Пол Андерсон - Мятежные миры
Коммуникационное устройство в здании связалось с кэбом. Флэндри высадили на пятнадцатом этаже гостевого гаража. Гравимоторы автоматически выключились. Доминик опустил свою карточку в прорезь автомата, который снял с нее один кредит, а затем открыл дверь. Морской пехотинец у входа сунул документы капитан-лейтенанта и бланк вызова в другую машину и разрешил ему идти дальше. Направляясь к нужному лифту, Флэндри миновал несколько залов. Боясь опоздать к начальству, он предпочел идти пешком, а не воспользоваться самодвижущейся дорожкой.
Людские толпы текли по коридорам, ручейками ответвляясь во всякие помещения и кабинеты. Тут были все ранги — от младших техников до адмиралов, на чьих плечах лежала ответственность за безопасность тысяч миров. Попадались и ученые, которым с трудом удавалось удерживать Империю на плаву в полной смертельных сюрпризов Вселенной. Формы, краски, звуки речи, осязательные ощущения, когда Флэндри касался одежды какого-нибудь инопланетянина, пестрым вихрем пролетали мимо капитан-лейтенанта.
«Опять бегом, опять беда, и так всю жизнь, и так всегда, — бурчало мрачное настроение Флэндри. — Снова работа, ибо приближается ночь, Долгая Ночь. Империя погрузится в хаос, и завывающие толпы варваров будут разбивать свои шатры на ее развалинах. Ибо разве можно вечно играть роль господ, если даже наше звездное скопление, расположенное где-то на самой окраине Галактики, так огромно, что мы, по сути дела, не в состоянии изучить хотя бы небольшую его часть. Возможно, нам уж никогда не узнать ничего, кроме узкого спирального рукава, который мы так часто видим на картах. Господи, да даже половины солнц в том микроскопическом кусочке пространства, на который мы претендуем, мы и по разочку не посетили.
Наши предки летали куда дальше, чем мы знаем и помним. И когда ад взорвался им в лицо и их цивилизация, казалось, разваливалась на части, они залатали ее с помощью Империи. И превратили Империю в эффективный механизм.
А мы… Мы утратили волю к жизни. Слишком уж долго нам жилось легко и приятно. И потому-то мерсейцы уже стоят у Бетельгейзе, отовсюду прут варварские орды, которые рвутся в цивилизованные миры… А я-то чего беспокоюсь? Ведь если когда-то карьера на Флоте казалась мне блестящей, то теперь, когда мне показали задники декораций, я с наслаждением готов заняться чем-нибудь другим…»
Тут Флэндри остановила какая-то женщина. Надо полагать, она явилась сюда по служебному делу, так как здешние гражданские служащие вряд ли легко отделались бы, будь они одеты в почти прозрачный лоскут радуги. Впрочем, она казалась специально созданной для такого рода одежды.
— Извините, — обратилась она к нему. — Не могли бы вы сказать, как найти кабинет капитана Юань Ли? Боюсь, я безнадежно заблудилась.
Флэндри поклонился:
— Разумеется, миледи. — Поскольку он всякий раз по возвращении на Терру являлся туда, теперь ему не составило труда провести ее к капитану. — Передайте ему, что капитан-лейтенант Флэндри считает его счастливчиком.
Ее ресницы дрогнули.
— О, сэр! — Она дотронулась до эмблемы на его груди: глаз на фоне звезды. — Я ведь поняла, что вы из разведки. Поэтому и остановила вас. Это так интересно… Я хотела бы…
Флэндри расплылся в широкой улыбке:
— Что ж, поскольку мы оба знакомы с дорогим Юань Ли…
Они обменялись именами и адресами. Красотка ушла, покачивая бедрами, Флэндри же двинулся дальше.
Настроение у него чудесным образом улучшилось. «В конце концов, другая работа может оказаться еще более занудной. — Он достиг нужной шахты. — Тут-то я и сяду». Вступив в портал, он с удовольствием отдался в объятия негагравитационного поля, поднявшего его в высшие сферы.
Вернее, Флэндри попытался расслабиться, но не преуспел в этом деле на все сто. Хороша девчонка или нет, а офицеру, только что произведенному в чин капитан-лейтенанта и вызванному к заместителю начальника Оперативного управления, лучше иметь язык на привязи, а ладони — чуть влажными от страха.
Ухватившись за поручень, Флэндри вынырнул на девяносто седьмом этаже и поспешил по коридору. Здесь господствовала тишина. Редкие приглушенные голоса да иногда слабый гул какой-то машины только подчеркивали гробовое молчание, царившее в этих суровых стенах. Все офицеры, которых он встречал, были гораздо старше его по чину, их глаза не замечали Флэндри, их мысли витали где-то среди далеких-далеких солнц.
Когда он достиг дверей кабинета Хераскова, в приемной вместо секретаря оказались сканер и микрофон, соединенные с компьютером столь примитивным, что слово «интеллект» вряд ли было уместно по отношению к нему. Впрочем, большего и не требовалось. Все маловажное было отфильтровано на предшествующих стадиях. Флэндри пришлось минут пять ждать, пока компьютер не велел ему пройти во внутреннюю дверь.
Комната, куда он попал, была большая, с высоким потолком и с великолепным ковром на полу. В одном углу стоял инфотривер с огромным видеофоном, в другом — маленький автомат с прохладительными напитками. На стенах висели три-четыре картины и столько же полок, уставленных сувенирами былых побед. Задняя стена представляла собой большой экран. В данный момент на нем красовалось изображение Юпитера, снятое с приближающегося космического корабля, — изображение настолько яркое, что посетители, попадавшие сюда впервые, надолго теряли дар речи. Флэндри замер по стойке «смирно» возле колоссального письменного стола и отдал честь, от усердия чуть не вывихнув руку.
— Капитан-лейтенант Доминик Флэндри прибыл по вашему приказу, сэр.
Человек, сидевший за столом, тоже был одет в будничную форму. Он не носил никаких наград, которые, наверное, могли бы укрыть всю его грудь, кроме скромного бриллианта, свидетельствовавшего о рыцарском звании, получить каковое было потруднее, нежели титул герцога или графа. Однако туманность и звезда на его погонах сияли куда ярче окруженной кольцом планеты на плече Флэндри. Человек был невысок, широкоплеч, лицом напоминал обиженного мопса, голову его покрывал жесткий ежик седеющих волос. Сердце у Доминика забилось сильнее.
— Вольно, — уронил вице-адмирал сэр Илья Херасков. — Садитесь. Курите? — Он пододвинул Флэндри коробку сигар.
— Спасибо, сэр. — Молодой человек все еще не пришел в себя. Он взял сигару и долго раскуривал ее, пока кресло принимало форму его напряженных мускулов, намекая, что посетитель может немного расслабиться. — Адмирал слишком добр. Не думаю, что существует лучший сорт, нежели «Южная корона». — По правде говоря, Флэндри мог бы назвать с десяток лучших, но и этот недурен. Дым мигом куснул язык, а затем плотным облаком вышел через ноздри.
— Может, кофе? — предложил хозяин, командовавший миллионом агентов в Империи и за ее пределами. — А может, чай или джаин?
— Нет, благодарю вас, сэр.
Херасков изучал Флэндри устало и как бы извиняясь, но тот чувствовал себя так, словно его просвечивают рентгеновскими лучами.
— Я прошу извинить меня, что пришлось прервать ваш отпуск без предупреждения, капитан-лейтенант, — продолжал адмирал. — Надо полагать, у вас были задуманы великолепные развлечения. Вижу, вы даже лицо изменили.
Они никогда не встречались. Флэндри заставил себя выдавить улыбку.
— Да, конечно, сэр. То, которым меня наградили предки, мне успело изрядно поднадоесть. И уж раз я отправлялся на Терру, где биоскульптура распространена так же, как косметика… — Он пожал плечами.
Но изучающий взгляд не отрывался от него. Херасков видел перед собой атлета ростом сто восемьдесят четыре сантиметра, широкоплечего, с узкими бедрами. По белым ухоженным рукам можно было догадаться, что их хозяину осточертело тратить долгие часы на поддержание кошачьей мягкости кистей. На лице выделялись явно подновленные черты — прямой нос, высокие скулы, глубокая ямка на подбородке. Подвижный рот, глаза, меняющие цвет в зависимости от освещения, а также чуть изогнутые брови были явно наследственными. В речи была заметна несколько аффектированная манера растягивать слова.
— Без сомнения, вы удивляетесь, почему именно ваше имя было выбрано из списка личного состава? — спросил Херасков. — И почему вас вызвали сюда, а не к вашему непосредственному начальнику — капитану Юань Ли?
— Да, сэр. Мне кажется, я ничем не заслужил вашего внимания.
— Похоже, вы к этому и не стремились. — В усмешке Хераскова особого юмора не ощущалось. — И тем не менее вы его удостоились. — Адмирал откинулся на спинку кресла, скрестил короткие крепкие ноги и сцепил волосатые пальцы рук. — Что ж, отвечу на ваши вопросы. Во-первых, почему именно вы — скромный офицер — избраны из десятков тысяч таких же? Пожалуй, скажу, если ваше самомнение еще не успело уведомить вас об этом, что на определенном уровне нашего Управления вы вовсе не так уж и незаметны. Если бы дело обстояло иначе, то вы не получили бы свой нынешний чин в столь юные годы. Нет, мы заинтересовались вами еще со времен Старкадского дела. Оно было спущено на тормозах, но его отнюдь не забыли. Последовавший за этим перевод вас в разведку дал небезынтересные результаты. — Тут Флэндри с трудом подавил тревогу, а Херасков опять хмыкнул — будто лязгнули ржавые цепи. — Мы узнали кое-какие факты, которые вы утаили от нас. Можете не беспокоиться… пока. Компетентных людей в наше время ничтожно мало, так что Службе приходится на некоторые эскапады смотреть сквозь пальцы. Вы либо погибнете, либо совершите нечто такое, что заставит нас заняться вами, либо и в самом деле пойдете очень далеко.
