Леонид Кондратьев - Товарищ Ссешес

Вот потом началось! Благо хоть Павел Анатольевич сразу появился, заверил, так сказать, личность. Стандартную процедуру обмена кодовыми фразами сдал на пять, с этим проблем не возникло. А вот после первых слов моего отчета, в которых прозвучало это нехорошее слово — магия, окружающие ожидаемо переглянулись и погнали меня на полное медицинское обследование. Чуть ли не полдня крутили, светили и щупали. Особое внимание привлекли шрамы, оставшиеся после ссешесовского лечения. На них медики чуть молиться не принялись — все поверить не могли, уж слишком те старыми выглядели, а в личном деле не значились. От мозгокрутов так вообще чуть живым ушел. Но ничего. Вердикт, конечно, не объявили, но после обследования все же письмо отдали в руки. Прав был длинноухий: если бы не эта писулька, объявили бы психом, и — здравствуй, дом с желтыми стенами. Слишком уж история фантастическая. А так, после того как документ в руки дали да я послание предъявил, основные подозрения в моем сумасшествии развеялись. Зато выражение глаз Судоплатова и окружающих в момент, когда я руку на документ положил и надпись светиться начала, до конца жизни помнить буду. Да и ребята из четверки после этого действовать поаккуратнее стали: мозги, конечно, мыли, но деликатно — веничком и мыльцем. Ведь могли и по-другому разговор вести. Нет, конечно, на то, что к немцам переметнулся, кололи, но как-то вяло, без души. А вот о недавних событиях выдоили вообще всё, что мог вспомнить. Даже какого-то незнакомого старичка-гипнотизера приводили, но тут ничего не получилось — я гипнозу вообще не поддаюсь, ещё в особом отделе при Бокии проверяли.

20.07.1941 г. В немецком тылу рядом с Пущей

Рядовой Гельмут Крюгер, совершая утренний моцион, неожиданно обнаружил летящую на него «Sprengmine 35», кем-то любовно установленную в туалете. Взрывом рядового откинуло на стену караулки и буквально изрешетило осколками. Как выяснилось, ночью кто-то проник к объекту, который даже не подумали охранять (к туалету), и установил там мину-лягушку. Причем установил довольно остроумным способом — закрепил под небольшим углом на досках настила, уперев в угол стены. Кто бы мог подумать, что для изготовления этой смертоносной ловушки достаточно иметь всего лишь два колышка и кусок тонкой проволоки! С помощью двух колышков, вставленных в щели дощатого покрытия пола, мина была жестко закреплена. А выведенную от взрывателя проволочку аккуратно продели через щель закрытой двери и намотали на выступающую шляпку гвоздя. В принципе, как выяснилось по окончании расследования, жертв могло быть и больше, на расстоянии примерно десяти метров от злосчастного туалета осколки иссекли практически все. Глухая стена сторожки путевого обходчика, использовавшаяся в качестве караулки и выходящая на место трагического события, радостно щерилась на окружающее безобразие свежей щепой в местах попадания осколков. Большое спасибо за малое количество трупов можно было сказать раннему утреннему недержанию мочи у рядового Крюгера — он встал раньше всех, и у туалета не оказалось привычной утренней очереди. Опрос солдат-постовых, находящихся ближе всех к этому злосчастному чуду санитарии, ничего не дал — по их докладу за прошедшую ночь со стороны леса в данном секторе ответственности никто не появлялся. Правда, какой-то злой шутник явился из пустоты и в пустоте пропал. Данный случай, потом, впрочем, неоднократно повторявшийся в различных вариациях минирования на различных участках фронта в течение всей войны, привел к появлению у некоторых ветеранов немецкой стороны так называемого «сортирного синдрома».[1]

Глава 2

ОСОБЕННОСТИ КОРМЛЕНИЯ ДРАКОНОВ

Часто от владельцев мопсов слышишь: как накормить своего питомца так, чтобы это было полезно, но не вызвало аллергии и других проблем.

20.07.1941 г. Ссешес Риллинтар

Солнышко, яркое утреннее солнышко, заставляющее радостнее чирикать лесных пташек и ласкающее своими лучиками листья деревьев, — как ты меня достало!!! В очередной раз, чуть не споткнувшись от не вовремя попавшего мне в зрачок яростного копья солнечного света, я полностью и почти без акцента повторил тираду старшины, недавно выданную им при наступлении голой пяткой на выпавший из костра уголек. Этим заработал уважительные взгляды рассевшихся у костра хумансов, немного смущенный взгляд старшины и явно одобрительное стрекотание трех чешуйчатых сорванцов, обсевших бедного Сергеича. Ну как иначе назвать процесс быстрого переползания по человеку трех извивающихся мелких драконьих тушек?

Судя по радостному виду старшины и не менее веселому — бойцов, процесс знакомства с новыми членами нашего небольшого отряда находился в полном разгаре. Достав из разгрузки очки, с радостным вздохом водрузил их на свой многострадальный нос и натянул капюшон поглубже. Присев рядом со старшиной, с большим интересом принялся рассматривать веселящихся на нём дракончиков и самое главное — наблюдать реакцию окружающих. Фактически на всех лицах было написано радостное «ути-пути», отличалось оно только оттенками. Сергеево: «Какой красивенький, а где такие водятся?». Олегово: «Какие интересные крылышки — интересно, какова их площадь и как они летают?» Радостно-меркантильное Юрино и Генино: «Какая прикольная зверушка, как ее разводить, а мышей она ловит?» В глазах старшины кроме бездонного отеческого счастья поблескивало не менее глубокое отеческое беспокойство, вырвавшееся наружу в первой же фразе:

— Что ж ты, командир, меня не предупредил, что такую обузу на себя вешаю? Я-то думал как голуби, а оно вона как выходит. Как их кормить-то хоть правильно? Корову… и то не той травой покормишь, она сдохнуть может. А тут вот вообще только вчера вылупились.

— Старшина, не беспокойся, недостающие вещества они сами найдут. Это же не беспомощные птенцы. Драконы, в отличие от других существ, сразу после рождения становятся вполне самостоятельными особями. Давай вот, например, опыт поставим. Попробуй спроси у сорванцов: чего им сейчас больше всего хочется? Мне, кстати, самому интересно.

Напыжившийся в попытке телепатического общения старшина — довольно прикольное зрелище. Вот почему ему непонятно, что для этого вида общения необходим как раз другой способ концентрации? Нужно лишь расслабиться и попытаться в воображении, про себя, задать вопрос какому-нибудь дракончику или всем сразу. Ну ничего — скоро научится.

Как раз к этому моменту на лице старшины появилось выражение величайшего изумления, он полез левой рукой в карман гимнастерки, выжидательно обнюхиваемый узкими чешуйчатыми мордочками. Достав из него латунный цилиндрик гильзы, с большим подозрением поднес его к носу и, понюхав несколько раз, лизнул, вызвав этим движением дружные возмущенные писки и подпрыгивания змеюшек. Самец, которого, кстати, выдавали маленькие рожки, так вообще умудрился сверзиться с плеча Сергеича ему на колени.

— И что они в ней такого нашли? Медяшка — она и есть медяшка. Ни вкуса какого особого, ни запаха. А когда на нее смотрят, у меня ажно слюнки текут. Ссешес, объясни, в чем тут дело.

— Ну тут даже ребенок догадается. Сам посуди, они еще пока маленькие. А для роста в пище должны быть все необходимые вещества. Вот дракончики их и находят. В природе ведь все по-умному устроено — если вещество нужно твоему организму, значит, для тебя оно будет казаться очень вкусным. Если нет — то гадость гадостью. А вот за слюнки при виде латунной гильзы можешь винить этих сорванцов — уж очень она для них вкусная. Кстати, не мучай детишек, дай по конфетке.

В протянутую Сергеичем гильзу моментально вцепилась челюстью одна из самочек и с тихим рычанием, смешно повиливая напряженным чешуйчатым хвостиком, поспешила забуриться старшине под гимнастерку, пока вкусность другие не отобрали, чем вызвала возмущенный писк и двойной укус за кончик хвоста. Начавшуюся драку остановил Олег, с любопытством протянувший малышам еще две пустые гильзы. Через некоторое время из-под смешно вспучившейся на пузе гимнастерки старшины донеслись счастливое чавканье и шуршание.

— Ничего, вот сейчас немного освоятся, прекратят за тебя держаться — и вопрос с питанием отпадет, как таковой. Чтобы дракон, да еще в лесу, с голоду умер — не бывать такому.

В этот момент из-под края гимнастерки выпало несколько искривленных кусочков латуни и выкатилось что-то еще, маленькое, изрядно покоцанное треугольными зубками. Поднявший этот предмет Сергей с большим удивлением посмотрел на изуродованное крепкими молодыми драконьими зубами донышко латунной гильзы калибра семь целых и шестьдесят две сотых миллиметра и высказал вслух вопрос, написанный на лицах присутствующих:

— Командир, а они себе зубки-то не попортят? Может, отобрать?