Код идеальной магии 3 - Лев Котляров
— Тим, ты гений. Просто.
Она заметно потеплела после истории с невестой. Я не стал говорить ей, что это у меня само вырвалось. А то получу разъяренную женщину.
— Это ты идею у Рихарда взял? — спросила она. — Я видела на столе список.
— Нет. Давно уже хотел сделать артефакт для мгновенной передачи сообщений. А то надоело бегать к телефонам, да почту использовать, если нужно с вами быстро связаться.
— Думаю, ради этого ты телепорт освоил!
— Конечно, но прыгать к каждому у меня нет возможности. А тут написал и все. Записи со временем будут исчезать, так что нужное вы можете записывать на последних страницах. Для передачи посланий я сделал только первые пять.
— А то, действительно, крутое изобретение, — отозвалась Тень. — Так ты будешь его Рихарду показывать?
— Почему тебя так интересует он, — я уже ощущал раздражение от одного факта его существования.
— Просто там деньги. Нам нужны деньги. Вроде логично.
— У нас есть немного денег. Ты хочешь новое платье? — иронично спросил я.
— Что? Нет! — она картинно обиделась. — Просто интересно.
Я не успел ей ответить, так как раздался телефонный звонок. Я был ближе всех к кабинету и поэтому поспешил ответить.
— Зарницкий слушает.
— Добрый вечер, Тимофей Викторович, — раздался голос Калинина. — Вы меня искали?
— Да. Есть разговор.
— Срочно или терпит до завтра?
— Ты хочешь закрыть вопрос с Брусиленко?
— Я понял, выезжаю.
Глава 15
— Вот он я, что у вас? — с порога заявил Калинин и протянул руку.
— Пойдем в кабинет, — кивнул я и продолжил, когда закрыл дверь. — Я выяснил, что свои эксперименты Брусиленко проводил во время магических бурь. И одна из них скоро будет в своем пике.
— Думаете, у него еще под рукой есть неопытные маги, которых он использует в своих целях?
— Практически уверен. Я спросил Дягилева, и он подтвердил, что даты, когда он посещал особые занятия с Никитой Степановичем, совпадают с датами бурь, что мне дали ведьмы.
— Что вообще такое эти бури?
— Возмущение магии. Сильные. Ведьмы ощущают их лучше всего. Тогда она и будущее видят ярче, и становятся сильнее. Поэтому и у меня один простой вопрос: где искать Брусиленко?
— Кстати, у меня встречный вопрос, — вдруг Калинин стал очень серьезным. — Вы знаете про него хоть что-нибудь, помимо того, что он директор школы и сумасшедший ученый?
— Нет, а надо? — да, это вечно уходило у меня из поля зрения. — Большая шишка?
— Скорее, очень влиятельная. К нему так просто с ордером не подойдешь. Даже на расстояние в десяток метров.
— Плохо, но все равно мне нужно хоть что-нибудь, что поможет его найти и хоть как-то угомонить. Эксперименты все еще продолжаются. На его месте я бы обязательно воспользовался ситуацией.
— Здесь, возможно, пригодится Дягилев. Он-то должен помнить, куда их водили.
Черт, а вот про это я даже не подумал спросить, пока Артем был здесь.
— Что еще известно про Брусиленко? — спросил я.
— Как вы и сказали, большая шишка наравне с Разумовским. Работал с ним, но Никита Степанович значительно выше по должности.
— Министр?
— Да. Поэтому до него не добраться.
— Одно не могу взять в толк, министр, важная шишка, но почему про него и школу никто не знал? Или знали, но закрывали глаза?
— Нам об этом никто не скажет. Скорее даже порекомендуют не лезть не в свое дело. Даже мне. Без серьезных улик и доказательств я ничего не могу сделать.
— А Быстров?
— А что Роман Кириллович? — удивился Калинин. — Он-то как поможет?
— Он же расследует взрыв в школе. Знает, чья это школа, откуда растут ноги, — я скривился от этой нелепой отсылки к его травме. — Но он тоже ничего не будет делать?
— Он не может ворваться к Брусиленко, размахивая вашим протоколом допроса. Нужно что-то более весомое.
— Надеюсь, в этом я ему уже помог, намекнув на то, что взорванной школы, по сути, не было.
— А так вот почему в его крыле такие пришибленные сотрудники? — усмехнулся Калинин. — Я-то думал, проверка какая.
— Вся это ерунда со взрывом — это знак того, что я подошел к Брусиленко очень близко и меня отвлекают от главного.
— И что вы будете делать?
— Встречусь с ним.
— Но зачем? Вы его только спугнете! Он и так знает, что вы вернули память, да и потом, что вы ему скажете? Здрасте, прекратите, пожалуйста, ваши эксперименты? — Калинин уже вышел из себя и начал повышать голос. — Я не спорю, что вы уникальный маг и прочее, но у остальных ситуация гораздо сложнее. Мы и так…
— Из-за меня работаете? — жестко перебил я его. — А до меня сидели в кабинетах, чаи гоняли? Ну уж простите!
— Я не это имел в виду, — мотнул головой он. — Точнее, не только это. Мы работаем в системе, которая зависит от воли и желаний тех, кто ее создал. Даже если в ходе расследования тот же Быстров выйдет на одного из глав, он ничего не сможет сделать. Его просто выкинут из его же кабинета. И я связан точно такими же обстоятельствами.
— Мерзко.
— Да.
— Поэтому еще раз говорю, Тимофей Викторович, нужны серьезные доказательства, — он устало упал на кресло. — Не только слова Артема или ваши, но и то, что оспорить нельзя.
Кажется, было бы проще его убить по-тихому, чтобы у него просто не было возможности больше проводить эксперименты. И записи все уничтожить. А том вернуть память тем пятерым, которые еще находят в его власти.
Только вот что делать с теми, кто сейчас должны лежать на холодном металлическом столе и ждать укола с магическим эликсиром? Этого я не знал.
Если я смогу получить информацию у Артема, где находится лаборатория, то можно наведаться прямо туда. Калинин пойдет, как представитель официальной власти.
Зайдем, спасем, заберем записи, подтверждающие эксперименты Брусиленко. А уже с этим и пойдем дальше. Думаю, Быстрову такое понравится.
Но что делать с самим гениальным ученым?
