Максим Макаренков - Ангелы крови

Пять раз нажала на кнопку добавки сахара. Пошарила по карманам и, пока железная утроба гудела и ворчала, выдавая свою бурду, скормила несколько монет соседнему ящику. Со скрежетом отодрала вечно заедающую крышку лотка выдачи, и добыла оттуда шоколадный батончик. Взяла в другую руку стакан кофе и, тихо шипя – вечно она забывала, насколько быстро нагреваются эти пенопластовые баклажки, двинулась обратно к кабинету.

Навстречу шел мант, остановивший ее на месте перестрелки.

Марта мотнула головой, указывая на дверь своего кабинета, и полицейский открыл дверь, галантно пропуская даму вперед. Войдя, аккуратно притворил дверь и остался стоять на пороге.

– Садись, – Марта указала на стул напротив. Мант осторожно стряхнул пыль с сиденья, сел, поддернув брюки.

Марта отхлебнула кофе, поморщилась и зубами содрала обертку с батончика.

– Теперь скажи, почему ты меня оттуда увел и что ты там почуял.

Мант задумчиво рассматривал свои ногти. Хорошо отполированные и, как заметила Марта, покрытые бесцветным лаком.

– Лейтенант, вы действительно хотите влезать во все это? – голос был тягуч, собеседник говорил негромко, почти скучающим тоном.

Марта рявкнула:

– Да прекрати ты ногти разглядывать, как девка! Что видел?

Мант вздохнул, потер ногти о лацкан пиджака и улыбнулся:

– Лейтенант, Василевский был моим хорошим другом. Еще до академии. Понимаете?

– Прости, – теперь уже Марта опустила глаза и шарила по ящикам в поисках сигарет.

– Все нормально. Значит так. – Мант на секунду замолчал, сосредотачиваясь: – Нападали не на них. Точнее, целью были не они, а машина с людьми Дома Контино. Нападала хорошо подготовленная группа, эмоследы этих орлов во всех переулках вокруг площади. Но они, как мне кажется, обеспечивали только огневую поддержку и контроль территории. Основную работу делал кто-то другой. Судя по тому, что я поймал – ангел.

Марта тихо протяжно присвистнула. Мант покачал головой, соглашаясь с ней.

– Вот именно. Василевский был очень сильным мантом, если бы мне удалось считать его предсмертный и посмертный фоны, уверен, получилась бы очень качественная картина происшедшего. Наверняка мне удалось бы прочитать и след нападавших, вплоть до того, кто отдавал приказы. Скорее всего, удалось бы проследить и путь отступления ангела. Но сейчас, – он пожал плечами, – парни из Девятки уничтожают все. Когда мы отъезжали, они стерилизовали место перестрелки на всех уровнях. Вам надо объяснять, зачем это делается?

Марта слушала и морщилась, пытаясь вспомнить, как же зовут долговязого. С этой группой лейтенант Марино работала редко и все никак не могла запомнить, кого как зовут.

Наконец не выдержала:

– Простите… Как вас зовут?

– Стром. Старший сержант Дэвид Стром.

– Так, старший сержант Стром, давайте начнем сначала. Что вы успели увидеть, и удалось ли что-нибудь зафиксировать?

И они приступили к разбору с самого начала.

Гром грянул вечером. Марта уже дошла то того состояния, когда вкус сигарет перестает ощущаться, во рту вырастает мох, мешающий ворочать языком и чувствовать хоть какой-нибудь вкус, а язык распухает и не помещается между зубами.

Глаза слезились и уже не хотели закрываться. Она посмотрела в зеркало, вделанное в дверцу шкафа, тихо зарычала, увидев налитые кровью глаза, и с отвращением отвернулась.

В этот момент и раздался вызов дежурного астралота:

– Внимание всем офицерам полиции. Поступила ориентировка подозреваемого в нападении на офицеров полиции, повлекшего смерть офицеров и гражданских лиц. Прошу ознакомиться со слепком. Более подробная информация будет передана на стационарные компьютеры и мант-вычислители соответствующих отделов.

Марта прикрыла глаза.

Перед ней возник образ невысокого стройного человека с очень бледной кожей и резкими аристократическими чертами лица.

Хорошо знакомое лицо: Кинби.

Кинби смотрел на Дом Тысячи Порогов.

Дом был огромен, нелеп и оттого еще более страшен. Раскинувшееся на несколько кварталов сооружение, собственно говоря, домом не было. Дикое сплетение зданий, каменных, деревянных, шлакоблочных, бетонных, соединенных, где крытыми переходами, где переброшенными досками, местами сверкавшее свежей краской, соседствовавшей с обвалившейся штукатуркой или строительными лесами, являлось апофеозом злого безумия.

Самого Хозяина Порогов не видел никто и никогда Если Итилор или Леди Сновидений изредка покидали свои жилища между мирами и показывались в храмах Города, то Хозяин Порогов, казалось, никогда не существовал во плоти.

Зато высокую, гибкую, мерзко бескостную фигуру Хранителя знали все. Каждый, кто хоть раз видел, как он вытекает из автомобиля, запоминал на всю жизнь гнетущее ощущение тоскливой неправильности, возникавшей в его присутствии.

Кинби знал, что рано или поздно ему придется снова войти в одну из многочисленных дверей этого Дома.

Зачем?

Этого он до конца не понимал, но финал истории, начавшийся с просьбы разыскать фальшивую сестренку, зависел от происходящего где-то глубоко внутри, среди лестниц и переходов, залов и коридоров.

Докурив сигарету, Кинби бросил окурок под ноги, растер каблуком и исчез в переулке.

Нежданный подарок Сольменуса он спрятал в одном из потайных уголков своего убежища и сейчас не слишком переживал о его сохранности. Куда больше его беспокоило отсутствие информации. Больше чем на сутки он выпал из бешеного ритма Города.

И, что самое неприятное, именно тогда, когда события начнут развиваться стремительно, теряя логику, превращаясь в хаотичное нагромождение случайностей, неизбежно заканчивающиеся кровью.

Он думал, как вывести из-под огня тех, кто был ему небезразличен. К счастью, таких было немного – Марта, Юринэ… Пожалуй, стоило еще предупредить Чикарро, но проклятый бродяга пропал.

Начать стоило, конечно же, с Марты. Критически оглядев себя, Кинби решил, что если он заглянет домой и переоденется, то ничего страшного не случится.

Марте казалось, что она на ринге и только что пропустила хороший, от всей души, крюк. Прямо в челюсть. Случилось с ней такое еще в академии, и сейчас, как и тогда, все вокруг стало очень ярким и тихим, она перестала чувствовать ноги, а перед глазами вдруг поплыл очень-очень белый потолок, залитый нестерпимым золотым сиянием ламп.

Сейчас мир тоже стал режуще ярким, отчетливым до мельчайших деталей и абсолютно нереальным. Он сужался, сужался до яркой звенящей точки, наполненной пустотой.

Ей до слез хотелось отмотать время на несколько минут назад, когда голос астралота еще не раздался, и вырезать следующие несколько минут. Или забиться под одеяло, свернуться клубком, положить на ухо подушку – чтобы ни один звук не проникал, чтобы проклятая жизнь шла где-то там, не касаясь ее – Марты Марино, которая хочет только одного – спать.

Просто спать.

Выспаться, прийти в гребаное управление, закинуть ноги на стол, закурить и дождаться, когда вечером возникнет проклятый, с этой своей неуловимой улыбочкой, непереносимо, до скрежета зубовного, элегантный Кинби и поведет ее ужинать.

Все. Кончились ужины. И Кинби, судя по всему, тоже.

– Если сейчас, ты, сопливая идиотка, что-нибудь не сделаешь, точно, кончится, – услышала она внутри себя голос и жалобно шмыгнула носом.

Старшего сержанта Строма она нашла на первом этаже, в комнате, где обычно отдыхали манты дежурной смены. Вообще-то, комната отдыха, с креслами, кофейным автоматом и примыкающей к этой комнате спальней на восемь коек, была дальше по коридору, но там, как правило, сидели эксперты и следователи.

Манты дежурных групп предпочитали эту – с вечно приглушенным освещением, потрескивающей и мигающей лампой в настенном светильнике, прожженным креслом в углу и изрезанным столом, вокруг которого стояло несколько разномастных пластиковых стульев.

Стром, в одиночестве сидел у стола, вытянув длинные ноги. Почувствовав Марту, открыл глаза, посмотрел выжидательно.

Кивнув в сторону коридора, Марта, не дожидаясь реакции сержанта, пошла к двери, открывавшейся во внутренний двор Управления – небольшой бетонный прямоугольник, с вечно умирающей клумбой в центре.

Прислонилась к квадратной, обложенной мелкой коричневой плиткой колонне, сунула в рот сигарету. Прикурила, не почувствовав вкуса, принялась жевать фильтр, дожидаясь манта.

Стром выглянул из двери, увидел лейтенанта. Подошел. Остановился, сунув руки в карманы. Постоял, покачиваясь с носка на пятку.

– Ну, и что скажете? – нервно затягиваясь, спросила Марта.

– О чем?

– О сообщении этом. О том, что на Кинби объявлена охота.

Стром пожал плечами.

– Он что-то знает. Что-то, что очень и очень нужно Реннингтону.

– Убьют, как думаете?