Ваше Сиятельство 12 (+иллюстрации) - Эрли Моури
— Да, Гера, Саш! Очень меня напугала и озадачила. И насчет тебя, и Майклом. А Евклид… Ну какие отношения? Эти отношения просто моя глупость. Хотя… Я… — она замялась, шагнула к столу и вдруг спросила: — Можно курить?
Вот тут я расхохотался, так что вокруг моего бесплотного тела шевельнулся воздух, пошел легкий ветерок. Ну что ее надоумило спрашивать меня об этой глупости? Она так взволнована, что думает, будто мне, призраку, повредит табачный дым.
— Ну-ка не смейся! — графиня притопнула ножкой. Вот теперь она была похожа на себя. — И хватит о всякой ерунде! Слушай, самое главное: Олечка тебя очень любит, и я очень надеюсь, что ваша свадьба скоро состоится. Это самое главное, Саша! Смотри, не наделай глупостей! Ты очень любишь их делать! Кстати, Оля присылала мне сообщение. Два раза. Один из Крыма и вот только что. Она уже в Москве. Вернулись всей семьей на похороны. Похороны послезавтра…
Мама хотела что-то сказать, но я ее прервал: «Какие еще похороны?».
— А ты не знаешь? Ах, ну да, там на Альбионе… — Елена Викторовна взяла дымящуюся сигарету, сжав губами фильтр, втянула в себя дым и, выдыхая его, произнесла: — Император умер… Как раз в эту минуту я была у Глории. Она плакала. Я даже не думала, что она его настоящему любила. Нашего Филофея многие любили. Почти все в России.
«Я не знал. Мы там в самом деле вне таких событий…», — мне тоже стало грустно, настолько, что громкий вопрос, тут же пришедший на ум, я задал не сразу. «Мам… Зачем тебя требовала Глория?», — настороженно спросил я.
— Она не требовала. Это я требовала пояснить, что происходит между ней и тобой. Пошла к ней и спросила. Саш, я боюсь за тебя: это очень, очень опасные, нехорошие отношения! Ты слышишь меня! — выдохнув густой дым, Елена Викторовна как-то быстро привыкла к моему призрачному состоянию и теперь вовсе была собой.
«Мам, кто это тебе сказал?», — спросил я, и тут же догадался: — «Гера! Какая же сука! Еще об этом кто-то знает? Обо мне и Глории! Кто⁈».
— Нет, она сказала только мне. Не думаю, что кто-то еще знает. Но она так намекнула, что это может докатиться до Ковалевских. Я очень боюсь, Саш. Ты же понимаешь, что тогда будет. Ну почему ты такой? Как это вообще могло случиться между вами⁈ — она нервно затянулась, выдохнула дым. — Ты же еще совсем мальчишка! Ты не понимаешь, что это значит! Она — императрица! Она старше меня! Саш! А у тебя Ольга! — начала сыпать она совсем пустыми аргументами и так громко, что я побоялся, голос графини могут услышать на лестнице.
«Мам, стоп! Все, все! Остановись! Давай так: я не лезу в твои отношения с Евклидом! И даже не намекаю, что у тебя Майкл! И ты, пожалуйста!.. Очень прошу, не лезь в мои отношения с женщинами, кто-бы они не были: княгини или императрицы! И прости, я не могу больше быть здесь: мне еще нужно повидаться с Ольгой!», — я подлетел к ней, обнял, насколько позволяли бесплотные руки и поцеловал ее в щеку.
Я подумал, что если этот диалог сейчас же не прервать, то он испортит настроение нам двоим, а я появился здесь точно не для этого.
— Княгиня, императрица, богиня… — проговорила Елена Викторовна, пытаясь тоже обнять меня. — Саш, ну, когда ты уже поумнеешь? Когда ты станешь хоть немного осторожнее? Я все знаю!.. Знаю, что у тебя уже ребенок, хотя ты еще сам ребенок!
Оп-ля! Вот это поворот! Я отлетел в сторону и с недоумением уставился на нее, гадая: у кого ребенок-то? Глория и Ковалевская отпадают. Ленская?
«Мам… О каком ребенке сейчас речь?» — беззвучно, но напряженно спросил я.
— О ребенке Артемиды! Самой Артемиды! У меня это до сих пор в голове не укладывается! И я в обморок упала, когда богиня мне призналась! — графиня энергично затушила сигарету.
Все, аллилуйя, можно выдохнуть! Хотя я в таком состоянии, когда как бы не дышится. Вообще-то, от Арти я такого не ожидал. Ну зачем подобные откровения⁈ Да еще с Еленой Викторовной! Нет, эти женщины вокруг меня словно сговорились! Артемида, Гера, Глория и мама!
«Мам, надеюсь, эта новость была приятной для тебя? Я про беременность Арти. Если ты это еще не поняла, то пойми: это очень хорошо. Только не говори об этом никому. Тем более Евклиду! Все, прости, но я полечу! Нужно поторопиться к Ольге!», — мне на самом деле стоило поторопиться: дело было не только в том, что Бондарева, Элиз и даже Бабский переживают за меня, но в том, что Наташе делить внимание на два тела не так просто. Все-таки это напряжение даже для опытного мага, а Бондарева все эти дни на пределе сил больше, чем любой из нас. — «Прости, но увы, пора!», — я еще раз обнял графиню, хотя мои объятия были легче прикосновения ветра. — «Надеюсь, дня через три, может, четыре вернусь и тогда обо всем поговорим. Ты, главное, не волнуйся! Помни, что со мной ничего не может случиться плохого!».
Сказав это, это я подлетел к открытому окну и просочился через штору в ночь.
Глава 15
Шипы и лепестки
Мой путь лежал к ночному рынку на Нижегородской. Там до полуночи, а иногда позже продавали цветы. А цветы мне прямо крайне как надо бы! Урок Ковалевской, тот самый в первый вечер нашей близости, я помнил и в этот раз хотел оказаться безупречным. Этаким безупречным призраком,
