Юрий Иванович - Брат императоров

И самой популярной молитвой этих чиновников была такая:

– Дай светлые демоны нашей императрице еще двойню детей! Или тройню… И чтобы каждый год!

Потому что при наличии младенцев вся кипучая деятельность в основном сосредотачивалась в императорском дворце.

То есть семейство не возражало, а большая часть – горела желанием. Но тут, впрочем, как всегда, свое веское слово сказали духи. При всем негативном отношении людей к их занудству и дотошности, следовало признать, что они еще ни разу не посоветовали что-то плохое или идущее вразрез с интересами государства. Да и сейчас они возражали не голословно, а приводя убийственные доводы:

– Нельзя верить этим морским чудовищам! Вы все, да и мы тоже, для них чужды и противны. Для них мы все – не более чем корм. Поэтому следует принять все возможные меры по безопасному вояжу к Асмадее. И у нас наклевывается по этому поводу шикарная возможность удачно схитрить и обмануть адмиралов на конечном этапе путешествия…

– Эко они у тебя заговорили, – вполголоса подметил Алексей, наклоняясь к брату. – И наклевывается у них, и схитрить для них, как два пальца об асфальт…

– Моя школа! – ухмыльнулся Федор. После чего махнул почтительно замолкшему духу. – Продолжай. Только не затягивай, сразу переходи к конкретике.

– Перехожу. Нами уже давно ведутся в подземельях попытки восстановления летающих платформ. Конечно, большие, с огромной автономностью полета, восстановить в обозримом будущем не получится. А вот несколько малых платформ, имеющих радиус полета до тридцати, а то и сорока километров, мы вот-вот поставим «на крыло». Грузоподъемность у них небольшая, десять, максимум пятнадцать человек, но этого будет достаточно, чтобы сделать скачок с корабля на континент и зафиксировать условие «первого шага».

– Отлично! – запрыгал от нетерпения император Иллюзий. – Это сразу меняет все расклады! И когда мы можем провести первые испытания?

– Учитывая весь комплекс проверочных и испытательных тестов, не ранее чем через два месяца.

– У-у-у! – возмущался не только Алексей, но и все присутствующие. – Умеете же вы обнадежить, а потом тут же обломать все чаяния и ожидания народа!

– Лучше сразу обозначить реальные сроки работ, чем потом испытать на себе гнев вашего императорского величества за нерадивость и неуместное прожектерство.

– Как же, боитесь вы моего гнева! – ворчал император чисто для порядка. – Так и трясетесь от страха.

– Потому и не трясемся, что не допускаем нерадивости в своей деятельности и всегда выполняем согласованные с вами планы. Как и прописано в тысячелетних законах нашей великой империи.

– Ну вот, ты ему слово, он тебе десять. – Федор сделал жест рукой, чтобы его больше не прерывали. – Но в любом случае, козырь против возможного коварства морских монстров у нас будет с этими платформами неубиваемый. Так что мы готовы подождать.

От империи Справедливости, или, как ее еще называли, Закатной империи Справедливости, мнение было самым конструктивным и покладистым:

– Мы готовы выступить в любой момент, какой определит большинство.

Так что если Алексей и участвовал в общих диспутах или спорах, то лишь как третейский судья или как рассудительный советчик. Правда, порой он не удерживался от забавной фразы или шуточки, тем самым вызывая смешки и провоцируя разрядку за круглым столом.

С владычицей Зари вроде тоже не ожидалось проблем, когда она высказалась о своих планах:

– Как по мне, то я бы уже завтра отправилась в плавание! – Она с детства была непоседой, лезла вслед за братьями в каждую заварушку, розыгрыш или приключение.

Но тут неожиданно слово взял Зиновий Карралеро, обращаясь в первую очередь к венценосной супруге:

– Виктория Семеновна! – это лично им признавалось страшным официозом, употребляемым вот на таких подобных совещаниях и привнесенным на Изнанку из иного мира. Когда он так говорил, на щеках у его жены появлялись ямочки, а ее братья сдерживали изо всех сил рвущиеся наружу смешки. Со стороны это смотрелось очень эпатажно: влюбленный, обожающий взгляд мужчины и крайне уважительное обращение из его уст в адрес боготворимой им женщины по имени-отчеству.

Но ни разу еще смех ни у кого не вырвался; высшего Командора Цепи, а ныне консорта никто никогда не обидел. Да и Алексей в таких случаях показывал братьям кулак, угрожая расправиться с каждым, кто обидит его вернейшего союзника, искреннего друга и боевого товарища.

– …Хочу напомнить, – продолжал тем временем Зиновий, – что крайне важные дела в ближайшие пару месяцев требуют твоего личного присутствия в столице. Причина основная тебе известна, сама же все это затеяла: смена династий и принятие вассальной клятвы от новых правителей королевств Сожженной Пыли, Медвежьего и Чистого Огня.

– Ну и правильно затеяла! – апеллировала императрица к согласно кивающим братьям, заламывая пальчики на ухоженных ручках. – За три последних года – семь заговоров и девять попыток вооруженного бунта против имперской власти! Хорошо, что Витя своих самых буйных рыцарей отправлял на помощь моей армии. А то бы не знаю, как справилась. Да и жертв было бы – страшно подумать.

– Мармеладка, для тебя – любой каприз! – улыбнулся донельзя довольный Витя.

– Ну и кстати, что касается Виктора Семеновича, – продолжил консорт империи Зари, уважительно кивая императору Жармарини. – Теперь наша очередь сделать ротацию воинских сил так, чтобы он к моменту своей пожизненной коронации имел вокруг себя преданные формирования, а самых буйных отослал куда подальше, на окраину континента. Мы ведь это тоже детально оговаривали…

– Если надо, то я лично пойду крошить твоих врагов саблей из лайкра! – уверенно заявила Виктория своему брату. – Только ткни пальцем на тех, кто попытается оспаривать твои указы!

Красиво прозвучало, все умилились от такой сестринской самоотверженности. Но никто и хмыкнуть не посмел с небрежением или недоверием. В свое время Виктория лихо сражалась не только в первых рядах своей армии, но и давала отпор подлым атакам наемных убийц. Про нее легенды не только в империи Салламбаюр ходили, но по всему континенту певцы баллады распевали.

Виктор уже согласно кивал и протягивал руку сестре, готовый призвать под свои знамена, как Зиновий вновь вмешался, отвлекая все внимание на себя:

– Хочу напомнить, Виктория Семеновна, что защищать вашего уважаемого брата есть кому. А вот принять присягу в точно оговоренные для этого дни и недели – кроме тебя, некому. Ну и народ не поймет, если каждое празднество после присяги не сможет лицезреть свою несравненную владычицу Зари.