Владислав Жеребьёв - Разведка боем
— А я тебе растолкую, — усмехнулся Курехин. — Предположим, ты хочешь получить в полное подчинение, ну, скажем, президента. О как замахнулся! — От этой мысли у Всеволода приятно засвербело где-то под ложечкой. — Даешь ему стакан дури, уже испытанной и способной впитываться через стенки кишечника, врубаешь установку, и готово.
— Но схема снятия электронного образа и активации незадействованных участков головного мозга другая, — поспешил оспорить теорию шефа, Андрей.
— Это пока. — Всеволод затянулся и, затушив сигарету, вытащил из пачки новую. — Процесс на стадии испытания. Если ловить граждан поодиночке и подключать к этой машине судного дня, то далеко не уедешь. Яйцеголовым надо придумать что-то большее. Скажем, заразить водохранилище рядом с крупным мегаполисом, расставить вышки по кругу и нажать на большую кнопку. Бац, и у тебя в подчинении несколько миллионов человек. Но самое главное преимущество вот в чем. Исполнителя, кукловода всего этого пекла, скорее всего, никогда и не найдут. Он может сидеть хоть в соседнем кафе, жрать гамбургер с картошкой и, пользуясь халявным вайфаем, одну за другой стирать электронные копии личности, давая детонацию для уничтожения живого организма. Универсальная система подчинения и всеобщего порядка, тоталитарный режим в его высшем проявлении научных достижений и строго контроля, страх и трепет. Каково?
— Сильно, — сглотнул слюну Андрей. — Я бы до такого не додумался.
— Да и я бы не додумался, коли бы все варианты не просчитывал. Знаешь, сколько их в моем мозгу? О-го-го! От Аль-Каиды до Лэнгли, и каждый из этих вариантов неминуемо заводит в тупик. Своей недоступностью, таинственность, мощью, фанатизмом.
— А по мне, так работает группа энтузиастов. — Покачал головой лейтенант. — Вроде бы и приличное финансирование, а недостаточно. Просчеты в безопасности, странная схема отбора.
— Придется действовать дедовскими способами, слишком уж мало времени осталось.
— Дедовскими? — Нахмурился Андрей.
— Да, — усмехнулся Всеволод. Рука майора юркнула в карман пиджака и на свет появилась крохотная, затертая по углам записная книжка, на пожелтевшей странице которой были выведены заветные номера. — Здорово, Винни, как твое ничего?
— Командир, сколько лет сколько зим! — Взорвалась трубка ревом Вадима Капустина. Младший сержант был настолько рад слышать Курехина, что тому даже пришлось отстранить телефон от уха, чтобы не оглохнуть.
— Ты где сейчас? Все так же в армии?
— Лучше, командир, в ГРУ.
— Иди ты, — обалдел майор. — И кто же ты по званию?
— Капитан, — добродушно, почти с придыханием похвастался бывший мэлэсэтэ.
— Ну, даешь, красава. С Лютым и Блохой связь держишь?
— Не без этого. Вчера только с ними перезванивался. Думали собраться в Москве на день десантника, черноту погонять.
— Вот что, Вадим, помощь мне нужна.
Голос Винни в одну секунду из залихватски-веселого превратился в тревожный и напряженный.
— Что случилось, командир? Ты же знаешь, только скажи. Ты ведь, сколько для нас сделал. Инга моя до сих пор тебе свечку за здравие каждый год ставит.
— Не телефонный разговор. Приехать сможешь?
— Завтра с утра буду, адрес давай.
— А отпустят?
— Да попробуют только не отпустить. Что с собой взять? Стволы, гранаты?
— Этого добра и у меня навалом, — поспешил остановить приятеля майор. Он отлично знал Капустина и если того было не остановить, то новоявленный капитан ГРУ вполне спокойно мог приехать на БТРД обвешанный гранатами и крупным калибром, будто доморощенный Рембо. Впрочем, последний был по сравнению с Пухом, сопля, турист на выгуле в национальном парке. — Ты просто приезжай. Дело очень серьезное. — Продиктовав адрес, Всеволод отключил телефон и, убрав его в карман, весело подмигнул Андрею.
— Кавалерию собираете? — Хитро поинтересовался лейтенант.
— Лучше, — хищно оскалился Всеволод. — Крылатую пехоту.
Десять дней до часа «икс». Вечер. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено.
Рыжий, будучи навеселе, тем временем, раздобрел и разговорился с арестантами.
— Так куда мы собственно попали? — Всеволод осторожно пригубил суп и, с удивлением заключив, что он далеко не дурен, налег на первое.
— Ты, вижу, совсем дикий, — гигант-полицейский уселся на конторский стул, который протестующее скрипнул, но мужественно удержал вес. — Слышал я о таких. Уходите в свою нирвану, не желая служить обществу на благо и себе во благо. Вас же воспитывают, образование дают. После восемьдесят девятого года даже призыв отменили, учитесь, мол…
Мужчины слушали и не могли поверить собственным ушам. Новая компьютерная реальность в полной мере раскрывала утопическую картину нового порядка альтернативной истории, в которой правили коммунисты, и никак иначе. Если первые уровни были, что называется тренировочные, и предназначались разве что напугать подопытного, то новый мир разворачивался во всей своей имперской красе.
Гонка вооружения, сильно ускоренная сороковым президентом Соединенных Штатов Америки, нанесла сокрушительный удар по экономике, уже тогда трещавшего по швам Советского Союза. Молодой и амбициозный генеральный секретарь, Михаил Горбачев, придя к власти в стране, и став во главе политбюро, дабы предотвратить раздел страны начал перестраивать насквозь прогнивший и заржавевший экономический строй. Перестройка. Все помнили, чем это закончилось. Путч, танки в Москве, Кравцов в дурацком берете и залпы по Белому дому.
В этот раз компьютерный разум, учтя все огрехи в истории, вывел совершенно другую мировую модель. СССР в гонке вооружений устоял. Союз перестроился на новые рельсы, увеличил добычу полезных ископаемых и в итоге не он, а именно Штаты обвалили экономику оборонными заказами. Год от года Советы крепчали, наращивали свою мощь и влияние по всему земному шару. В девяносто третьем году в состав союза вошла Куба и Вьетнам. В две тысячи восьмом развалились жалкие попытки европейских стран сделать что-то вроде Евросоюза в обход советского рубля. Современный мир наоборот. Советы на коне. Штаты, Англия, Франция и Германия в глубокой долговой яме. Мечта фантастов и истинных патриотов.
— А что у вас с Кавказом? — Встрял мудрый Хелл. — Чечня не балует?
— Нет больше Чечни, — оскалился рыжий, показав ряд крохотных желтых зубов. — Яйцеголовые метео-установку испытывали в девяносто первом на Северном Кавказе. В общем, что-то у них там пошло не так, а по мне так очень даже правильно, и вместо Кавказской гряды получился Кавказский провал, а месте с ним и пара сотен гектаров по бокам подтянулась.
— Им и тут повезло, — даже расстроился Всеволод.
— Ты спрашивай, дикий, спрашивай, — добродушно кивнул полицейских.
— А почему вы полиция, а не милиция?
— Реформы МВД братец, да и нынешняя церковь уж больно хочет исправить ситуацию. Далее мне не ведомо. Бабки капают, да и ладно. Одна аттестация чего стоила.
— А как космическая программа?
— Ну, вы совсем мхом поросли? Где та нора, откуда вы выползли.
— Так все-таки?
— Нормально программа. Базу вот на Луне достраиваем вместе с Китаем и Северной Кореей.
Разговор был долгий, и порядком утомил разморенного от алкоголя рыжего. Тот даже начал клевать носом и отвечать невпопад и, наконец, Курехин решил задать самый важный вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.
— А что с нами будет, товарищ?
— С вами, — снова оживился гигант. В голосе его послышались какие-то радостные садистские нотки, и в комнате в мгновение ока зависло предчувствие беды. — Как правило, лоботомия. Сначала отправят в исправительный лагерь, где доктора осмотрят на предмет физического здоровья, мелкой моторики и умственных навыков. Так со всеми дикими поступают. Если поддаетесь дисциплине и перевоспитанию, лоботомия и на завод. Нет, ну тут уж как пойдет. На Луну вон могут сослать, станцию достраивать. Там кайлом махать очень люди требуются. Урановые шахты разрабатывать, ядерные отходы вывозить во Францию. Ну, даже не знаю. Черной работы в Советском Союзе хватает.
Дождавшись пока полицейский насладиться своим диалогом и, наконец, свалит, не потрудившись даже прикоснуться к тележке с грязной посудой, трое арестантов столпились посреди камеры, свистящим шепотом обсуждая новый поворот сюжета.
— Мне дырка в башке без надобности, — честно и откровенно признался Семен. — Я и так не особо с головой дружу, а тут еще хирургическое вмешательство.
— А у меня контузия, — покачал головой Курехин. — Чудить могу начать, по пианинам гадить и голышом в заводскую столовку ходить.
— Значит, надо бежать.
Голос был незнакомый и исходил откуда-то из дальнего угла склада. Как только мужчины в испуге обернулись на звук, от дальнего стеллажа отделилась сгорбленная фигура в белом халате, и зачем-то подсвечивая себе путь фонарикам, заковыляла в сторону клети.
