Даниэль Дакар - Джокер
Мэри, в повседневной форме с колодками вместо орденов, стояла возле иллюминатора в кают-компании и смотрела, как уменьшается, истаивает вдали ее родина. Ей было не то чтобы плохо… скорее, странно. Впервые она улетала с Бельтайна, не имея четкого плана действий, не зная, что будет делать в ближайшие дни. Нет, конечно, с князем Цинцадзе встретиться надо, но этот властный господин вполне может попытаться пристроить ее к делу, которое окажется ей не слишком по душе. А отказаться – после всего, что он сделал для нее и для Бельтайна – будет довольно трудно. Операция по разорению корпорации «Кристалл Лэйкс» шла как по маслу. Силами галактических СМИ это название теперь прочно ассоциировалось с предельно скверной репутацией и такими неблагозвучными словами и выражениями, как «шантаж», «убийства» и «опыты на живых людях». Даже Американская Федерация выступила в защиту своих бизнесменов как-то скупо, словно нехотя. Сделанный Мэри еще до отъезда в поместье Рафферти прогноз оправдывался с блеском. После того, как о введении эмбарго на товары и услуги «Кристалл Лэйкс» объявил лично император, акции компании с треском обвалились. Галактический фондовый рынок пошатнулся, но устоял. А вот один из самых серьезных его игроков не сегодня-завтра должен был попросту прекратить свое существование. Этому немало способствовала и волна загадочных самоубийств, несчастных случаев и исчезновений, прокатившаяся по высшему менеджменту компании и зацепившая своим краем глав исследо– вательских служб. Судя по всему, князь Цинца– дзе очень рассердился. И вот этот-то человек настоятельно предлагал майору Гамильтон посетить его и пообщаться на предмет трудоустройства. И ведь не откажешься, услуга за услугу и все такое… М-да…
От невеселых размышлений ее отвлекла музыка. Лейтенант Танкаян и еще один офицер постарше расчехлили гитары и наигрывали сейчас знакомую мелодию. Кажется, Мэри не раз слышала ее во время службы на Санта-Марии. Исполнение было виртуозное. Особенно ее удивил напарник Георгия. В его лапищах гитара казалась игрушечной. И оставалось только гадать, как такие, огромные и неуклюжие на вид пальцы ухитряются мягко скользить по узкому грифу и извлекать из инструмента безукоризненно чистые звуки. Стоящий рядом с ними молоденький навигатор что-то говорил, растерянно и смущенно, и выслушавший очевидную жалобу Никита вдруг направился к ней.
– Мисс Гамильтон, не могли бы вы нам помочь? – он по-прежнему предпочитал соблюдать декорум при посторонних, хотя у Мэри не было никаких сомнений, что о них судачит вся эскадра – и хорошо еще если только она одна.
– Разумеется. Все, что в моих силах. А в чем, собственно, дело? – улыбнулась она, с удовольствием отметив, что говорит по-русски почти без акцента, и, повинуясь мягкому нажиму на локоть, двинулась в направлении навигатора.
– А вот пусть лейтенант Захаров сам вам объяснит, в чем состоит его проблема. Говорите, Алексей.
Парень замялся и заметно покраснел.
– Видите ли, мисс Гамильтон… Я собираюсь жениться…
– Прекрасная новость, лейтенант, я вас поздравляю, – подбодрила Мэри окончательно смешавшегося молодого офицера.
– Моя невеста, она… она хочет, чтобы мы с ней танцевали на свадьбе танго, а я не умею. То есть не то чтобы не умею, но… Я думал потренироваться в отпуске, но мы задержались в системе Тариссы, я даже боялся, что свадьбу придется переносить…
– Я вас понимаю. А что, танго настолько популярно в Империи, что его танцуют на свадьбах? – приподняла густую бровь Мэри.
– В последние несколько лет – да. С тех пор как его величество женился вторым браком на уроженке Санта-Марии…
– …началось взаимное проникновение культур, – закончила за него бельтайнка. – Когда назначена свадьба?
– Через неделю. Мы успеваем добраться, однако на тренировку времени уже не остается, там сейчас такое начнется! Я боюсь подвести Леночку, но ничего поделать не могу и…
– Ни слова больше, лейтенант. Я все поняла. Думаю, что смогу вам помочь – тем более что это из-за меня вы потеряли столько времени в окрестностях планеты, где танго не танцуют в принципе. Здесь найдется подходящая запись?
– А вы умеете?.. – казалось, Захаров не смеет поверить своему счастью. Вместо ответа Мэри сделала изящный пируэт и улыбнулась:
– Меня учил танцевать сам дон Эстебан Родригес, «великий тангеро»! Начнем?
С первых же тактов она убедилась, что сомнения молодого навигатора имеют под собой все основания. Движения Алексея были деревянными, он не знал, куда девать руки, и так зацикливался на том, чтобы правильно выполнить па, что совершенно не слышал музыки.
– Стоп, – решительно сказала Мэри, когда мелодия не дошла еще даже до середины. – Стоп. Так дело не пойдет. Вы меня боитесь, лейтенант?
– Не вас, госпожа майор… – пробормотал он, в очередной раз краснея.
Да уж, теперь Мэри на собственной шкуре ощутила, как, должно быть, намучился когда-то дон Эстебан с ней самой. И что прикажете делать с этим мальчиком? Времени совсем мало, до Кремля меньше полутора суток, а она и впрямь чувствует себя виноватой…
– Вот что, Алексей. Вы позволите вас так называть? Благодарю. Вот что. Ваша проблема, судя по всему, состоит в том, что никто не объяснил вам, что танго всегда танцуют трое. Трое, понимаете? Мужчина, женщина и страсть. Без мужчины и женщины не будет танца. Без страсти не будет танго. Подключите воображение. Забудьте, что я некрасива, седа и старше вас по званию. Представьте на моем месте свою невесту, – она вгляделась в ошарашенные глаза и удрученно покачала головой. – Ясно. Сделаем по-другому. Лейтенант Танкаян, мне нужна ваша помощь.
– Если я могу помочь, я помогу, госпожа майор. А что требуется?
– Вы и ваш друг прекрасно играете. Вам извест-на старая песня «Historia de un amor»? – Мэри быстро напела несколько тактов.
– Конечно. Это прекрасная песня и мы ее не раз играли.
– Вы можете сыграть ее сейчас?
Вместо ответа Георгий поправил на плече ремень гитары, кивнул своему напарнику, и кают-компания наполнилась красивой, немного грустной мелодией. Но Никите было не до музыки. Пораженный, он смотрел, как с первыми же звуками неузнаваемо изменилась Мэри. Склонилась голова, чуть откинулся назад корпус. Невидимые каблуки приподняли над полом и без того длинные ноги. Правая рука подхватила воображаемый подол и уперлась в бедро. В левой раскрылся иллюзорный веер, из-за которого сверкнули почерневшие глаза. И Корсаков готов был поклясться, что по плечам рассыпались смоляные локоны, прикрытые кружевной мантильей. Шаг, еще один. Она запела, негромко и хрипловато, но было очевидно, что голоса прекраснее не существует сейчас для тех, кто собрался в кают-компании. Сеньорита обходила зал по периметру, на секунду останавливаясь, чтобы пропеть несколько слов избранному счастливцу, и снова начинала двигаться, плавно, завораживающе. Музыканты шли за ней, тихонько поддерживая ее пение своими голосами, только голосами, без слов. Последняя фраза предназначалась Захарову. И Никита ничуть не удивился, когда лейтенант вдруг шагнул вперед, словно околдованный, решительно и властно привлекая к себе партнершу. Мэри все тем же несуществующим веером подала знак, кто-то сообразительный включил запись и… Да, это было танго. Такого Корсакову еще видеть не доводилось. Танцоры двигались как одно целое, скользили над полом так, будто для них не существовало гравитации. Выражения опущенного лица Мэри он не видел, а вот Алексей Захаров точно находился где-то очень далеко. Его губы беззвучно шевелились, глаза видели что-то, недоступное зрителям, и танцевал он так, словно каждое движение разрывает его сердце, но это именно то, чего он хочет здесь и сейчас…
Музыка закончилась. Мэри отступила на шаг от партнера и склонилась перед ним в глубоком изящном реверансе. В ответ лейтенант коротко припал на одно колено, тут же вскочил и щелкнул каблуками:
– Благодарю вас, госпожа майор. Я понял.
– Не сомневалась в этом, Алексей! – лукаво усмехнулась она. – Только одно маленькое замечание, если позволите: думаю, ваша невеста несколько потоньше в кости, чем я, верно? В таком случае будьте осторожны, вы рискуете переломать ей ребра!
Дружный хохот собравшихся смыл волшебство. Захаров смеялся вместе со всеми, но в его глазах, как со смутным недовольством отметил Никита, появилась уверенность, которой не было еще полчаса назад. Один танец сделал из юноши мужчину. Ведьма она, что ли?
– Мисс Гамильтон, – осторожно начал отложивший гитару Танкаян, – скажите, а трудно было научиться так танцевать?
– Это непростой вопрос, Георгий, – задумчиво проговорила Мэри, окидывая взглядом буфет. Пару секунд спустя она благодарно улыбнулась Савельеву, подавшему ей бокал хереса, и продолжила:
– Технически в этом нет ничего сложного. Но когда я прилетела служить на Санта-Марию, концепция танца как способа получить удовольствие от жизни и приятно провести время, не укладывалась у меня в голове. Бельтайнские пилоты танцуют довольно много, но для нас танец – это тренировка вестибулярного аппарата и интуиции, не более того… Добавьте к этому вынужденный целибат, с самого детства поддержанный гипнозом и медикаментами. Как станцевать страсть, если само понятие тебе недоступно? Бедный дон Эстебан… Ему понадобился год для того, чтобы бельтайнскую девчонку можно было выпустить на фиесту, не опасаясь, что она опозорит наставника. И это был прекрасный год, господа! Лучше него был только следующий. А потом контракт закончился, и я улетела с Санта-Марии. Но с тех пор везде, где мне доводилось служить, я училась танцевать. Для себя, а не для тренировки.
