Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Глава 18

— Следующий переход в Иномирье ты не переживешь.

Эти слова отпечатались в сознании, точно их выбили зубилом на каменной плите. Самое главное, ничего объяснять Якут не стал. Просто ляпнул в духе: «Знаешь, как заинтриговать идиота? Завтра расскажу».

Испытания прошли, как и должны были. Без особого риска для второкурсников. Мои товарищи выступили не сказать чтобы блестяще. Из оставшейся четверки добыть монету удалось только Мишке. Зыбунина, попавшая в тройку к Терлецкой, со спокойным выражением лица вернулась из леса первая, продемонстрировав завучу золотой кругляш.

Полученные монеты мы сразу реализовали у страшилы. Я смог с ним договориться, пусть и с существенными оговорками, чтобы он отдал нам некоторые ингредиенты в долг. А что? Все равно выдачей стипендии занимается Шамиль, поэтому, так или иначе, деньги окажутся у него. Нас же интересовало время. Которого не было.

На следующий день, с началом учебной недели, мне все же удалось поговорить с Якутом и расспросить, что означала его фраза про Иномирье.

— Ты не слушаешь меня, — ответил он. — Я сказал, что соваться туда пока не стоит. Теневик должен успокоиться. Но ты словно дразнишь его.

— Так время прошло, — попытался спорить я.

— Недостаточно, — отрезал Якут. — Как тебе непонятно, ты пробудил его. И теперь для него словно надкусанный бутерброд. Остатки твоей силы еще скрипят у на зубах теневика. И ты решил напомнить о себе.

— Вы не говорили об этом.

— Я сказал, что пока стоит повременить с Иномирьем. Этого мало? Ты должен научиться терпению. Это важное качество для любого мага.

— Надо было вытащить из-под химеры Куракина, — пытаясь оправдаться, сказал я.

Якут посмотрел на меня тем же самым взглядом, что и Рамиль, который говорил нечто вроде: «А надо ли было?». Этим же вопросом я задался, когда столкнулся с Сашей в башне. Тот был хоть и слаб, но учебу не пропустил. Впрочем, как и меня. Он постарался первым протиснуться в дверь, с ненавистью посмотрев на своего спасителя.

— Благодарность, видимо, в крови у высокородных, да? — съязвил я.

— Мой отец с избытком возместил тебе мое спасение, — выдавил из себя Куракин.

— Не за что.

Все-таки, несмотря на кровь, они были разные. Саша считал, что все можно измерить деньгами. А у Юрия Симеоновича (я действительно в голове назвал его по фамилии-отчеству) было свое понятие чести. Никто не заставлял же главу рода оплачивать долги по имению. Однако он посчитал нужным сделать так, как сделал.

— В каждой стране магическое общество устроено по-разному, — вещал между тем Щербатый. — И везде это напрямую связано с методом правления немощных. Так у нас это, по сути, олигархия. В британских колониях двухпартийная система, которая как калька накладывается на всю страну. В Африке…

Геополитику всегда слушали вполуха, между тем Ментор зачастую говорил интересные, да порой и попросту опасные для обычного мага вещи. К примеру, на часто задаваемый вопрос: «Почему маги скрываются? Ведь мы можем управлять всем миром», ответ был не менее обескураживающим. Вроде, зачем находиться на виду, если реально положение дел такое и есть? Все важное в стране никогда не происходило без магов. Точнее, их руководящей верхушки. Все основные вопросы всегда решал Конклав, обычно с оглядкой на Совет высокородных, которым заведовал Охранитель.

И это плохо. Хотя бы потому, что у нынешнего Охранителя подрастал гипотетический зятек. Очень мерзкий тип, который скоро станет явно заметной фигурой среди высокородных. А, учитывая его грядущий брак с Терлецкой, скорее еще и Охранителем в будущем, пусть и не ближайшем.

Нет, на предмет стоило ли спасать Куракина, у меня не было никаких терзаний. Но вместе с тем настроение на день все-таки испортилось. Правда, я еще не знал, что приготовил нам Мишка. Поэтому, когда зашел в столовую и увидел сидящего неподвижно перед горячей едой Байкова, то насторожился. Сам Максимов ерзал на стуле, разглядывая входящих. Заметив нас, он подскочил и замахал руками.

— Че-то щас будет, — озвучил мои мысли Рамиль.

— Я прогулял два последних урока в Башне, — с довольным видом признался Мишка.

— Заболел, что ли? — попытался я приложить ладонь к его лбу. Максимов отмахнулся.

— Я все понял!

— Вообще все? Слушай, скажи тогда, кому на Руси жить хорошо? А то у Некрасова как-то непонятно.

— Максим, хватит издеваться. Сейчас Зайцев придет и ничего не скажу. — Мишка замолчал, испытывая наше терпение, но все же сам первый и не выдержал. — Я разгадал послание Древних.

— Погоди, это где венеров плод и яблоко? — положил я только что взятую ложку обратно на стол.

— Ага, — многозначительно замолчал Максимов.

— Да говори ты уже, — легонько ткнул его Рамиль в плечо.

Мишка не обиделся. Напротив, он потер ушибленное место и с явным удовольствием, стал рассказывать.

— Начнем с самого простого. Венеров плод — айва, а зернистое яблоко — гранат. Это легко.

Мы не стали спорить. Действительно. Так очевидно, что даже говорить не о чем.

— Уже по этим двум подсказкам можно было догадаться о времени года. Как я понял, Древние из Средиземья. Там погода немножко другая, и эти фрукты собирают в декабре.

— Разве гранат фрукт? — поинтересовался Рамиль.

— Рамик, это единственное, что ты сейчас хочешь спросить? — сверкнул глазами я.

— Едем дальше, — продолжал Мишка, — Гиперионид — сын Гипериона. То есть всеми наш любимый Гелиос. Мне подумалось, что все завязано на солнцестояниях. Раз мы выяснили про декабрь, значит, зимнее. День, когда Гелиос повернет светило. Иными словами, ночь станет короче, а день длиннее. Это и есть своеобразный поворот солнца.

— Мишка, не томи, у меня нервы не железные.

— Все тебе надо испортить, — с некоторой обидой ответил Максимов. — Короче, испытание будет двадцать первого декабря.

— Где? — только и спросил Байков.

— Макс, все просто. Нижний мир — это мертвецы. Верхний — мы, живые. Место, где они сходятся — кладбище. Еще надо учитывать, что территориально все должно быть завязано на школе. Соответственно, искать кладбище рядом с Терново. Желательно старое.

— Погост, где нашли тело ученика, которого убил Застрельщик, — осенило меня. — А что с Димоном?

— Небо сходится с землей на горизонте. Повторяю, нужна именно земля. Соответственно, надо смотреть не из Терново, потому что у нас здесь со всех сторон лес. Самое ближайшее место, которое подходит — на том береге Смородинки, на опушке. Я бы сказал, что это большая проплешина на пригорке. Далеко справа начинается снова пролесок, а слева уже поле. В ту сторону и надо шагать. Вопрос только, как долго.

— А вы чего меня не подождали? — закончил наш разговор подошедший Зайцев. — Взяли и удрали.

Собственно, самое важное Мишка успел сказать. Пару дней спустя мы выбрались через Смородинку, благополучно намочив ноги, но все-таки нашли обзорное место, которое имел в виду Максимов. Теперь оставалось самое главное — ждать.

Хотя дел у нас было невпроворот. К концу недели Байков продемонстрировал два похожих друг на друга, словно две капли воды, амулета.

— А теперь связывайся с ним, — сказал я ему.

— Ты уверен? Я спрашиваю именно потому, что очень хорошо его знаю. И ты сейчас как турист, который в зоопарке входит в клетку с волком.

— Во-первых, не я, а мы. Во-вторых, не туристы, а такие же волчата, пусть меньше и слабее. Однако нас больше. И этим мы сильнее. В-третьих, у нас нет выбора. Мы сможем сделать еще несколько амулетов со стипендии до конца года. Но какой в этом смысл? Да и уровень не тот. Мишка же предложил хороший вариант.

Байков лишь с сомнением покачал головой, но выполнил мою просьбу. Всего через день Димка подошел ко мне.

— Он ждет.

По понятными причинам, на территорию Терново наш гость проникнуть не мог. Он же не какой-нибудь высокородный, который знает одну потайную комнату и плюет на правила. К слову, моя совесть спала. После инцидента с Куракиным, я лично натащил туда еще всякого барахла. Пусть будет.