Шрамы, что превратились в морщины - Ritoro Deikku
[Ияков: …]
Её отец был старостой Гердана – очень влиятельным, почтительным и строгим человеком. Он умудрился в таких тяжёлых условиях взрасти довольно заботливую, талантливую и, что самое главное, совершенно непорочную юную особу.
[Ияков: …]
Как жаль, что из всех парней в деревне она влюбилась именно в Иякова.
[Ияков: …]
Он поднялся с постели и проследовал к двери. По идее, её родители могли уже встать. Заметь они юношу в комнате своей дочери – у них обоих возникли бы очень большие проблемы. Именно поэтому было важно незаметно и максимально бесшумно выбраться из избы, дабы целый староста Гердана не сорвался на Иякова и Лузу.
[Ияков: Подъём, семья! Я ухожу!]
С этими словами юноша втаранил свою грязную босую ногу в лёгенькую деревянную дверцу, из-за чего она слегка хрустнула и вяло распахнулась, громко врезавшись в стену.
[Ияков: …]
С самодовольной рожей Ияков вальяжной походкой прошёлся к выходу из избы, слегка согнувшись и засунув руки в карманы.
Да, эта комната была не просто прихожей, а спальней старосты Гердана и его жены. У бревенчатых сводов стояла довольная роскошная для мелкого городка двухместная кровать, на которой, под тонким летним одеялом, лежало две фигуры: полноватая и внушительная мужчины и тонкая, слегка сгорбленная женщины.
[???: Что ты делаешь в моём доме?! Вор!]
Только продравший глаза староста орал басисто, властно – как и положено старосте.
[Ияков: …]
Тем не менее, юноша просто выбил очередную дверь босой ступнёй и выбрался на улицу, приникнув окровавленными пятками к сырой утренней траве.
[Ияков: Мм…]
Солнечные лучи нежным яичным сияньем окропляли лицо Иякова, перемешиваясь с прохладным, даже слегка холодным ветерком.
[Ияков: …]
День только начинался.
***
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
Близился полдень. Ветви деревьев мохнатыми лапами смыкались над телом юноши, бликами света стекая по его вспотевшим влажным мускулам: рельефным кубикам, будто крылатой спине и плечам, объёмным бицепсам и трицепсам, волосатым, будто взбухшим, икрам.
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
Этот прилесок был чуть ли не в самом центре Гердана – чуть подальше от жилых домов и полей, там, где, на удивление, никто ни по грибы, ни по ягоды не ходил, а только тренировался один чубастый юноша.
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
Ияков отжимался. Попеременно на каждой руке. Не считая.
[Ияков: …]
Все упражнения он придумывал сам и делал по одному и тому же принципу: делай свой максимум и ещё пару раз.
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
Утром он успел сходить к реке и подмыться после вчерашней драки, выпить медовухи из запасов Прушки, немного курнуть да поесть мясца с овощами (и то, и то он приготовил сам на костре, хоть ни те помидоры, ни та бедная курица ему, естественно, не принадлежали).
Сейчас же он собирался покачаться хотя бы ещё минут тридцать и после снова курнуть, может даже второй раз пройтись по Прушке и бочонкам его отца.
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
[Тит: …]
[Ияков: Фух… Фух… Фух…]
[Тит: Мужик… Ты совсем что ли ебанулся?..]
Юноша, стоя в упоре лёжа на левой руке, дунул себе под лоб, сдвинув чёрный, спадающий на глаза, чуб, и взглянул на говорящего.
Это был его лысый приятель, которого вчера вырубил с одного мощного удара Грот Мордоворот. Его сияющая на солнце бошка была сбоку обвязана бинтом, острый нос был боязливо опущен, а салатовые глаза под тонкими русыми бровями потеряно мельтешили из стороны в сторону.
[Ияков: А, это ты… Отошёл уже после вчерашнего?]
[Тит: Мужик… Какой нахуй «отошёл»?.. Ты вообще, блять, знаешь, что сейчас в Гердане твориться?]
[Ияков: Что? Снова Демьян общий свинарник не закрыл, и теперь поросей по всему Цвейсу ловят?]
[Тит: Не, мужик. Хуй ты угадал.]
[Ияков: ..?]
[Тит: Тебя весь Гердан ищет, а не поросей… Половина от староста, другая – от Грота. Ты, как блять, умудрился им обоим так сильно насолить?! Ты чё вообще учудил, пока я в отрубе валялся?]
[Ияков: Ничё такого.]
[Тит: За «ничё такого» мужики с вилами и топорами бы не ходили.]
[Ияков: Ну отпиздил я Грота вчера и шараша себе распихал по карманам. Потом к Лузе зашёл – мы вместе курнули. И чё дальше, блять, - никто даже не умер.]
[Тит: Погоди… ЛУЗА?! Ты б ещё к жене старосты под юбку залез! Там одного паренька исполосовали до полусмерти люди старосты, когда он её за титьку случайно тронул, а ты курнул?!]
[Ияков: Чё ты разорался, блять? Пересижу немного в лесу – они успокоятся и забудут.]
[Тит: А Грот? Он по всему Цвейсу наркоту толкает – думаешь кто-нибудь не пырнёт тебя исподтишка?]
[Ияков: Тит… Ты чё, запугиваешь меня?]
Взгляд юноши помрчанел, он поднялся с земли и подошёл в упор к своему приятелю, слегка задрав голову со сдвинутым к уху чубом (Ияков был гораздо ниже от природы здорового Тита).
[Тит: Я за тебя волнуюсь, долбоёб.]
[Ияков: А мне твои волнения не сдались, Тит.]
[Тит: …]
[Ияков: Ведёшь себя, как баба. Иди косички плети на крылечке да Прушке глазки строй. Ты после одной хорошей взбучки так размяк?]
[Тит: Какое «размяк», Ияков? Какое «размяк»? Тебя – убьют. Понимаешь? Лишат жизни. Умертвят. Не будет тебе больше ни курева, ни качаний, ни жрачки. И никаким Цвейсом ты править не будешь. Ты просто сдохнешь, понимаешь?]
[Ияков: ..]
[Тит: Ты готов упустить свою мечту из-за какой-то ёбанной мелочи?]
[Ияков: …]
[Тит: …]
Юноша выставил вперёд свою мускулистую руку и вцепился в рослое плечо Тита. Пальцы вдавились в кости, и лицо лысого паренька скорчилось от боли.
[Ияков: Не учи меня, что мне делать.]
[Тит: Но…]
Ияков ещё сильнее сжал кисть, из-за чего юноша едва слышно простонал и опустился на одно колено.
[Ияков: Никогда больше не смей что-то вякать про мою мечту.]
[Тит: Аргх…]
Он вжал Тита в землю, склонив его вспотевшую голову к сырой грязной почве.
[Ияков: Если ты думаешь, что ты мне друг, только потому что я с тобой за наркотой хожу, то ты не прав. Встанешь на моём пути – я растопчу тебя и пойду дальше без каких-либо сожалений.]
[Тит: Аргх…]
Казалось, он был готов расплакаться, беспомощно пялясь с сомкнутыми, скрежещущими зубами в землю.
[Ияков: …]
Ияков отпустил свою руку и, совершенно безразлично засунув руки в карманы, зашагал прочь.
[Ияков: …]
День продолжался.
***
