Валерий Большаков - Алгоритм судьбы
Решительно оставив кресло, Михаил Тарасович подошёл к окну. Склонив голову, он глядел на ели и храмы, на «ласточкины хвосты» кирпичных зубцов, на живописные стайки туристов, самозабвенно щёлкавших камерами налево и направо, куда укажет экскурсовод.
Но президент ничего этого не видел. Он жалел себя. Сильно жалел. Опять суета, шепотки, слив компромата, «крысиные гонки»… Выборы. Пять лет назад было легче. «Михаил Архангел» боролся азартно, кидался с соратниками в мозговые штурмы, отлаживал политтехнологии, собирал светил на толковища по теме «Как обдурить избирателя». То было раньше. Теперь соратники все при постах, обвешались регалиями, онерами и причиндалами руководящих работников. Откормились чиновные лица, залоснились, хрен их выкорчуешь из мягких кресел… И с кем ему выходить на бой? С Пеккалой? Или с этим Лукичом, серой мышкой, задержавшейся в советниках? И ведь даже Алек не в курсе того, чьим лобби числится Лукич, в какой ещё конторе хапает премиальные…
Михаил Тарасович сжал кулаки. Всё равно, каков бы ни был расклад, надо бороться – и победить! Он сросся с этим кабинетом, с Кремлём сплавился и не расстанется со своим рабочим местом! А электорат мы как-нибудь уломаем…
– Михаил Тарасович! – зажурчал голос секретаря в интеркоме. – К вам на приём господа Пеккала и Шеманихин.
Клочков подумал и сказал:
– Пеккалу пропустите, а Шеманихин пусть зайдёт завтра с утра.
Интерком щёлкнул, словно озвучивая отворившуюся дверь. В кабинет проскользнул Алек Пеккала, начальник Комиссии по контролю за научными исследованиями. Клочков Пеккалу недолюбливал, чувствовал вражину, готового предать его и продать по сходной цене, но дело Алек знал и секретные «ящики» держал в госузде крепко. Те не рыпались даже. Вон и программистов сколько повозвращалось с Запада, яйцеголовых всех мастей… Ценный кадр.
– Доброго вам здоровьичка, Михайла Тарасович, – проговорил Пеккала, смешно сочетая прибалтийский акцент с украинской напевностью.
– И тебе привет, Александр свет Ричардович, – усмехнулся президент. – Вижу, хорошее настроение у тебя? Чем порадуешь?
– Бирский запустил предиктор, – доложил Пеккала.
– Это какой Бирский? – нахмурился Клочков. – А, помню, помню… Ну и как, нашёл он «алгоритм судьбы»?
– Нашёл, Михаил Тарасович, – серьёзно ответил начальник ККНИ.
Клочков изумлённо воззрился на Алека.
– Ты не шутишь?!
– Как можно, Михаил Тарасович. Предиктор – это, знаете, почище термоядерных бомб! Вы представляете себе, что значит иметь на руках сценарий жития на десять лет вперёд? А Бирский замахнулся именно на такой срок. Если знать, что, когда и где произойдёт, можно заранее подготовиться, исправить допущенные ошибки, упредить противника или конкурента. И пускай Европа с Америкой кувыркаются в пучине кризиса – мы-то сумеем его избежать, сделаем вовремя выводы и примем меры!
Президент встал из-за стола и прошёл к окну.
– Да-а… – только и вымолвил он. – Я-то думал, что теория Бирского – так, трюкачество, среднее арифметическое между астрологией, статистикой и эзотерикой… А это, выходит, реальность… Угу-угу… И когда Бирский предполагает завершить проект… как он называется хоть?
– Проект «Гото». Бирский планирует собрать всю нужную информацию до июля. Обработка данных и вычисление, как он выражается, генеральной фатум-линии, то есть собственно предсказания, уже идут. Можно так сказать – судьба человечества уже предсказана – до 2043 года включительно. Но пока казуативность… э-э… причинно-следственная связность дана с большими погрешностями. И задача предиктора – к июлю откорректировать фатал-векторы до десятой доли процента.
– Впечатляет… – протянул Клочков. – А что наши заклятые друзья? Лучшие враги?
Пеккала понял и кивнул:
– Исследования, подобные проекту «Гото», ведутся и в Европе, и в Америке. Европейцы работают по программе «Деус», американский проект зовется «Сивилла». Успех пока нулевой. Созданы, правда, неплохие образцы машинного интеллекта, но прогнозы их… Так, помесь экстраполяции с гаданием на картах.
– Понятно… Хорошо, Пеккала, обеспечьте в НИИЭК строжайший режим секретности и держите меня в курсе тамошних дел. Ваша задача такова: как только проект будет завершён и «Гото» выдаст предсказания – базовые кристаллы из предиктора изъять и доставить сюда, всю информацию – сюда же. Ясно?
– Так точно, господин президент. А научная группа?
– Большая она?
– Пять человек. Сам Бирский, Гоцкало, Царёв, Ефимова и этот новенький… как его… фамилия ещё такая у него, из Островского… Кнуров! Остальной коллектив практически не посвящён в детали и выполняет функции вспоможения, снабжения, администрирования.
– Ну, пятеро – это не проблема, – успокоился Клочков. – Получите предиктор и полную распечатку – группу ликвидируете.
– Будет исполнено, господин президент!
Алек Пеккала поклонился и вышел.
Глава 3. Пророчество
До конца января и весь февраль Кнуров осваивался с новой работой, знакомился с людьми и вливался в коллектив – то есть не пропускал корпоративных вечеринок, участвовал в лыжных походах (с шашлычком под «токайское») и поддерживал дружное мнение о засилье Комиссии по контролю за научными исследованиями. Один раз Тима даже назначил свидание Риточке Ефимовой, но ни во что серьёзное их отношения не переросли – так, побарахтались в постели, заснули под утро и расстались друзьями. Тимофея это вполне устраивало – не чувствовал он в себе позыва к семейной жизни.
Каждый божий день, кроме выходных и праздников, Кнуров тестировал базовые блоки «Гото». К самим гель-кристаллам допускался один Бирский, а Тимофей обходил по кругу все десять этажей предиктора. Модуль за модулем, блок за блоком, сектор за сектором. И он более не усмехался с иронией записного скептика – эффекторная машина ежесекундно перерабатывала колоссальные объёмы информации, сопрягала массивы данных и рассматривала варианты событий, запускала каскадный метод корреляций, плела причудливую вязь причин и следствий, предугадывала, предвидела, предопределяла. Кто-то, Лахесис и Атропос[6] в одной упряжке.
…Тимофей переоделся, натянул синюю рабочую куртку и поднялся на верхний этаж предиктора. Отсюда начинался его ежеутренний чек-ап[7]. Он отпер спецключом сегментную дверь, набрал код, и створка ушла в пазы. Зажёгся голубоватый свет, выделяя две приборные панели, слева и справа, дверца впереди вела в «крипту»[8], как языкатый Гоцкало прозывал процессорный модуль.
Кнуров повключал все рабочие экраны и пробормотал:
– Гоша… Гоша…
Словно норовистую животину успокаивал. Скорее уж заискивал!
– Гоша у нас тварь мозговитая… – ворковал программист. – Он нам всё предскажет…
Предиктор по-своему понял его слова и ответил монотонным голосом:
– Дивинус-структура сбалансирована по сумме фатал-векторов. В данное время идёт каскадная корреляция модели «Оракул».
– Спасибо… – пролепетал Тимофей и поскорее покинул блок.
Ничего он не мог с собой поделать – как зародился в нём страх перед предиктором, так и оставался. Стыдно, конечно, а что делать? Кнуров напрягался, когда тестировал системы, ибо чувствовал, знал, что за панелями этих систем выстраиваются в «генеральную фатум-линию» миллиарды судеб, а где-то в гель-кристаллических глубинах помечаются даты рождений и смертей, крушений и извержений, экономических кризисов и вооружённых конфликтов.
Кнурову мотало нервы сознание того, что он, вкупе с другими работниками проекта, создаёт и пестует всеведущего ясновидца, материю, отягощённую злом абсолютного знания. И ведь не случайно проект назвали «Гото»! Видать, от слов «Гото предестинация» – «Божье провидение». Так вроде назывался фрегат Петра Первого. «Гото»… А не «Мефисто» ли?
Тимофей, испытывая острую необходимость в пятидесяти граммах коньяка для поднятия тонуса, спустился этажом ниже. Вот где его инструменты! Забытый с вечера футляр лежал на гудевшем кондиционере, дувшем по ногам тёплым воздухом. А за дверью блока прохладно. И ещё этот голубой свет негреющий… Как в склепе.
Девятый блок отвечал за эмоциональную сферу. «Гоша» ничегошеньки не понимал в чувствованиях людских, но различал их мельчайшие оттенки, чётко вымерял непохожесть бурной страсти на её имитацию, отделял правду от лжи.
В этом блоке любили бывать Гоцкало с Царёвым. Особых проблем для инженера-контролёра и оператора-информатора блок не создавал, но уж очень интересной была приходящая информация…
Тимофей наугад подключился к микроинформатору КТ00589045, и на экране появилась брюнетка – хорошенькая длинноногая девушка… Нет, скорее ей лет тридцать. Но фигурка у неё восхитительная и грудь красивая… Брюнетка сидела голой на диване, поджав и разведя коленки, а мужик, седой и узкоплечий, осторожно сбривал ей волосики на лобке. Это приятное занятие обоим очень нравилось, а Тимофея оно несколько удивило – обычно женщины удаляли все волосы на теле в салонах, один раз и навсегда. Даже гладенькая Рита вспомнилась… К чему бы? А потом и слова её насчёт подглядываний на ум пришли. Так, где ж они подглядывают?! Правильно Гоцкало говорит – они ведут исследовательскую работу, контролируют информационные поля в важной подсистеме человеческих отношений… Но Ритке разве докажешь?
