Маргарита Тара - Сомнирум
Но его не покидало зыбкое ощущение, что с ним все должно было происходить как-то иначе.
Он вообще часто замечал на себя прищуренные взгляды праэко. Внимательные, словно ждущие от него какого-то подвоха. Кажется, его считали странным. Но почему?
Сегодня Кейл впервые увидел человека. Седовласый мужчина, вошедший в его бокс, не откликнулся на его попытку обмена данными, из чего он сделал вывод: незнакомец – не синтетик. Вошедшая следом праэко замерла за спиной человека.
– Опытный образец номер сто восемьдесят четыре, – пробежав глазами по дисплею планшета, пробормотал мужчина. Вскинул голову, оглядел Кейла с ног до головы. – Ты знаешь, кто я?
– Нет, – без запинки ответил он.
– Так узнай, – невозмутимо отозвался незнакомец.
В течение двенадцати секунд Кейл соображал, что от него требуется. Пробормотав «замедленное развитие», мужчина что-то черкнул стилусом на планшете. Услышав его, праэко добавила:
– Еще повышенное эмоциональное восприятие.
Незнакомец досадливо поморщился, кинул на синтетика недовольный взгляд.
– Это как раз таки совсем не удивительно. – Вновь повернулся к Кейлу. – Тебе нужно понять, кто я есть.
Как только Кейл получил конкретную задачу, сразу стало ясно, чего добивался от него мужчина.
Он вгляделся в него, послал мысленный запрос. Камера в его глазницах зафиксировала сетчатку объекта, черты лица, соотношение роста и веса и еще кучу ненужных подробностей, промелькнувших у Кейла перед глазами тысячами строчек с информацией. Он растерянно поморгал.
– Отфильтруй ненужное, – сухо подсказала праэко.
– Терпение, Лаэс. Он сейчас как дитя несмышленое, только вставшее на путь развития. Ему просто нужно время.
Кейл внутренне подобрался. Применил фильтры. Не интересующие его строчки данных поблекли и потухли, вычленив необходимую информацию.
– Вы – Вин Марбест, ведущий кибернетик в корпорации…
– Молодец, – прервал его тот. Быстро сделав пометки, погасил дисплей планшета. – А теперь пойдем со мной.
Кейл подчинился. Вместе они покинули бокс и направились по широкому коридору. В отсеках по обеим сторонам от него стояли, по всей видимости, такие же «опытные образцы», как назвал Кейла Вин Марбест. Судя по оснащению, в основном боевые модели.
Он заметил и нескольких синтетиков-метаморфов. Одного из них, лишенного одежды, каких бы то ни было половых признаков и черт лица, подготавливали к внедрению данных человеческого мозга в его мозг, вылепливанию из лица и тела необходимой псевдочеловеческой модели и дальнейшей коррекции – веса, роста и прочих физических данных.
В отличие от боевых единиц, метаморфы в основном исполняли роль шпионов. В мозг Кейла была заложена функция, позволяющая отличить синтетика-метаморфа от человека. Как наблюдательно-боевая модель, он должен анализировать поведение человека – потенциальной угрозы для синтетиков. Вот только наблюдать пока было не за кем – не считая Вина Марбеста, его окружали одни лишь синтетики.
Однако не прошло и пяти минут, как Кейл понял, что сделал преждевременный и ошибочный вывод. Миновав боксы, он вслед за Вином Марбестом вошел в комнату, где находились сразу пять человек. Просканировав их, Кейл понял, что все они состоят на службе корпорации, а значит, опасности не представляют.
– Он сильно недоработан, – Вин Марбест обращался к остальным. Судя по тону голоса, он был недоволен. – Функция распознавания лиц почему-то была отключена.
– Послушайте, вы же понимаете – нам дали слишком мало времени! – голос принадлежал молодой ученой с короткой стрижкой. Эна Лей Ларкес, как подсказали Кейлу результаты сканирования ее лица.
– Так доработайте его сейчас! – воскликнул Вин Марбест. Помолчав, сказал уже спокойнее: – Эмоциональные фильтры восприятия притушите – излишняя восприимчивость может ему навредить. Проверьте его на боевую готовность. Как закончите, пришлите мне результаты.
Он не попрощался с Кейлом, как было принято среди людей. Молча вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
– Отключите его, – устало попросил один из ученых. Кевин Вассини, сорок один год, шестнадцать месяцев, три дня и…
Темнота.
Вспышка. Короткая, невозможно яркая, прорезавшаяся сквозь мглу.
Девушка на аттракционе. Волнистые светлые волосы чуть ниже плеч, открытое, немного детское личико, прелестная улыбка. Поднявшийся ветер разметал ее волосы, она со смехом попыталась привести прическу в порядок. Платье до колен – голубое, в тон ее глазам. Незнакомка легко спрыгнула с качелей – взметнувшаяся вверх юбка на мгновение обнажила стройные ноги, – подошла ближе, сказала что-то, смеясь.
Ошибка. Программный сбой. Неизвестный источник данных. Удалить данные?
Нет. Нет!
Светловолосая прелестница растаяла, оставив неясное ощущение, что была дорога ему как воздух.
Темнота.
Глава двадцать пятая
ПОД ПРИЦЕЛОМ
Видео из потайной комнаты Темпебраско все же возымело эффект, и перепуганные родители добились своей цели. Школу закрыли. Детей возвращали домой.
Заламывая руки от волнения, которое никак не удавалось подавить, Десс сновала по дому в ожидании того часа, когда в дверь постучится Блэки.
И этот час настал.
Стоя в душевой кабинке, с пеной, покрывшей все тело эфемерным нарядом, Десс услышала возбужденный голос отца – что для него было несвойственно. Мгновенно все поняла. Сильной струей наспех смыла с себя пену, обернувшись полотенцем, ринулась вниз. Плевать на приличия. Ее сестра вернулась.
Та застыла у порога, неловко обнимая отца. Отстранилась, взглянула на Десс, на ее волосы, с которых капало на пол. Улыбнулась – несмело, одними уголками губ, как улыбалась только она.
«Это и в самом деле Блэки», – с невыразимым облегчением выдохнула Десс.
Но когда она бросилась обнимать сестру, со смехом уворачивающуюся от ее мокрых прядей, голову пронзило это проклятое «Или..?».
Сглотнув, Десс отступила на шаг. Присмотрелась к большим глазам, выглядывающим из-под густой челки, милому юному личику. Ей казалось или Блэки как-то неуловимо изменилась? Казалось, или куда-то исчез взгляд грустного щеночка?
«Боже, Десс, ты – проклятый параноик!»
Она натянуто улыбнулась младшей сестре.
– Я так переживала, Блэки! Это правда, что некоторых учеников держали как заложников? – выпалив, вперилась в нее, пристально следя за выражением лица.
Девочка устало вздохнула.
– Ох, это так тяжело было слышать. Я не знаю, правда не знаю. Для меня вообще последние полтора месяца как в тумане…
– Они что-то сделали с тобой? – всполошилась Десс.
Почему нет? Что мешало корпорации привлечь Реконструкторов и подправить кое-какие воспоминания в головах пленников, перед тем как выпустить их на свободу?
– Я не знаю, правда. Пожалуйста, не мучай меня вопросами, – взмолилась Блэки. Взгляд грустного щеночка – тут как тут. – Все, чего я сейчас хочу – оказаться в своей спальне перед видеовизором с большой банкой «Блисса». Все, что угодно, только не думать сейчас о Темпебраско.
– Правда, Десс, не донимай сестру, – проявил неожиданную заботу отец.
Закусив губу, она провожала взглядом удаляющуюся сестру. Поднялась в свою комнату, неторопливо оделась, поглощенная мыслями о Блэки. Когда рукав домашней блузки скользнул по запястью, внезапно почувствовала – что-то не так.
Браслет!
Лихорадочно поразмыслив, Десс поняла, что оставила его в ванной. А ведь он мог оказаться ценным помощником в ее мучительных мысленных метаниях. Невыносимое это чувство, когда не знаешь, кто перед тобой – собственная сестра или ее синтетическая копия.
Она бросилась в ванную и после нескольких минут отчаянных поисков вынуждена была констатировать: браслет с чипом, распознающим синтетиков, пропал.
Десс подошла к комнате Блэки. Занесла кулак в воздухе и, помедлив несколько секунд, постучалась. Приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Сестра с удобством устроилась на покрытой тигровым пледом кровати, обложившись подушками. Закрытые глаза распахнулись. Сонно поморгав, Блэки сказала с виноватой улыбкой:
– Решила пораньше лечь. Нас продержали у маршалов три часа, все допрашивали о корпорации.
– Блэки, ты не видела мой браслет? – медленно спросила Десс. – Я оставила его в ванной, а сейчас не могу найти.
Сестра помотала головой.
– Может, куда-то упал? – без тени интереса отозвалась она. Зевнула, как показалось Десс, нарочито. – Я так вымоталась. Я посплю, ладно?
Десс кивнула, пожелав спокойной ночи, закрыла дверь. Вернулась к себе и еще долго лежала в постели, прислушиваясь к каждому шороху, пока сон не сморил.
На следующее утро за завтраком отец протянул ей браслет:
