Василий Головачев - Пропуск в будущее
Однако задания, выдаваемые руководителем СТАБСа своим комиссарам, не подлежали обсуждению. Все они являлись следствием анализа обстановки в Регулюме и были направлены на поддержание глобального равновесия в узле реальности, ради его же стабилизации и жизнеобеспечения.
Вселенная, или Матрица Мира, представляла собой сложнейший голографический фрактал всех возможных состояний материи. Но хаосом этот сверхтекучий континуум назвать было нельзя. Его жизнь контролировалась на разных уровнях, и там, где контроль был достаточно гибок, возникал временно стабилизированный узел формообразования – регулюм, отделённый от других подобных узлов потенциальным барьером – пространством. Земля, где родился Ста-Пан, являлась одним из бесчисленного множества регулюмов, поддерживаемых воздействием нескольких управляющих структур, в зависимости от условий, порождаемых их геномами. В земном Регулюме системами низшего порядка были Равновесие-А и Равновесие-К, а контролирующую их систему представлял СТАБС. Структурой высшего порядка для связанных регулюмов Галактики был Метакон. Сотрудникам СТАБСа доступ к этой структуре был запрещён. Хотя Ста-Пан знал о её существовании и даже когда-то контактировал с эмиссаром Метакона.
Комба бросил последний взгляд на жидкий с виду купол Солнца и мысленно-волевым усилием перенёс себя на Марс, одновременно опускаясь в прошлое на сто миллионов лет. Абсолютники его уровня могли достигать практически любой эпохи прошлого, вплоть до рождения Вселенной, и лишь прыжки в будущее были для них ограничены полусотней лет. По этому поводу существовало множество мнений, однако самым адекватным Ста-Пан считал своё собственное, основанное на встречах с Дервишем, сотрудником «ангельской службы» Творца, создавшего систему регулюмов. Мнение это звучало так: в середине двадцать первого века человечество ожидало столь резкое бифуркационное изменение реальности, что Равновесия, первое и второе, поддерживающие функционирование Регулюма, не справились со своей задачей, и Регулюм – весь, целиком! – был «стёрт»! Не помог и Метакон. Либо сам был причастен к «стиранию» «взбунтовавшегося разумного конгломерата».
Впрочем, комбу Ста-Пана сей вариант развития Солнечной системы, которая и представляла собой Регулюм, не сильно волновал. Он не подчинялся стохастическим изменениям реальности и временным «обрезаниям». Такие, как он, могли жить в любых временах и организовывать вокруг себя зоны волевых корреляций или мини-виртуалы – стабильные хронокарманы, в которых можно было переждать любые вселенские бури. Но и его озадачивала невозможность попасть в будущее Регулюма, ставящая под сомнение возможности самого СТАБСа как контролирующей и корректирующей силы Равновесия. Если уж фундатор СТАБСа марсианин Имнихь не в состоянии был преодолеть хронобарьер середины двадцать первого века, то что говорить о его подчинённых: инспекторах баланса – инбах, чисбах – чистильщиках, набах – наблюдателях, рабах – расчётчиках баланса и даже о комбах – комиссарах, способных самостоятельно «запаковывать» варианты реальности в хроники или виртуалы – «коконы вечного настоящего», называемые сотрудниками СТАБСа «хрономогилами».
При этом должность – комиссар баланса – не была карательной (должностью). Просто комиссарам доверялось исполнение функций контроля всех структур Регулюма. Поэтому комиссаром мог стать только предельно информированный и сдержанный разумник (необязательно человек), обладающий твёрдым характером и отсутствием колебаний.
Ста-Пан к его пятидесяти пяти годам стал именно таким разумником, получившим вдобавок ко всему ещё и доступ к Знаниям Бездн, то есть к базе данных Метакона. И всё же в глубине чувственной сферы, в глубине души – как говорили люди, он оставался человеком.
Выйдя в прошлое Марса, в разгар креативного развития марсианской цивилизации, комба развернул свой «походный терминал», то есть включился в исследование параметров среды, изучил обстановку и пробежался беглым взглядом по компьютерным сетям базового марсианского города Талцетл (хотя марсианские компьютеры очень сильно отличались от созданных людьми, представляя собой специально выращенные живые организмы). Засечь его никто не мог, даже с помощью существующих новейших систем защиты сетей. К тому же комба мог волевым усилием перемещаться в пространстве – этот приём назывался тхабсом, реже волхварём, – поэтому ничего не боялся и делал своё дело спокойно, не торопясь. Он знал, что всё равно успевает.
Несмотря на то что фундатор – глава СТАБСа – был потомком марсиан и местом обитания выбрал Марс за двести миллионов лет (земных, разумеется; комба пользовался своими мерами летоисчисления) до появления человека, в деятельность марсианской цивилизации он не вмешивался. Но за ходом процесса коррекции жизни Регулюма следил. Средством же контроля служил стратегал, своеобразный «геном» Регулюма, играющий роль генного программатора. Стратегал вместе с его «сердцем» – хроногенератором был создан миллиарды лет назад первыми разумниками – плутонианами и приспосабливался каждый раз к новому носителю разума Солнечной системы, в данном случае – к марсианам. Во времена раскрытия человеческой цивилизации им управляли люди, хотя из них практически никто не догадывался, что стратегал является ещё и антенной, принимающей сигналы от внешнего формообразователя – Метакона. Ста-Пан это знал.
Ему было известно и то, что стратегал Регулюма Солнечной системы представляет собой лишь необычный «компьютерный сайт», управляемый созданным Творцом Стратегалом Вселенной. Когда-то Ста-Пана поразило известие, что обе земные системы коррекции Регулюма – Равновесия А и К – пользуются этим же стратегалом, считая его безраздельно своим, хотя на самом деле работал он для них в параллели, в режиме раздельного оперирования. Мало того, тот же самый стратегал использовался и сотрудниками СТАБСа, поскольку размещался одновременно в трёх– и четырёхмерном пространствах. Разумеется, возможности равновесников при этом на порядок были ниже возможностей агентов СТАБСа.
Ста-Пан мог бы управлять «своим» стратегалом (который он когда-то хотел уничтожить, сбросив на поверхность Марса его спутник Фобос) и дистанционно, однако предпочёл опуститься в его хранилище, упрятанное в недрах марсианских гор на глубине в два километра.
Зал стратегала был велик и заполнен текучей «виртуальной» жизнью, которая когда-то произвела большое впечатление на впервые переступившего его порог Ста-Пана. Бросив взгляд на пульсирующий, светящийся, хрустально-прозрачный агрегат посреди зала – множество сфер, вложенных одну в другую, Ста-Пан прошествовал мимо чешуйчатых «шишек» вириалов управления с операторами внутри к свободному кокону, привычно подсоединил сознание к операционному полю и проанализировал заданную задачу.
Для её решения действительно можно было всего лишь изменить милиссу, то есть родовую хронолинию одного из лидеров нынешней марсианской цивилизации, после чего должна была измениться и матрица Регулюма. Лидер по имени Тускууб должен был стать не экономистом и политиком, а обыкновенным шоуменом, в результате чего исчезала и созданная им – при отсутствии внешнего вмешательства – структура, попытавшаяся в развязанной на Марсе войне использовать оружие большой разрушительной силы.
Правда, при этом исчезало и то самое сооружение на Меркурии, понравившееся Ста-Пану (он почувствовал мимолётное сожаление), однако данный факт не играл существенной роли для процесса поддержания глобального равновесия в Регулюме.
Комба загнал сожаление в глубину души, профессионально быстро рассчитал вектор вмешательства в жизнь Тускууба. Ничто не мешало претворить замысел в жизнь, никто не собирался защищать милиссу Тускууба контрагентным файлом. И всё же Ста-Пан тщательнейшим образом проанализировал все варианты последствий своего тренда, чтобы потом не сомневаться в его безопасности.
На это ушло какое-то время.
Выявить негативные «плывуны» не удалось.
Однако Ста-Пан почувствовал некую неуютную неудовлетворённость после окончания работы и принялся ради страховки делать повторный расчёт милиссы, присоединив к нему построение оси влияния на будущее.
Интуиция его не подвела.
Оказалось, что изменение милиссы псевдолемура Тускууба имеет гораздо более серьёзные последствия, так как он должен был стать не только лидером оппозиции марсианского правительства, но и прапредком одной из генетических линий землян, впоследствии названных гиперборейцами. Мало того, это был одновременно и прапредок абсолютника Станислава Панова, жившего на Земле в двадцать первом веке, чья реальность потом была «сброшена» в хроник и стала виртуалом.
По сути, комба Ста-Пан был «виртуальным братом» Панова, так как вырос из того же «корня реальности» после изменения, в результате которого Панов-первый сбросил на стратегал «бомбу» – марсианский спутник Фобос (этот вариант реальности и был стёрт), а Панов-второй – нет (оставаясь в мейнстрим-реальности). Комба Ста-Пан и стал потомком Панова-два, вернее, продолжил его путь.
