Макс Острогин - БОГ КАЛИБРА 58
Склад был, конечно, не самый настоящий, так, средней на- стоящести. Не очень большой, в настоящем складе взор должен теряться среди бесконечных полок, а тут я вполне видел противоположную стенку. Метрах в пятидесяти.
И все-таки это был склад. Оружие.
Мазеры, как у Алисы, и ящики припасов к ним.
– Возьми побольше, – велел я.
Алиса принялась набирать из ящика толстые тяжелые патроны и засовывать их в патронташи.
Я подумал, может, мне тоже взять? Этот мазер. Оружие убойное, от жнецов убегать не придется, и не тяжелое вроде… Покороче бы только. Потом решил, что как ни крути, а масса увеличится килограммов на пять, возрастут нагрузки на связки, а я собираюсь еще тут поживиться.
Оставил мазер. А Алиса взяла. Ладно, пригодиться может.
Автоматические винтовки меня тоже не очень заинтересовали, а вот пистолеты…
Пистолет иметь неплохо. В ближнем бою он вполне может пригодиться, особенно на очень коротких расстояниях, когда размахнуться для хорошего удара нельзя. Оружие не тяжелое, единственный недостаток – надежность. Гомер говорил – если хочешь надежный пистолет, ищи не пистолет, а револьвер, там движущихся частей меньше. Я стал искать. Пистолеты попадались разные. С длинными многогранными стволами, и с короткими, и ребристые плоские, и наоборот, толстенькие, приятно укладывающиеся в ладонь. К каждому полагались свои патроны. Револьверов среди оружия не оказалось. Я не очень расстроился, не ожидал, честно говоря, наверняка револьвер ценность и редкость, даже на складах нет.
Алиса тоже дополнительно вооружаться не стала, видимо, надеялась на мазер. Ладно, меньше стреляешь, быстрее бегаешь.
Порох.
Вот это было славно. Прямо за пистолетами стояли жестяные банки с порохом. Квадратные, большие. Причем не с нашим, самодельным, а со старым, фабричным. Это, конечно, меня обрадовало. Даже очень. Настоящее богатство. Захотелось весь этот порох с собой утащить. Я вытряхнул из рюкзака свои жалкие бутылки. Хотел зашвырнуть их подальше, но решил не торопиться, проверить. Вскрыл банку, отсыпал немного. Порох был желтоватый, мелкий, совсем мелкой горошинкой, сыпался легко и даже на глаз видно, что сухой. Горел. Хорошо, весело, без дыма.
Отлично. Рядом на полках белели пластиковые банки с плотными крышками, объемом в литр, видимо, предназначенные как раз для пороха, я наполнил пять штук, затем не удержался и заполнил шестую. И рожок. Вытряхнул из него свой старый верный самодельный порох и насыпал этот, желтый и хороший.
Дальше.
Железный ящик Непримечательный. На крышке защелка, никакого замка, все просто. Открыл.
Гранаты. Похожие на картошку, черные, удобные для бросания, яйца смерти. В жизни не так много случаев, в которых могут понадобиться гранаты. Но они есть. Например, если недалеко от станицы развелись волкеры. Волкеры живут в норах, и лучше всего их выкуривать гранатой.
Или коркодил. Тут интереснее. Люди охотятся за рыбой, кор- кодилы охотятся за людьми. Сидят под водой на отмелях, прикинувшись топляками, ждут. Ты подходишь попить водички, а он тебя цап. И стоит одному завестись, как тут же и другие приплывают, со всей округи. И тогда тоже лучше гранат нет. Делаешь донку. Берешь гранату, берешь кролика, потрошишь, засовываешь внутрь хороший камень для тяжести, гранату внутрь, разгибаешь усики, к самой же чеке привязываешь леску. А другой конец к дереву. И отпускаешь. Не проходит и получаса, как коркодил подрывается, только ошметки в разные стороны.
Растяжки еще, но тут понятно и так
Только встречаются гранаты редко, у нас все больше самодельные, а с ними опасно. А тут целый ящик!
Не удержался, взял три штуки.
Это было лучшим, наверное, моментом за все мое путешествие. Хоть что-то полезное от этой Москвы. А то одни неприятности. Конечно, гранаты вместо невест – это не то.
С другой стороны…
С другой стороны, я увидел, какие мы были дурни все. Хотели обменять три бутылки пороха на девчонок Да…
Мы отправились дальше, в глубь склада, к одежде. На вешалках болталось несколько комбезов, похожих на костюм Алисы – имитирующих мусор. Удобная вещь, но я привык по старинке – закапываться. Хотел взять ботинки – тут по виду были вполне крепкие, а на вес легкие, но посмотрел на свои…
Их сшил наш комбезный мастер. Он всем делал и ботинки, и комбезы, большой в этом деле специалист был. Ботинки у меня, конечно, тяжелые. Но мощные, а сверху рыбьей кожей еще покрыты, я в них не первый год… Да и разнашивать надо.
– Ты что? – спросила Алиса.
– Думаю. Брать ботинки или не брать?
– Ты что, Калич?! – Алиса скрежетнула зубами. – У меня вся
семья погибла, а ты… – Она захлебнулась. От слез и возмущения. – А ты ботинки выбираешь?!
– А что мне делать? Повеситься, что ли?!
Алиса отвернулась.
Ботинки я не взял. Точно, разнашивать надо. Взял фильтр для противогаза.
Дальше двинулись. Еда. Я сразу узнал. Еду можно издали узнать, по запаху. Еда пахнет покоем. Сначала стояли мешки. Я раскрыл первый. В нем хранились крупные и гладкие блестящие зерна, похожие на хорошо обкатанную ручейную гальку.
– Это и есть фасоль, – объяснила Алиса. – Еще старая. Она может долго храниться, всегда… Зачем детей увели, а?
Алиса всхлипнула.
Я зачерпнул фасоли, ссыпал в карман. Может, размочить ее получится, вырастим. У нас горох растет, его сушим на зиму, фасоль крупнее… Зачем детей увели? Не знаю. Уходить отсюда надо, чем скорей, тем лучше.
В следующих мешках хранилась картошка. Не такая, как у нас, у нас мелкая, чуть больше гороха, а эта просто… В ладонь едва умещалась. И крупная. Красного цвета. Много мешков. Хорошо они тут устроились, фасоль, картошка, наверху кабаны сами в рот прыгают. Хотя я бы вот этот их весь склад не поменял бы на нашу станицу. У нас понятно все, а тут…
Картошку с собой брать бесполезно было, с сожалением оставил.
Дальше в мешках были разные овощи, а еще дальше в бочках разные соленья. У нас только черемшу солят, а тут даже капуста соленая попадалась, я попробовал, очень вкусно.
Алиса смотрела на меня как на дурака.
В дальнем конце склада было холодно, и в прозрачных стек-
лянных банках хранилось мясо. Настоящее мясо, тушеное видимо. Я открыл. Так и есть, тушеные кабаны.
– Как ты можешь… – поморщилась Алиса.
Но я съел полбанки.
Возвращались по другому проходу. Там тоже хранились разные припасы: масло в бутылках, копченая рыба – а говорила, рыбу не едят.
Сахар. Да, живут действительно… Не Рыбинск Молотый сахар, несколько мешков, съел горсть.
– Прекрати… – попросила Алиса. – Меня тошнит…
– Потом тошнить будешь. Чего уже сейчас тошниться-то, бесполезно… К тому же ты жива. И дети живы, не все так плохо. Сахара съешь, он успокаивает…
– Сам успокаивайся.
Я съел еще сахара. Нельзя упускать такую возможность, сахар отличное средство. Снял с пояса вторую бутылку для воды, половину отпил, оставшееся место засыпал сахаром, разболтал. Боевой напиток. Можно силы подкреплять в крайних случаях, например, когда от жнеца удираешь. Или в каком другом непростом положении.
«Соль», – прочитал я на синей пачке. Соли у нас всегда мало было. Старые запасы приели, а новые редко встречались. Иногда с самого уж севера приходили усольцы, меняли соль на порох.
Пачек таких на полках содержалось… Много, короче. Я взял Две. Тяжелые, да ничего. Вернусь домой без невесты, но с солью, я усмехнулся.
На полках над сахаром размещались пластиковые банки.
– Это специи, – пояснила Алиса.
Я открыл банку, понюхал. В нос мне влетела легкая черная пыль, в голове будто бомбочка взорвалась. Я чихнул. И Папа принялся чихать. Мы чихали долго, сладко, до слез из глаз.
– Перец, – объяснила Алиса. – Там еще другие…
Я открывал и нюхал. Каждая пахла по-своему. Разно. Старый мир. Чистый, светлый, безопасный, полный воды и вкусных необычных лакомств, со смехом и фейерверками, какой он и должен быть. Хотелось взять это с собой, но мелких пузырьков у меня совсем не нашлось, и я просто запоминал.
Наш мир пах совсем по-другому. Железом, порохом, кровью. Смертью.
Ненависть. Во мне начинало шевелиться тяжелое темное чувство, от которого руки наполнились колющей злобой. Я ненавидел. Ненавидел мертвецов. Сыть, бодунов, хляби и пади, раскинувшиеся по земле. Ненавидел всех, кто это допустил, испортил, засрал свой мир. Ненавидел всю эту бродячую, ползучую и прочую погань, щедро резвившуюся по ту и по сю сторону МКАДа. Ненавидел рейдеров. Бомберов. Прочих сатанистов, людское отребье, которое вместо того, чтобы мести нечисть железной метлой, убивает своих же братьев.
Смерть. Смерть им.
Всем.
– Давай уйдем, – сказала Алиса. – Я не могу…
– Нет. Мне надо в мастерскую… И не надо продолжать, уйдем, когда я скажу. Где мастерская?
– Это в научном блоке.
Мы вернулись в научный блок, и я починил карабин. Приклад. Конечно, приклад надо было уже менять – трещина рано или поздно разойдется окончательно. Но подходящего дерева не было, так что пришлось проклеить трещину смолой и стянуть сам приклад проволочным хомутом в три оборота. Получилось ничего.
