Хронум Книга I - Арвин Альхаг
Я стоял в очереди. Но куда? Или за чем? Это был первый мой вопрос. Я легонько коснулся впереди стоящего и задал ему его.
— На суд Божий, — ответили мне со спины. Лица «идущего» я не видел. Так же не мог и посмотреть назад.
Странно, но внутри меня ничего не колыхнулось. Будто бы так и должно быть. Я был спокоен, на душе умиротворение и явное желание поскорее явиться на этот суд. Мне казалось это правильным.
Цепочка идущих на суд тянулась далеко вперед и уходила в туман. Каждые семь секунд я делал один шаг вперед.
Чтобы хоть как-то занять себя, я начал отсчитывать это время.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Шаг вперед.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Шаг вперед с левой ноги.
Раз, два… семь. С правой. На ум приходили рифмы к каждой цифре.
Раз — конфету Стиву даст, два — это больше не игра, три — на небо посмотри, четыре — все плохо в этом мире, пять — пойду гулять, шесть — на небе кто-то есть, семь — человек…
Я ступал шаг и твердил про себя эту дурацкую считалку, как мантру.
Семь — человек…
Таким образом я прошел много сотен шагов. Туман постепенно рассеивался. Вдали показалось высокое здание в виде античного храма с необъятными каменными колоннами, будто подпирающими само Небо.
Я задавался вопросами: а как я прожил эту жизнь? Что для меня решит Суд Божий? Куда меня отправят? Брат говорил, что нам с ним уготовано место внизу, но ведь я делал и добро. Много добра. Или я заблуждаюсь? Будь что будет. Я успокоился и снова начал проговаривать считалку.
Показались очертания огромных ворот, а за ними радужная пелена. Идущий ступал за порог и исчезал бесследно в этом мареве. С каждым шагом желание получить вердикт становилось все сильнее, будто мозг обработали ментально и сделали из меня послушную куклу.
… семь — человек. Впереди осталось трое.…шесть, семь — человек. Двое. Один. Я закрыл глаза и шагнул вперед.
Но на этом очередь не закончилась.
Я очутился в огромном зале, с высоченными потолками, украшенными различными фресками. Некто, в длинной рясе до пола и лицом, скрытым капюшоном, возник передо мной и безмолвно указал рукой на одну из скамей, расположенных вдоль стены.
Посыл был понятен и я незамедлительно занял место у стены, разглядывая лица тех, кто сидел против. Здесь все были молодыми. На вид лет двадцать-двадцать пять. Мужчины и женщины.
Я остановил свой взгляд на молодой девушке, держащей в руках младенца. Она склонилась над ним и что-то шептала, улыбаясь при этом. Малыш весело смеялся, агукал.
Чувства, что притупились здесь, вновь накрыли меня с головой. Как⁈ Как этот мир мог допустить такое⁈ Почему умирают дети⁈ Почему Бог допускает такую несправедливость⁈
— Маратон Бокари-Байо, — прозвучало над головой, и чернокожий мужчина направился к свободному постаменту, на котором его ожидал старец с весами Фемиды. Таких старцев было двенадцать и каждый из них вершил суд.
— Вивьен Биссет…
Так продолжалось до тех пор, пока не назвали мое имя:
— Лев Константинович Ахматов.
Я увидел свободный постамент и направился к нему. Вот и пришел момент истины. Старец с правильными чертами лица вблизи оказался просто исполином. Он склонился надо мной и хмыкнул:
— Воин Света.
Двое его коллег, находящихся по обе стороны, при этих словах одновременно посмотрели на меня, но уже через мгновение продолжили вершить суд.
Он опустил весы и с явным недовольством сказал:
— Что ты делаешь здесь? Твое время еще не пришло. Возвращайся обратно и выполни свое предназначение.
На этих словах меня с неимоверной силой потянуло «назад», и я вернулся в свое тело.
— Лев, ты жив! — воскликнула Марина.
Я ощутил на своем лице ее горячие слезы. В голове была звенящая пустота. Я пытался вспомнить что-то очень важное, но но не мог понять что.
Глава 16
Я открыл глаза. Первым, кого я увидел, был лекарь, склонившийся надо мной. Тот самый лекарь десятого ранга, что оживлял деревья.
Прислушался к себе, своим ощущениям. Боль отступила, более того, я был полон сил. Видимо, лекарь неплохо поколдовал надо мной. Рука свободно двигалась. Я встал и подошел к зеркалу.
Первым бросился в глаза узор, что частично сменил окрас. К белоснежному витку «друга» примыкали такие же белые линии, в прошлом бывшие черного цвета. Из девяти узлов — три светились яркими звездочками, а два узла имели серый цвет, близкий к черному.
В комнате царила гнетущая тишина. Здесь находились все, кроме детей. Но и их мордашки заглядывали в окна.
— Что произошло? — спросил я.
Все, что я помнил — цветок огня, вырывавшийся из дула одностволки.
Мне ответили не сразу. Присутствующие все еще пребывали в шоковом состоянии.
— Мы думали, вы умерли. Сердце не билось минуты три. Как же я рад, что вы живы!
Наплевав на субординацию, Егор крепко сжал мою ладонь и по-мужски приобнял.
— Астай, ты все еще хочешь меня убить? — спросил я, не отрывая взгляда от своего рисунка.
— Хочу, но пока не стану. Ты дьявол во плоти. Тот, с чьими приспешниками бились наши предки.
— Ты ошибаешься, Астай. А кто все эти люди?
В доме находилось несколько ранее мне незнакомых мужчин почтенного возраста. Их объединяло ношение одинаковых амулетов в виде солнца с семью лучами.
— Старейшины нашего народа.
Астай потянул за цепочку на шее и достал такой же, уловив мой взгляд. Протянул его мне. Я подставил ладонь под амулет и руку тотчас обдало жаром.
— Он еще человек, — облегченно выдохнул один из старейшин. — Значит, не все потеряно.
Он подошел ко мне почти вплотную и начал рассматривать узор на груди. Трогать его.
— Я вам не цирковое животное, — вспылил я из-за бесцеремонного обращения старейшин и поспешил скрыть свой узор под футболкой.
— Марина, будь добра, положи мне еды. Есть хочу зверски.
Хозяйка спохватилась и вместе с дочерью накрыла стол. За спиной продолжали шушукаться, а Молох безучастно сидел напротив меня и пил чай.
— Что? — не выдержал я его взгляда.
— Забыл хозяйке сказать спасибо, — цыкнул он слюной сквозь зубы.
Полиция нравов какая-то. Но замечание дельное. Я обернулся, чтобы поблагодарить хозяйку. Она стояла в углу, почтительно скрестив руки на груди, и выглядела виноватой.
— Расскажешь арбитрам, что здесь было?
— Нет, — коротко отрезал старец.
Я благодарно кивнул
