Звездная Кровь. Экзарх VI - Алексей Рокотов

— Никогда не слышала о таком Аспекте, — сказала она, слегка прищурившись. — Выглядит странно, хотя это можно сказать о большинстве таких сущностей.

— Меня больше смущает то, сколько стоит его вызов… — сказал я, глядя на стоимость призыва. С Аспектами я встречался редко. Половина серебряных Восходящих Новы его так и не пробудила, половина от второй половины не особо желала показывать его. Хорошо известен мне был только Аспект Флами, его проявлением было пламя.

Как как-то сказала Смотрящая-Сквозь-Огонь, когда или если она достигнет золота, то и Аспект изменится вслед за ней и сможет принимать любые материальные формы.

— Многовато, согласна, зачастую это число намного меньше, но беспокоиться не стоит, Нейт. Звёздная Кровь вернётся к тебе, стоит только отозвать Аспект.

— В моём случае этого не произошло. Когда Аспект погиб, сражаясь с… сражаясь, запас моей Звёздной Крови не восстановился.

— Аспект рассеялся, поэтому активный запас Звёздной Крови и не вернулся. Если бы ты сам отозвал его, то скорее всего запас восполнился бы, за минусом что он потратил из данного пула. Только вот мне не нравится замечание. Повреждение анима-рисунка? Если переводить с языка Наблюдателя, то повреждение души, энергетического тела, энио. О-о-очень неприятно, я бы даже сказала — опасно.

Лейла посмотрела на меня и поджала губы, будто извиняясь за то, что именно я получил. Мало того, что мой Аспект практически не имел боевого потенциала, ещё и его использование было связано с опасностью. «Повреждение анима-рисунка» — что хотел сказать Наблюдатель этими словами?

В момент, когда Аспект рассеялся под силой «Кайла», я почувствовал ужасный холод внутри себя и боль. Повредилась ли моя анима от того, что Аспект проиграл в противостоянии? Возможно. Точного ответа у меня не было, как не было и тех, кто мог бы ответить на этот вопрос. Анима — слишком тонкая наука даже для Восходящих, подобных специалистов в Нове не было, хотя я и собирался обратиться к Виктору, как только смогу. У меня накопилось немало вопросов к учёному, и если раньше они касались только Ниры, то сейчас мне требовалось проверить и себя, пусть я и не понимал, что именно он сможет выяснить.

— Держи, — Лейла передала мне серебряный Фиал. Такой же, как у Аноры. С тем отличием, что у золотой Восходящей тот восстанавливал тысячу капель Звёздной Крови за одну активацию, а у Вороны всего пять сотен. Хотя в моём случае этого более чем хватало.

— Призови Аспект, ты должен посмотреть, — сказала Лейла.

Я не стал отказываться.

— Буду должен.

— Как земля колхозу.

На мой непонимающий взгляд Лейла махнула рукой и добавила.

— Не обращай внимания, дитя Единства.

Ледяная жидкость прокатилась по пищеводу. Немного свело зубы, но нужной цели мы добились.

Звёздная Кровь

659/808

Я тут же вызвал Аспект. Полупрозрачный силуэт появился в метре от меня, и я ещё раз отметил сходство с собой. Тот же рост, та же ширина плеч, длина рук, толщина шеи. Различия заключались в том, что черты лица были смазаны, а внутри прозрачного тела витал белый туман. Ещё я ощутил, что моё зрение будто раздвоилось, чего я не осознал во время боя. Я одновременно смотрел на Аспект своими глазами, и смотрел на себя его. В голове немного шумело от такого раздвоения, но я понимал, что рано или поздно привыкну.

— По тому, как ты водишь глазами, предполагаю, что он рядом? — сказала Лейла.

— Ты не видишь? — спросил я, так как глаза Лейлы полыхали Звёздной Кровью. Она наверняка сейчас применяла разные методы сканирования, чтобы засечь мой Аспект.

— Чувствую, но не вижу. Ощущается, как лёгкий холод на руках и груди, — призналась Ворона. — Но я далеко не самая лучшая в этом деле. Попроси посмотреть Анору, если кто-то и сумеет определить пределы невидимости твоего Аспекта, то это она.

Мысленным усилием я отозвал полупрозрачный силуэт и обрадовался, что запас Звёздной Крови восполнился.

— Сейчас некогда разбираться. Я должен быть со своими людьми в медотсеке Новы.

Лейла вмиг стала серьёзной. Она как никто понимала груз ответственности за тех, кто вручил командиру свою жизнь.

— Но сначала я хочу кое-что проверить. Это важно.

Я провёл взглядом по выгоревшей до черноты земле и нашёл место, где оставил Барахира. Тогда, во время боя, мне не хватило времени, чтобы заняться им. Мы откровенно проигрывали, и было не до сведения счётов, тем более, что караванщик оказался выведен из игры. Мои каменные щупальца переломали ему ноги, а «Кайл» жахнул чем-то серьёзным. Настолько, что Барахира можно было не опасаться.

Но сейчас я хотел удостовериться, что он мёртв, а не сбежал. Какая-то часть меня желала, чтобы он выжил и сейчас валялся неподалёку, чтобы я сумел убить его собственной рукой. Сжать его лоб ладонью и активировать Ледяное прикосновение. Именно непомерная жадность этого человека создала тот кошмар, что развернулся здесь десятком минут ранее. Он погнался за золотом, а получил сталь. При этом лишь чудом потерпел поражение.

Я шёл по чёрной земле, механически отмечая множество тел. Вороны уже успели собрать трофеи, так что ни руны, ни Звёздная Кровь над телами не витали. Из рук вырезали стигматы. Несколько секунд я боролся с мыслью, что нападавших стоило похоронить, но отбросил этот порыв. Они более чем заслужили быть брошенными стервятникам.

Барахира я нашёл быстро. Он не уполз далеко от того места, где упал. Несколько секунд я смотрел на почерневшую кожу, распахнутый рот. Мне хотелось отомстить за то, что он чуть не угробил мою команду. Хотелось призвать Дым, пусть он и ушёл в откат, и перерубить караванщика пополам, но вместо этого я развернулся и быстрым шагом поспешил в сторону портала.

— Вороны! — крикнула Лейла и махнула рукой над головой, будто раскручивала лассо. — На выход! Делать нам здесь больше нечего.

Восходящие без промедления потянулись к порталу, и спустя минуту мы оказались у провала в земле с озером внизу. Лейла закрыла проход и обратилась ко мне.

— Мы останемся здесь, а тебе удачи. Если что, зови, — серьёзно сказала Ворона.

— Обязательно, — сказал я и скрылся в уже втором портале, который вёл в спальню Аноры и Маркуса. И эта комната оказалась иной, чем я её представлял.

Намного меньше, достаточно уютная, а не помпезная, как рисовало воображение.

—