Владислав Морозов - Война 2020. На западном направлении
В последние лет пять прибалты откровенно истерили, требуя, чтобы американцы и европейцы защитили их, несчастных сироток. Вот только они сами, похоже, не очень понимали, от кого именно. То есть, конечно, понимали – разумеется, от злобных русских. Вот только вероятность того, что русские первыми атакуют Эстонию, Латвию или Литву, оценивалась американскими военными не выше, чем вторжение на территорию этих стран инопланетян или эпидемия какого-нибудь зомби-вируса. Ведь экономический кризис никто не отменял, а зачем русским, у которых и так хватает проблем, дополнительно кормить несколько миллионов самоуверенных дармоедов (что неизбежно придется делать в случае оккупации этих трех мелких государств)? Считать русских дураками в последнее время уже как-то не было принято, но при этом приказы, как и положено, не обсуждались. И, как говорится, – приехали на свою голову, подумал Спейд с омерзением.
В данный момент капитан и его подчиненные именовались ротой «А» (или «Альфа») 2-го батальона 65-го бронетанкового полка Panther 3-й пехотной дивизии США, правда, сие подразделение было сводным и, в общем, не соответствовало принятым в армии США стандартам. Оснащенному исключительно колесной техникой, по образцу «средних» мехбригад армии США, батальону не полагалось иметь тяжелой гусеничной техники. Но между тем реально в роте «А» имелось 10 М1А2 «Абрамс» разных модификаций, включая М1А2 SEPV2 и М1А2 TUSK с «доработками, повышающими боевую устойчивость в городских условиях», дополненные 15 разнотипными колесными БТРМ1126 «Страйкер» (включая М1128MGS со 105-мм пушками, инженерные М1130ESU и медицинские М1133MEV), не считая, разумеется, автомобилей, БРЭМ и прочей мелочи. Похоже, танки в состав роты включили исключительно для демонстрации заокеанской военной мощи прибалтийским союзникам…
При этом штаб 2-го батальона в Латвию пока так и не прибыл (и, похоже, вообще не собирался прибывать), а штаб их полка вроде бы находился где-то в Висбадене.
От этого подчиненность роты «А» выглядела довольно странно. Командованию латвийских сухопутных войск Спейд со своими людьми, разумеется, не подчинялся. Непосредственные приказы капитану отдавали из расположенного в том же немецком Висбадене штаба 7-й полевой армии США, а в качестве непосредственного начальства выступал некий загадочный подполковник Найзис из аппарата военного атташе США в Риге. По крайней мере этот Найзис так же, как и Спейд, носил американскую форму, и это многое делало понятнее, при том что военные из роты «А» в последнее время довольно часто встречали на территории прибалтийских стран явных американских военных. Но все эти военные старательно изображали из себя сотрудников ЧВК и носили камуфляж без знаков различия и национальной принадлежности, а это было странно.
Вообще, 3-я пехотная дивизия США в последнее десятилетие была формированием несколько аморфным. Как это было принято по полному штату, в ней содержались только штаб и учебные подразделения, а боевые части формировались «по мере надобности» – в том же Ираке дивизия воевала отдельными боевыми группами. Как и другие части армии США, ее за последние двадцать лет многократно сокращали, восстанавливали, потом снова сокращали, разукрупняли и укрупняли.
Вот и сейчас поспешно перекрашенная из песочного в серо-зеленый цвет боевая техника была взята с баз хранения в США, а слегка разбавленный опытными солдатами и сержантами личный состав роты «А» был в основном из «учебки».
Рота прибыла в Латвию для участия в масштабных учениях, но пока что все ее действия носили исключительно демонстративный характер. При этом капитан Спейд понимал, что, похоже, происходит нечто большее, чем обычные учения.
Например, принимая прибывшую морем технику на пирсе в Лиепае, капитан видел, как там же, в обстановке секретности, выгружаются два десятка танков Т-72 и не меньше десятка БМП-1 с закрашенными номерами и эмблемами. По характерному камуфляжу этой техники, форме и языку сопровождающих и порту приписки доставившего Т-72 и БМП парома с характерным названием «Войма» или «Вуйма» Спейд понял, что привезли технику финны. А вот дальше было непонятно, поскольку прибывшая БТТ сразу же в порту грузилась на железнодорожные платформы и отбывала малой скоростью на юго-восток, в соседнюю Литву. Причем принимали и грузили технику в эшелон странного вида, похожие то ли на лунатиков, то ли на запойных алкашей мужики в старой натовской форме без знаков различия, говорившие на тарабарском языке. Один из подчиненных Спейда, побывавший в свое время в качестве инструктора где-то под Харьковом, безошибочно опознал в них вояк из бывшей украинской армии. Что именно забыли какие-то там битые украинцы в Латвии во время учений НАТО и зачем эти танки (явно из соображений конспирации) доставляли в Литву столь кружным путем, а не прямо через Клайпеду, так и осталось для Спейда загадкой. Ну избавились финны от излишков техники – и ладно. У него не было времени всерьез задумываться об этом.
Тем более что у капитана Спейда и его людей все шло неплохо и даже где-то рутинно, вплоть до вчерашнего дня…
И вот теперь перед ним сидела эта проверяющая фурия, дама из числа тех, что словно специально созданы для давления на психику военным мужам. Обезличенная пластическими хирургами и дантистами крашеная блондинка с не очень длинными волосами, собранными в затейливый пучок на затылке. Вроде бы женщина, но такое впечатление, что абсолютно без пола и возраста. Хотя, если присмотреться внимательно, можно было понять, что этой мадам явно не меньше полтинника. Наряжена она была в темный брючный костюм, вроде бы неброский, но явно дорогой. Как это во все времена принято у чинуш высокого ранга. На прицепленной на лацкан ее жакета закатанной в пластик карточке-пропуске эта баба, которую звали «Полковник Э. Клингман», была сфотографирована в форменном армейском кителе с изрядным «фруктовым салатом» из орденских планок на груди, видимо, чтобы никто не смел усомниться в ее высоком, карающем статусе. Капитан Спейд был сторонником патриархально-традиционных отношений между полами и, едва увидев эту тетку, еще до того, как она в первый раз открыла рот, заподозрил нехорошее. Ну явно же эта «Э. Клингман» была из числа тех лиц новой формации, которые в анкетах в графе «Родители» предпочитают указывать не «Мать» и «Отец», а «Родитель № 1» и «Родитель № 2». А если точнее, она больше всего напоминала Спейду самую что ни на есть активную лесбиянку – капитан в своей жизни несколько раз встречал подобных баб (а точнее – не совсем баб) и знал, как они выглядят. А раз так, коли уж в личном деле Спейда не значилось, что он гей или пассивный некрофил, ее злобно-неприязненный взгляд был более чем объясним. Этакая сексуально агрессивная «сильная женщина», привыкшая разговаривать с мужиками исключительно командным тоном на повышенных тонах, а иногда даже походя раздавать им тумаки и пощечины. И иди пойми – агрессивная форма феминизма это или уже таки BDSM?
– Это отвратительно, капитан, – сказала наконец «Э. Клингман», в очередной раз отрываясь от своего дорогущего планшетника. Неизвестно, что уж она там читала – материалы дела или подбирала себе партнершу для плотских утех на ближайшую ночь. – Банальный, но случившийся крайне не вовремя вопиющий случай халатности, – продолжила вещать заезжая полковник. – Из-за которой я лично была вынуждена лететь сюда из Брюсселя. Так как это случилось?
Скажите, какая важная персона, подумал Спейд, видите ли, мы имели наглость ее от важных брюссельских дел оторвать…
– Мэм, в материалах дела все изложено, – ответил капитан, продолжая старательно прикидываться тупым.
– Дела как такового еще нет, – скорчила недовольную гримасу на своем малоподвижном от подтяжек лице полковник. – И вообще это все муть. Какой-то детский лепет. Видите ли, никто ничего не видел, никто ничего не знает и никто ни в чем не виноват. Мы здесь не на пикнике, мы с вами, капитан, если вы помните, представляем здесь величайшую державу мира. Это вы, надеюсь, понимаете?
– Так точно, мэм. Но это не лепет. Все действительно случилось неожиданно…
– «Неожиданно». Хватит мне здесь сказки рассказывать, капитан. Ведь едва вы прибыли сюда, как тут же обнаружили этих чертовых местных русских с плакатами типа «Янки гоу хоум!». И наблюдали их провокационные акции чуть ли не ежедневно. Или нет?
– Наблюдали, мэм.
– Чудесно. И вы должны были понимать, как никто другой, что в любой момент эти недочеловеки могут совершить провокацию против вас, а значит, и против США. Они очень хитрые, эти местные русские. Вы не отдавали себе в этом отчет?
– Отдавал, мэм. Но борьба с демонстрантами и прочей, как ее здесь называют, «гибридной войной русских» целиком лежит на местных. Ведь у нас даже военной полиции нет…
– Вот только не надо искать себе оправданий, капитан. Так как все произошло?
