Константин Колчигин - Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая
– Наверное, я вела себя ужасно… – тихо сказала она, положив голову мне на плечо. – Закатила такую истерику… Вы сердитесь?
– Конечно, нет! – улыбнулся я в темноте. – Обычная нервная реакция девчонки…
– Кажется, рядом с вами можно не бояться ничего на свете, – задумчиво проговорила моя спутница и после небольшой паузы добавила. – Я никому еще так не доверяла… Может быть, только родителям, да и то лишь в детстве…
Девушка взяла в свои ладони мою левую руку, а потом чуть передвинулась на сиденье, устраиваясь поудобней. Наверное, сейчас моя спутница чувствовала покой и умиротворенность, но я, в отличие от нее, несмотря на усталость, был все также настороже: веди я себя в подобных ситуациях иначе – мне ни за что было бы не дожить до своих лет…
– У меня такое ощущение, будто бы по мне проехал асфальтовый каток! – сообщила мне Наташа, переплетая пальцы наших рук – получилось это у нее совсем неплохо.
– Для вас было слишком много физкультуры, – вновь улыбнулся я. – В другой обстановке я бы предложил вам расслабляющий массаж.
– А если по возвращении? – тихо спросила девушка, и по ее голосу я понял, что она тоже улыбается. – Или ваши подчиненные могут понять все не так?
– Скорее напротив – они поймут все верно! – легко рассмеялся я и сразу ощутил ладонью горячее пожатие девичьих пальцев…
Несколько минут мы молча сидели рядом – усталость от невероятно трудного дня давала о себе знать, а потом я, вспомнив, как мы пробежались по луже, осторожно высвободил свою левую руку, наклонился и развязал шнурки на мокрых кроссовках своей спутницы. Разув девушку, я стянул также с ее ног тонкие нейлоновые носки и положил их на кормовое сиденье, куда до того уже поставил кроссовки – здесь все это могло подсохнуть быстрей, чем на дне лодки.
– Вам нужно отдохнуть, Наташа, – сказал я, вытаскивая из пакета оба наших шерстяных пледа. – Устраивайтесь поудобней…
– А вы? – немедленно спросила моя спутница, осторожно поднимаясь с сиденья (лодка чуть качнулась, и я машинально придержал девушку за бедра). – Вы, наверное, устали больше моего!
– Я старый закаленный воин! – невесело рассмеялся я. – Не так давно я бы назвал все случившееся сегодня обычным рабочим днем… И, кроме того, кто-то должен следить за нашим каналом – довольно скоро он может закончиться и если пропустить этот момент, то нас далеко унесет в море! Придерживаясь за мою руку, девушка осторожно перешагнула сиденье, а потом, уже оказавшись за моей спиной, помедлила немного и как-то неуверенно спросила:
– Ничего, если я разденусь? У меня вся одежда просто в ужасном состоянии…
– Да, конечно! – сразу откликнулся я, хотя уже думал о том, что предстояло сделать в ближайшие часы. – Завернитесь в плед, а ваши вещи мы хорошенько прополоскаем, когда пристанем к берегу! Думаю, все успеет высохнуть лишь за несколько часов.
Наташа разделась за моей спиной, взяла с сиденья оба пледа и повозилась еще несколько минут в носовой части устраиваясь поудобней, а потом затихла. Дремавший до того сидя Адмирал, теперь тоже растянулся на пайоле у моих ног и погрузился уже в основательный сон. С четверть часа я сидел совершенно прямо, положив руки на колени и закрыв глаза, а также оставив все посторонние мысли, сняв лишнее напряжение с усталого тела, лишь автоматически поддерживая равновесие в этой не слишком удобной позе. Это был один из моих собственных методов частичного восстановления сил, который не раз помогал мне преодолевать экстремальные ситуации. Немного отдохнув таким не совсем обычным (для обычных людей) способом, я осторожно взялся за весла и стал понемногу подгребать к правому берегу канала, который теперь мог закончиться (как я был уверен) в любую минуту. Приблизившись к наклонной стене, я почти перестал грести и лишь слегка правил веслами, удерживая лодку на расстоянии в несколько метров от уреза воды. Течение не ослабевало – гладкая каменная поверхность проносилась мимо с прежней скоростью, и мне подумалось, что выбраться здесь наверх очень непросто, а лодку почти невозможно остановить, потому что наклоненные под значительным углом плиты, скорее всего, уходили еще на много метров под воду, и никакой якорь здесь бы просто не смог удержаться. Я ждал более часа, продолжая удерживать дистанцию между берегом и лодкой, следя также за окружающей обстановкой. Канал кончился неожиданно, хотя я и был к этому готов – наклонная стена ушла вправо под почти прямым углом, и лодку сразу понесло в обширный водоем. Что это было: залив или уже само море – в темноте судить было невозможно. Я налег на весла, достаточно быстро отвел суденышко со стрежня и, преодолевая постепенно слабеющее течение, медленно приблизился к берегу. Минут десять я еще плыл мимо наклонной каменной стены, пока она постепенно не сошла на нет, и ее место занял очень пологий песчаный пляж. Некоторое время я неторопливо греб и мимо него, пока не обнаружил впадающий в море (или его залив) небольшой – шириной в три-четыре метра – ручей. Подобные места мне всегда казались предпочтительнее для стоянки моторной лодки, тем более, что вода в заливе могла быть солоноватой. Осторожно проведя лодку в ручей, я выбрался на низкий берег, взял с носа брошенный туда второпях капроновый фал и привязал его к торчавшей из песка какой-то жуткой коряге. Следом за мной выпрыгнул Адмирал, прошелся вперед-назад принюхиваясь и прислушиваясь, а затем стал лакать воду из ручья, которая ему пришлась явно по вкусу. Немного осмотревшись, я снял с себя весь арсенал, разделся и, прихватив из сумки кусок туалетного мыла (хозяйственное, понятно, я не захватил) тщательно выстирал в ручье брюки и рубашку. Поколебавшись немного – Наташа все также крепко спала, а одежда еще должна была хорошо просохнуть – я взял с носового сиденья ее джинсы и блузку, а потом с не меньшей тщательностью постирал и их. Повесив до времени (я собирался сушить все это у костра) мокрые вещи на уже знакомую корягу и, глянув на часы, лежавшие на банке (кормовом сиденье), я занялся физическими упражнениями – сегодня по плану у меня была лишь малая тренировка. Во время пробежки вдоль берега я старался не удаляться от лодки более чем на тридцать – сорок метров, а когда занимался йогой, положил рядом тяжелое ружье и оба пистолета. Вокруг все было, впрочем, пока спокойно – лишь вдали иногда раздавались неясные звуки, перекрывавшие легкий шелест набегающих на песчаный берег волн, редкие крики птиц, и лишь однажды, за три часа моей тренировки, где-то в западном направлении мне послышался далекий свирепый рык. Выполнив всю свою малую программу, я искупался в ручье (вода была довольно теплой) и переоделся во все сухое – в вещевой сумке у меня лежал запасной комплект одежды – брюки и рубашка бежевого цвета. Повесив на широкий кожаный пояс патронташ с крупнокалиберными патронами и тяжелый охотничий нож, я, как обычно, нацепил обе наплечные кобуры с автоматическими пистолетами и сунул за голенище правого сапога еще один нож. Закончив возиться со своим вооружением, я собрал лежавший поблизости сухой плавник, развел хороший костер рядом с корягой, поправил висевшие на ней вещи так, чтобы ничего не загорелось, и занялся приготовлением завтрака. Установив на огонь специальную решетку со складывающимися стойками (я не забыл захватить и ее), я поставил на нее котелок с водой и нашу маленькую сковороду. В одной из мисок развел тесто для оладий: распечатал пакет с мукой, добавил яичного порошка, разрыхлителя, соли и немного сахару. На сковороду налил растительного масла, выложил на нее первую партию оладий, а после в котелок с закипающей водой положил оставшееся сырое мясо, тщательно прополоскав его перед этим в ручье и порезав некрупными ломтиками. Только тогда моя спутница проснулась и приподнялась в лодке, несколько растерянно (как мне показалось в колеблющемся свете костра) поглядывая по сторонам.
– Николай Александрович! – негромко позвала она и, когда я откликнулся, сразу спросила. – Вы, наверное, так и не спали?
– Высплюсь поздней! – ответил я, занятый у костра. – Наташа, вы можете искупаться в ручье – похоже, что здесь пока сравнительно безопасно, а потом мы будем с вами завтракать.
Выбрав неподалеку хороший обломок ствола дерева, я положил его у костра, чтобы использовать в качестве сиденья, а потом налил воды в еще одну миску – для кофе – и поставил на огонь, все время прислушиваясь к плеску воды возле лодки – спокойствие этого места не внушало мне особого доверия, и я, как обычно, был настороже. Когда я открыл банку с овощными консервами и разложил ее содержимое по тарелкам, к костру подошла Наташа, закутанная от груди до колен в один из пледов.
– Николай Александрович! – с заметным смущением в голосе сказала она, развешивая на все той же коряге купальник. – Вы постирали мою одежду…
– В противном случае ваши вещи могли бы не высохнуть и до нашего возвращения! – отозвался я, убирая кофе с огня. – Присаживайтесь, Наташа! После еды мне еще предстоит возня с мотором, а потом мы сразу отправимся в путь!
