угол монастыря. Тут, возле старинного комода, лежали сложенные старые мечи-цзинь, дао, копья-цян, шэнбяо и другие ржавые или треснувшие приспособления лишения жизни. Мне показалось, что этот хлам давно пора было выкинуть на помойку, но его держали только из-за каких-то былых заслуг.
— Вот тут мы с тобой и будем заниматься, ханин Ни Кто, — сказал Ясен Ху.
— Хорошо, брат Ясен, — ответил я.
— Не брат я тебе, рожа хитрая, — ответил с яростью Ясен Ху и кивнул на комод. — Возьми там копыта…
— Что? — прикинулся я дурачком.
Дверца комода скрипнула и явила мне два странных агрегата — это были гладкие дощечки, к которым снизу крепились деревянные полукружия. Словно чурбачок толщиной в три пальца разрубили пополам. Веревочки, продетые сквозь просверленные отверстия полукружий, крепились к ногам.
— Возьми вон те приспособления и одень их на ступни, — с едва сдерживаемым гневом произнес Ясен Ху.
Его лицо покраснело и сравнялось цветом с моим кимоно. Я не стал больше злить ильгопина. В конце-то концов я мог быть и повежливее. Мог… но в памяти ещё был жив тот подлый бросок камешка, который бросил меня на площадь при сражении с Буй Суем.
— Надевай их и вставай сюда, — Ясен Ху показал на место перед собой.
Наделись приспособления легко, а вот шагать в них оказалось трудно. Меня болтало то вперед, то назад, как на коньках по гладкому льду. Лодыжки сразу же взвыли от боли, когда пошли растяжения. Переступая аккуратно, словно дед, прихваченный радикулитом, я подошел к Ясен Ху.
— Так как ты уже поел, мы будем заниматься до ужина, — сказал Ясен Ху. — Во-первых, ты должен научиться держать равновесие в любой ситуации. Вчера ты изучил основу всех основ — Позу Драконьего Наездника. Вставай в неё и сконцентрируйся. Повторяй удары за мной.
Я кое-как принял Позу Драконьего Наездника. Лодыжки стремились подвернуться или же растянуться так, чтобы я упал и больше сегодня не вставал.
Ясен Ху начал демонстрировать удары.
— Это проникающий удар. От него берется начало и от него же иногда приходит конец. Смотри — пальцы плотно сжаты, большой палец накладывается на остальные пальцы сверху. Кулак образует с предплечьем прямую линию. Только так, чтобы не повредить сустав. Вытянутая рука слегка согнута в локте, локоть направлен вниз. При завершении движения кулак не должен двигаться в стороны или вверх-вниз. Плечи опущены, спина прямая. Импульс энергии Ци берет свое начало в пятках, направляется поясницей через плечо, локоть и кисть в точку приложения силы — переднюю часть кулака. При ударе сделай выдох, напрягая низ живота. Всё запомнил, Ни Кто?
Я продемонстрировал удар. Правда, едва не грохнулся назад, но вовремя успел поймать точку равновесия. Вышло более-менее сносно. По крайней мере мне так показалось.
Ясен Ху покачал головой и цокнул языком. Попытался ещё щелкнуть ушами, но не получилось. Тогда он хмыкнул и произнес:
— Мда, ты неумёха тот ещё. Чувствую я, что работы нам предстоит много. Что же, повторяю ещё раз удар. Запоминай и потом повтори.
Я повторил, а Ясен Ху снова покачал головой. Похоже, что моя техника боя никуда не годилась.
Сколько раз я проделал этот удар, покачиваясь на копытах? Около тысячи или двух? Я не знаю. Я бил и бил. Ясен Ху прохаживался около меня и укоризненно вздыхал.
Я чувствовал себя не очень хорошо. Другие ученики уже успели помедитировать после занятий, сходить на обед, снова помедитировать и опять начать занятия, а я
