Николай Побережник - Эрта. Время сирот

Не страх, злость охватила Кинта, возникло желание вернуться в столицу, привести Жорэ под дулом револьвера в жандармерию… хотя, кто Кинт сейчас? Преступник! Опасный преступник, какая может быть жандармерия. Успокаивает одно, внешность Кинта не очень соответствует рисунку на розыскном листе, только особая примета — шрам над левой бровью… Теперь же есть еще два глубоких шрама после зимних приключений, да и как говорит Дукэ, Кинт наел себе лицо и прибавил в весе, можно еще перестать бриться, и через пару недель у него вообще не будет ничего общего с рисунком… хорошо, только вот жетон гражданина… об этой проблеме Кинт решил подумать после того, как скроется из Конинга.

Уже сутки льет мелкий дождь, дорога превратилась в кашу, Молчун, гнедой конь, подарок Дуке, устало и с трудом ступает по грязи. Распрягать его Кинт не стал, седло так и лежит в повозке. Некогда было аккуратно переложить вещи, да и ночевать в повозке, съехав в лес удобней, чем на земле, что Кинт делал уже два раза. Пару дней назад он молча попрощался и поблагодарил Маара и Ллодэ, старик лишь с сожалением покачал головой, вручил Кинту на память и в подарок небольшой сверток, в который еще некогда было заглянуть. Дорога, небольшой отдых, накормить и напоить Молчуна и снова дорога, сам Кинт питался все эти два дня в сухомятку и на ходу. На третьи сутки прекратился дождь, небо перестало хмуриться и рассвет порадовал безоблачным небом и ярким, весенним Светилом.

— Давно бы так, — буркнул себе под нос Кинт, — Пррр, стой Молчун.

Кинт спрыгнул с повозки, немного размять ноги и осмотреться. Дорога спускалась в долину, через которую серой лентой, параллельно реке извивался торговый тракт.

— Вот и добрались, — снова сказал вслух Кинт.

На что Молчун, словно понимая слова, закивал головой, звякнул упряжью, и фыркнул.

— Вон в излучине мельницы и ферма похоже, попробуем попроситься на отдых и ночлег.

Молчун снова закивал.

— Да уж… в первый раз в жизни с конем как с человеком разговариваю, ладно… но! Поехали.

Через час повозка подъехала к ферме, старый каменный дом хозяина, много разных деревянных построек, около сотни голов рогатой скотины месят грязь и навоз в загоне. Из печной трубы поднимается дымок, в окне дома дрогнула занавеска, дверь скрипнула и на порог вышел мужчина, держа в руках старый однозарядный охотничий карабин.

— Добрый вечер! — устало, но как можно приветливее поздоровался Кинт, — третьи сутки в пути, я могу заплатить за ночлег и горячую еду.

Из–за двери выглянула женщина с милым лицом, а за ней еще двое ребятишек.

— Откуда едешь? — спросил хозяин фермы.

— Из Конинга.

— Так навигация открылась, почему не морем?

— Я путешествую, по торговому тракту безопаснее, да и не берут на пароход моего Молчуна, — Кинт кивнул на коня.

— Я бы не сказал что безопаснее… ладно, двадцать… нет, двадцать пять кестов серебром, накормим и можешь ночевать.

— Тридцать, и Молчун ночует в конюшне.

— Договорились, — кивнул фермер, и отдав карабин женщине пошел открывать ворота.

Семья фермеров не лезла с расспросами, по виду Кинта было понято — не до разговоров. Поев горячего, и переодевшись в сухое, Кинт лег спать. Хозяева постелили ему в чулане, на огромном сундуке, и вытянувшись на соломенном матрасе, укрывшись суконным одеялом, Кинт сразу уснул. А проснуться он смог только к обеду, так же молча поел, поблагодарил хозяйку и стал собираться.

— Вы бы не ехали один а дождались обоза, — не входя в чулан, прислонилась к двери женщина, к которой тут же прилипли трое ребятишек, все конопатые, рыжие и залатанной во многих местах одежде.

— Так сколько его ждать–то? Нет, поеду я.

— Недалеко от Валтира, что в одном дне пути по тракту, недавно нападение кочевников было.

— Сегодня четный день, на постах дорожная жандармерия будет стоять.

— А ну верно, — согласилась женщина, — может вам в дорогу собрать еды?

— Спасибо, не надо, у меня есть запасы.

— Ну как знаете, — ответила женщина и нежно подтолкнув вперед себя детей пошла на кухню.

А Кинт собрал вещи, что за ночь успели просохнуть и переоделся. Камзол, пояс с револьвером, штык, за спину чехол с карабином, шляпу… На выходе из дома Кинт посмотрел на себя в небольшое зеркало.

— То, что надо, сам себя не узнаю, — буркнул он себе под нос и вышел.

После того как Кинт запряг в повозку Молчуна, он наконец–то разобрал и переложил вещи. В свертке, подаренном Ллоде, обнаружился пояс с армейским револьвером новой модели в кобуре и несколько десятков патронов в деревянной коробке, еще старый, застиранный, с несколькими темными и явно кровавыми пятнами походный платок, а еще записка на куске упаковочной бумаги…

«… Кинт, ты хороший человек и я надеюсь, что эта нелепая история разрешится положительно, надеюсь, мой скромный подарок тебе пригодится. Если случится, оказаться в Майнге, то найди мастерскую Бара, передай ему походный платок и привет от капитана Ллодэ, он сможет тебе помочь, во всяком случае, в ночлеге и обеде не откажет. Помни старика Ллодэ, и до встречи, не унывай сынок, в мире много хороших людей, даже если картина перед глазами и все происходящее с тобой говорит об обратном».

— Ты тоже хороший человек, — вслух сказал Кинт и убрал платок и записку в ранец.

Все проверив и надежно закрепив, Кинт вернулся в дом, подошел к хозяйке и взял ее за руку, та вздрогнула, но не увидев в глазах Кинта опасности, не стала вырывать руку или кричать…

— Вот, — Кинт вложил ей в ладонь золотой кест, — это вам в благодарность, и я хочу вас попросить, если вдруг кто–то будет спрашивать об одиноком путнике на повозке, то я вас очень прошу, скажите, что не видели никакого путника.

Женщина зажала монету в кулаке и сказала:

— Если у вас проблемы с законом, то не беспокойтесь.

— Спасибо еще раз и прощайте…

Весь день Кинт провел в пути и к вечеру догнал какой–то обоз. Четыре больших, грузовых фургона запряженных четырьмя лошадьми каждый, медленно ехали по тракту в сопровождении пятерых вооруженных длинными пехотными винтовками всадников. Стало темнеть, и обоз остановился недалеко от моста через не широкую речку. В обозе занялись лошадьми, и Кинт тоже позаботился о Молчуне, а затем достал из запасов провизии несколько кусков вяленного мяса, развалившись в повозке перекусил, запил парой глотков шанта из фляги, достал трубку и уставился в небо. Услышав цокот копыт пары лошадей, Кинт приподнялся на локте…

— Эй, в повозке… если ты решил присоединиться к обозу, чтобы ехать под охраной, то заплати пятьдесят кестов и присоединяйся. Иначе, случись что, мы даже не посмотрим в твою сторону.