Сергей Вольнов - Приговоренные к войне
– Ты узнал, что… многие видели подобные сны, в финале которых… звучала одна и та же фраза? – спросила Амрина.
– Да! Но как ты…
– Я не догадалась… Я поняла. Я уже знаю наверняка, что это было. У меня… просто не укладывается в голове, что ОН пошёл на ЭТО… – глаза моей локосианки невидяще застыли, словно она пыталась смотреть внутрь себя или же в неведомое мне «левое» пространство.
– Ну и что это было? Кто это он? И на что он пошёл?! Амрина, не томи душу… – я засыпал свою милую вопросами и даже нетерпеливо потеребил её плечо, чтобы отвлечь от размышлений.
Она устало отёрла ладонями своё лицо. Коснулась кончиками пальцев моей щеки… они соскользнули вниз, оставив приятное ощущение мимолётной прохлады.
– Слушай… То, что ты и твои друзья видели, вовсе не сон. Это… более чем… нечастый случай для истории Локоса. Насильное внедрение чужих мнемо в приватный космос личности. Само по себе, это уже преступление… по нашим законам… Мы же, в данном случае… имеем не простое внедрение, а массовую адресную трансляцию мнемо… с вкраплением элементов внушения. Если говорить о содержании твоего видения, то получается следующее… за основу было взято мнемо, которое записал Фэсх Оэн в тот самый день, когда тебя начинали вербовать в проект «Вечный Поход»… А вкраплением является ключевая фраза, смысл коей сводится к утверждению «Мы не станем трогать твоё завтра»! Короче говоря, суть в том, что… это навязчивое и властное предложение. Теперь те же, кто вас, землян, сюда привёл… вам предлагают разойтись по домам. Вернуться на исходные позиции, причём тебя… при твоём согласии… должны возвратить именно в продемонстрированную тебе точку времени. Но… на подобную насильственную ретрансляцию в прошлое… можно решиться, только получив… единодушную санкцию Высшей Семёрки.
«Насколько я оказался близок к истине! Правильно говорят – с кем поведёшься…», – подумал я.
«Ну, сам себя не похвалишь…», – съехидничал потельник.
– А как же остальные вопросы? Кто ОН? И на что он пошёл?
– Мой отец… Инч Шуфс Инч Второй. А на что он пошёл – пока не время говорить… Я и сама не уверена… Это пока лишь… мои бурлящие эмоции.
Последующие события развивались стремительно. Словно там, на Локосе, те, кто изгалялся над Временем, приняли решение: ускорить его ход.
После нашего разговора, «толкующего сновидения», не прошло и получаса, как поступил звонок с блокпоста южного направления. Командир охранного подразделения, кажется, из красноармейцев легендарной Сивашской дивизии, возбуждённо кричал в трубку о большой группе каких-то парламентёров, размахивавших белыми полотнищами.
Дальнейшее разительно напоминало игру в «испорченный телефон». Дежурный по лагерю истолковал сообщение постовых по-своему. Он доложил Упырю, что на южном блокпосту охраной остановлена группа представителей неизвестного войска, прибывших на переговоры о военном союзничестве. Обычное «по нынешним временам» дело… Только одного он не понял – почему в этой группе отсутствуют наши гонцы. Впрочем, подобное в последнее время уже случалось. Достаточно было стронуть первые «камни», и слух о союзной армии, как лавина, с каждым часом набирал скорость и массу.
После того, памятного, почина – визита янычарского посольства, – последовали другие. Нас уже, с интервалами в несколько суток, посетили римские легионеры Цезаря, славянские дружинники Святослава, драгуны гвардии Наполеона, спартанские гоплиты царя Леонида, кавалеристы южан-конфедератов, разведчики отряда вьетконговцев, полудюжина крестоносцев, и многие, многие другие.
Среди этих представительств, появление которых было инициировано гонцами, ранее разосланными Упырём, встречались и воины, добиравшиеся сюда без наших проводников. Ибо посланцы Объединённой Армии, повинуясь приказу, не отвлекались от миссии, нигде надолго не задерживались. Всё это время они мчались вперёд, дальше и дальше…
И выходило так, что после встреч с гонцами, после переговоров о слиянии разрознённых враждующих подразделений, хлопотную функцию «миссионерства» взваливали на себя командиры новых примкнувших отрядов и корпусов. И мчались без устали, во все стороны, всё новые и новые вестники. И расползался цепной реакцией призыв: «Родина в опасности! Земляне, объединяйтесь против иноземного врага!».
Уж чего у нас не отнять, так это неизменного свойства: забывать на время внутренние разборки, когда является внешний враг. Мы можем сколько угодно друг дружку молотить, в блин раскатывать, но стоит возникнуть общему для всех обидчику, сразу же раздаётся универсальный боевой клич «Наших бьют!», и мы наверняка плечом к плечу выступим супротив пришлого супостата…
Упырь известил меня посыльным о прибытии в лагерь неведомых парламентёров. Должно быть, одновременно он отрядил людей и к блокпосту – сопроводить прибывших в штаб.
Мне едва удалось упросить Амрину не ходить со мной. Привёл я себя в порядок, осмотрел снаряжение. В последний момент на всякий случай прихватил свой блокнот с черновыми записями. На его страницах, в числе прочего, фиксировались данные о подразделениях, примкнувших к нашей армии.
Шёл я к штабу, всё ещё пребывая под сильным впечатлением приснившегося. Мысли никак не могли выпутаться из того клубка эмоций, что подкинуло насильное, навязанное мнемо. И чем больше я размышлял об этом, тем ощутимее кренилась моя «крыша». Я уже не знал, по большому счёту – хочу или не хочу, чтобы они «не трогали моё завтра»… Несомненным было лишь одно – я прямо-таки жаждал отомстить виновным! За то, что меня использовали. И за то, КАК они это сделали. Я думал о локосианах. Представлял их, до мельчайших штрихов в экипировке…
Наверное, вот так и сходят с ума: я нисколько не удивился, когда мои мысли материализовались. Только лениво подумал: «Опять чьё-то мнемо? Ну что ж, каждому своё… Кому-то мерещатся зелёные человечки, а кому-то – чёрные».
Эти фигурки цвета ночи возникли из ничего, из воздуха вперемешку с листвой. Они неторопливо вышли по лесной тропинке на пустошь, что вела к штабной постройке. Видение было очень качественным, достоверным и подробным. Чёрные шлемы с поблёскивающими забралами. Ранцы за плечами. Провода, тянущиеся от них к шлемам. Вот только почему-то в руках у них не было излучателей.
«Ну, хоть в мнемозаписи они не опасные. Вот и демоны пожаловали… А тебе, Дымов, сейчас смирительную рубашку выдадут. Да ещё и рукава за спиной завяжут… Чтоб ты сдуру на ейной девственной белизне пятна камуфляжные рисовать не начал! – по своему обыкновению изгалялся Антил. – Дождался – и к тебе уже глюки явились. Куды рассаживать-то будешь? Комната ведь махонькая, а тут народу поболе двух десятков… А чем потчевать-то гостей дорогих?»
Они двигались колонной. И почему-то вперемежку с нашими «лесными побратимами».
«А-а… Ну да, ну да, как же… Что-то типа братания на фронтах. Сейчас и большевики подтянутся. Читали-с про такое, читали… А ну тебя, Дымов, уж лучше про Амринку думай».
«Алё! Приём! Херр оберст, ты чего – охренел, иль как?! Это не глюки… Это натуральные враги, во плоти!» – окрысился Анти-Я.
«Ладно те… Всё никак не навоюешься?! Всё о полковничьей папахе мечтаешь? – отмахнулся я. – В сумасшествии свой кайф есть… А через дыры в крыше – небо видать. И к богу ближе. Сказано же, неразумные дети… вот и соответствуй».
«Да ты чего-о-о?! Лёхлёхыч! Истинный крест – ВРАГИ!!!»
Меня забавлял его искренний порыв. Откуда здесь враги? И вдруг…
Ленивое оцепенение слетело с меня, как снег с задетой рукой ветки. Неужели?! Взгляд, навёрстывая упущенное, принялся РАБОТАТЬ. Выхватил среди чёрных фигур несколько голов без шлемов. И… наткнулся на знакомые черты лица.
Фэсх Оэн!
Мы встретились взглядами. Его лицо удивлённо вытянулось, но мой «резидент» тотчас же справился с эмоциями. И пока наши органы зрения неподвижно впитывали картины, руки двигались молниеносно. Мои – сорвали «вампир», заброшенный за спину, передёрнули затвор, изготовили оружие к стрельбе («Молилась ли ты на ночь, Демона?!»). Его – нырнули под комбинезон, извлекли «Спираль»… Он застыл на месте, держа терминал как материнскую ладанку («А зачем? Всё равно – не успеешь убить… Лучше обсудим дела наши скорбные»).
Я непроизвольно сжал челюсти, так сильно, что заломило зубы.
Ребята Упыря, сопровождавшие локосиан, запоздало кричали мне, что это послы от… Несколько «чёрных шлемов» замахали белыми флагами. Так вот какие парламентёры к нам пожаловали! До меня наконец-то дошло. Фэсх Оэн, опомнившись, гордо отвернулся, но не сумел скрыть смятение и растерянность, стынущие в глазах. Неужто не чаял кукловод повстречать здесь именно меня, бывшую «марионетку»?
Процессия локосиан продолжила движение. Я смотрел в чёрные спины и мучительно боролся с искушением пустить им вслед длинную очередь. Жать, жать на спуск, пока не закончатся патроны в магазине… Они, наверняка, чувствовали мой угрожающий взгляд – поминутно оглядывались. Но я совладал со своими чувствами. Щёлкнул предохранителем. Забросил верный «вампир» за спину.
