Максим Бояринов - Год ворона, книга первая
— Сейчас я вынужден вас оставить. Обеденный намаз я обязан провести вместе с шейхом, в дворцовой мечети. Человек, о встрече с которым вы просили, находится в полном вашем распоряжении.
Морган молча склонил голову, показывая, что готов к встрече.
— Позовите его, — по-арабски произнес «бедуин», поднимаясь в кресле.
Слуга-пакистанец чуть не на цыпочках вышел на внешний балкон второго этажа где, спиной к нему и лицом к морю, не обращая внимания на сорокоградусную жару, сидел на простом деревянном табурете человек.
— Господин! — издали, стараясь перешептать свист ветра и шум небольшого прибоя, осторожно позвал слуга. — Вас просят пройти вовнутрь.
Человек, быстро, но в то же время с некоторой плавностью, словно стальная пружина, поднялся с табурета, одновременно развернувшись в сторону зовущего. Слуга спрятал глаза и затрусил по лестнице вниз.
Если бы на месте советника президента был кто-то знакомый с Чечней не только по передовицам Таймс и оперативным планам Объединенного комитета начальников штабов Вооруженных сил США, он бы поразился, насколько мужчина, легкой кошачьей походкой спустившийся вниз по мраморной лестнице, похож на молодого Джохара Дудаева.
Человек, известный советнику как Джамаль, остановился в шаге от стола и, на безупречном английском, который не посрамил бы выпускника Оксфорда, произнес:
— How do You do?
Советник, несмотря на годы проведенные на госслужбе, так и не избавившийся от характерного калабрийского акцента, хмуро кивнул и указал на кресло с противоположной стороны невысокого обеденного стола. Морган дождался, пока официанты, расставив блюда и пожелав господам приятного аппетита, оставят собеседников. После чего он, отправив для виду в рот пару вилок салата, поднял на собеседника свои карие, доставшиеся по наследству от деда, обманчиво добрые глаза и резко, с хрипотцой, произнес:
— Что же, репортажи о катастрофе на русской авиабазе сегодня возглавляют «топы» всех мировых СМИ, от телевизионных каналов до интернет-блогов. Я даже не спрашиваю, как вам это удалось…
Похожий на Джохара Дудаева человек проявил себя не слишком учтивым собеседником. Ни малейшим движением не отреагировав на слова Моргана, он неспешно отдавал должное острым сочным кусочкам люля-кебаба.
Советник помолчал и добавил.
— Оставшаяся сумма переведена на ваш счет. Каймановы острова…
— Я знаю, — спокойно произнес Джамаль, вытерев усы кусочком лаваша. Он быстро покончил с едой и откинулся в кресле, явственно дав понять, что теперь готов к предстоящему разговору.
Разговор предстоял жесткий, решительный и крайне рискованный, поэтому внутренняя рептилия, которую советник президента обычно скрывал, полностью завладела его лицом.
— Насколько велика вероятность утечки информации?
Джамаль усмехнулся.
— Непосредственных исполнителей уже нет в живых. А те, кто их убивал, покинули пределы России и укрыты в надежных местах.
Две стороны одной медали — спецслужбы и террористы — всячески стараются не употреблять то слово, которое указывает на их главный вид деятельности. Первые говорят «локализовать», «зачистить», в крайнем случае «устранить» или «ликвидировать». Вторые предпочитают пафосное «казнить» или же «привести приговор в исполнение». На то, что Джамаль в отличие от других называет вещи своими именами и всегда говорит «убить», советник обратил внимание еще при первом знакомстве. Тогда «человек похожий на Джохара Дудаева», бывший офицер по спецоперациям у Саддама Хуссейна, был узником секретного концлагеря в предместьях Багдада, а Виктор Морган — секретарем сенатской комиссии по «мирному урегулированию в Ираке»…
— Версия о теракте была озвучена местным губернатором, — продолжил Джамаль. — Но по сведениям от моей агентуры официальной версией станет случайная техническая неисправность. Спецслужбы ограничатся формальными мерами и не будут глубоко копать это дело. Не исключено, что отдельные идеалисты попробуют вести расследование на свой страх и риск, но с ними будет кому работать. И это мне непонятно. Конечно, вероятнее всего, русские захотят скрыть, что кто-то сумел проникнуть на строго охраняемый объект и организовать диверсию. И все же… Бывали случаи, когда случайные аварии пытались выдавать за операйи террористов. Но я первый раз вижу, чтобы теракт столь тщательно маскировался под обычную катастрофу…
В словах Джамаля звучал невысказанный вопрос, но советник и не подумал бы на него отвечать. Мотивы русских действительно были очевидны — никому не хочется признавать такие провалы. И в данном случае их действия играли строго на пользу замыслу «оружейников». Перед самыми выборами русского президента «свободная пресса» начнет публиковать сообщения о том, что нынешний правитель России и его ближайшее окружение обманули граждан собственной страны. Скрыли от ничего не подозревающих обывателей, что самый дорогой в мире самолет, гордость их армии, был уничтожен никому не известной чеченской боевой группировкой. Такой информационный повод стоил намного больше выплаченных Джамалю сорока миллионов…
— Однако, насколько я понимаю, вы настояли на личной встрече отнюдь не для этого разговора… — в словах Джамаля больше не было вопросительных интонаций. Как обычно, стремясь перехватить инициативу в беседе, он побуждал собеседника к продолжению.
— Совершенно верно, — усмехнулся советник. — Ради рутинного подведения итогов не было смысла так рисковать. Речь идет о следующем задании. Прежде всего — изучите это! — Он достал из внутреннего кармана спортивной куртки и передал Джамалю тонкий электронный планшет. — Тот включил гаджет и углубился в открывшийся на экране текст.
Завершив чтение, он поднял глаза на советника, и коротко спросил:
— Бомбу уже нашли?
— Место установлено, но специалисты еще не прибыли, — ответил Морган, невольно нахмурив брови. — Все развивается слишком быстро, мы еще не провели локализацию всех потенциальных каналов утечки…
— В чем будет заключаться моя задача?
— После того, как полевой спецагент ЦРУ убедится в наличии бомбы, потребуется локализовать самого агента, а также местного резидента. После чего бомбу необходимо извлечь, освидетельствовать и, если из нее можно будет выдавить хоть «шипучку» [30], то доставить вот в этот район. И задействовать здесь… — Советник перегнулся через стол и ткнул пальцем в планшет. Текст на экране сменила карта. — Это возможно?
Джамаль поднес к губам высокий стакан с водой, и сделал несколько размеренных глотков.
— Каждый год, проведенный в подлунном мире, все более убеждает меня в том, что невозможного не существует. Это могут подтвердить многие мои клиенты. Однако в вашем деле имеется много «но». Например, я могу отказаться, не объясняя причин.
Советник президента отложил вилку и промокнул полные губы тонкой льняной салфеткой.
— К сожалению, дав предварительное согласие приехать сюда и ознакомившись с текстом доклада, вы исключили для себя такую возможность, — голос советника был тих и выражал безукоризненную вежливость. Но под бархатом явственно звякнула сталь. — Нет, безусловно, отказаться от операции вы можете. Но тогда вы вряд ли покинете пределы этой усадьбы.
— Вы уверены?
Вопрос Джамаля прозвучал очень просто, но тот, кто хоть немного знал человека, похожего на Джохара Дудаева (а хорошо его не знал никто, кроме может быть, казненного иракского диктатора), окажись он на месте советника президента, непременно бы надолго задумался. Не над тем, как ему лучше ответить, а о том, какие распоряжения он упустил в последней редакции завещания.
Однако советник президента обстоятельно и всесторонне подготовился к сегодняшней встрече, поэтому думал очень недолго.
— Никто не сомневается в ваших способностях. Но покровители на сей раз вам не помогут. Потому что на другую чашу весов положен такой куш, ради которого они, не поморщившись, пожертвуют даже самым результативным террорис… свободным оперативником за последние десятилетие. К тому же сто миллионов чистых, неотслеживаемых долларов наличными, по сути, за простой теракт…
— Простой теракт? — вскинул брови Джамаль. — Особенно, если учесть его последствия…
— Последствия не ваша забота, — советник президента не терпел, когда его перебивают, и ответил чуть более жестко, чем планировал, — вы получаете аванс, доставляете… хм… устройство к месту назначения, обеспечиваете его подрыв и получаете остальную сумму. Прочее вас не коснется.
— Прочее, так или иначе, коснется всех, живущих на земле, включая австралийских аборигенов и пингвинов в Антарктиде. Но дело не в этом. Я берусь за этот контракт.
Советник уже приготовился к словесному поединку и потому неожиданное согласие Джамаля несколько выбило его из ритма беседы. Политик пару мгновений собирался с мыслями и только после спросил:
