Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

— И что же вы помните? — спросил Эстебан, потирая пистолет, который заряжен так же шоковыми пулями.

— Я помню, то, что произошло там, помню какой путь мы прошли и за что воевали. Сначала за родину, потом за деньги, а потом ради мести.

Эстебан не стал больше спрашивать поляка английского происхождения. Видно, что этот старый военный много чего пережил и лишний раз его не стоит тревожить по этому поводу.

Из динамиков раздался голос, это речь пилота:

— Идём на сближение. Всем занять места и быть готовыми.

— Отлично, — О‘Прайс достал из сумки планшет. — Я обеспечу вас информацией о передвижениях противников. Ваши маячки помогут мне вас отследить. Берите его дочь и бегом к точке.

Самолёт стал стремительно снижаться и терять скорость. Под его серебристым брюхом стелется городской покров — мелкие и высокие здания, улочки среди них и море зелени, и всё это отражается на корпусе машины. Где-то поодаль виднеется высокая серая статуя Спасителя, который распростёр руки на встречу погибающему человечеству, но оно так и не ответило на призыв к любви. Вскоре они уже были над нужным местом и самолёт, изменив положение двигателей смог зависнуть над одним из домов. Перепуганные люди внизу, одетые в цветастые рубашки и шорты, лёгкие брюки и футболки с криками и воплями стали разбегаться.

Парни встали у открытого люка и нацелились вниз. Ветер хлестает в самолёт, глаза слепит от яркого солнца, рёв двигателей бьёт по ушам, но всё же Эстебан и Комаров спрыгнули с самолёта.

Ноги обоих сначала чуть не пробили жестяную крышу, там, где сходятся два листа, а затем едва не получили пулю. Пара ополченцев открыли огонь, но Эстебан вовремя отреагировал. Его пистолет четыре раза громыхнул, и стонущие смуглые мужики упали на землю, издавая стоны и вопли, дёргаясь в конвульсиях.

— Хороший выстрел, — отблагодарил Комаров, спрыгивая с крыши в хлюпающую грязь.

Оба оказались в узкой улочке, что стесняется одноэтажными или двухэтажными трущобами, построенными из чего попало. Нос пленяют цепкие смрадные ароматы отходов, перед глазами мелькает множества народа.

— Продвигаемся, — указал Эстебан.

— Не расслабляться! — раздался голос О’Прайса из рации. — Я подсел на их частоты и переговоры. Судя по всему, к вам направят ополченцев и полицию.

— Хорошо, мы идём.

Эстебан и Комаров двинулись вперёд, тут же нарвавшись на патруль. На них тут же посыпался рой пистолетных пуль и укрывшись за жестяными выступами парни приготовились контратаковать. Эстебан подался вперёд, ведомый больше стремлением чем разумом, но такой ход отвлёк на себя врагов, и они заколотили по нём. Пули ложатся в землю и каменные блоки здания рядом, поднимая фонтанчики грязи и пыли. Резко вышел Комаров. В прицел он увидел джинсы врагов, короткий ствол тут же выдал очередь, и ополченцы сию секунду рухнули в землю, подёргиваясь и постанывая.

— У вас впереди ополчение, — предупредил О’Прайс. — Не больше пятерых.

— Спасибо, старина.

Они двинулись вперёд, поочерёдно прикрывая друг друга и выискивая врага. Дверь справа открывалась и оттуда сиганул парень с гаечным ключом, что вызвало всплеск волнений и реакцию у Эстебана. Он резко вздел пистолет и приготовился стрелять, но Комаров резко перехватил его оружие и опустил вниз. Тот житель трущоб уже ретировался обратно.

— Это гражданский, — сказал Комаров.

— А что он выскочил, как кукушка из часов? — возмутился Эстебан.

— Продолжаем путь.

Самолёт тем временем на малых скоростях летает у них над головами, выискивая и выслеживая противника или иные неприятности. Как и говорил О’Прайс впереди к ним на встречу уже вышел отряд ополченцев, который тут же открыл огонь по наступающим.

Комаров и Эстебан слегли на землю, рухнув в грязь и перекатились в разные стороны, прячась за обломки трущоб. Враг пытается прострелить защиту и пули свистят у самой головы, но Эстебан находит решение. Раздался звон слетевшего кольца и чеки, и в воздухе оказалась граната, которая мгновенно взорвалась, только никого не убила. Оказавшись среди рядов врагов она только произвела свет и шум, сбивший с толку десяток человек, заставивший их упасть на колени.

Затем вынырнул Комаров. В его руках автомат будто бы затрещал, посылая пули в людей. Один за другим ополченца оказались в грязи, скованные мощным шоковым зарядом.

— К вам с юга наступает целый отряд ополченцев! — кричит О’Прайса, и речь его доносится из рации. — Проваливайте оттуда, живо!

Оба понеслись вперёд, скрываясь за путанными улочками фавел, но вряд ли можно скрыться от тех, кто вырос в этих районах.

Эстебан выбежал вперёд, раскидывая грязь и наставленные корзины, но мгновенно нарвался на ствол парня, вырвавшегося из угла. Раздался выстрел из пистолета, несколько выстрелов. Ткань бронежилета взлетела лоскутами от попавших пуль, но металл отразил пули, и конструкция поглотила силу. Парень пошатнулся назад, чуть не упав лицом в грязь и от свинца в голове его спас Комаров. Мощным ударом ноги он припечатал ополченца к стене, а потом и вырубил его поставленным ударом.

— Что у вас случилось? — грозно спросил О’Прайс. — Почему вы остановились?

— Эстебан пулю словил, — пояснил Комаров, потряхивая парня, приводя в чувство. — Ты что, совсем страха лишился? На тебе нет полного бронекомплекта.

— Виноват, — Эстебан оттолкнулся от Комарова и двинулся дальше.

— Сколько ещё? — спросил Комаров в рацию.

— Вы в пятистах метрах! — ответил О’Прайс. — Не останавливайтесь! На вас вышла крупная свора ополчения. Сто голов идут с запада. Север всё ещё свободен.

Оба побежали, что было сил. В воздухе засвистели пули противников, что напирают через крыши и криво постреливают. Комаров присел за корзины, меня магазин, а Эстебан достал второй пистолет. Смотря как Комаров пытается зарядить оружие, но не может из-за плотного обстрела, напарник решил действовать.

Рванув с места, чувствуя, как в жарком воздухе возле него проносятся пули, он встал посреди торговой площади. Выйдя на открытую местность. Которую окружают неровные опустевшие ряды, кучи мешков, кирпичные или деревянный трущобы, он начал беспорядочную стрельбу по-македонски, заливая вышедших врагов пулями. Первые и вторые на плоских крышах там и остались, ещё троя «легли» в трущобах. Свинец, раскалённый и болезненный разорвал ткань на кофте и прошёл через руку. Правая ладонь разжалась и пистолет упал.

В это время подоспел Комаров. Он освободился от звукошумовых гранат пустив четыре штуки в ополчение. Пока их накрыло ослепление и оглушение, он вынырнул из укрытие и расстрелял весь боезапас в противника.

— Ты как? — спросил Комаров, приблизившись вплотную.

— Нормально, — прижал ранение Эстебан, смотря как кровь обтекает руки. — Жить буду. А теперь поспешим.

— Почему остановились?

— Проклятые ополченцы наседают! — крикнул Эстебан в рацию. — Нас почти окружили.

— Ждите, сейчас будет поддержка.

Эстебан и Комаров попытались продвинуться дальше, но получили серьёзный отпор — отовсюду вылезли ополченцы, которые стали стягивать кольцо. Самолёт навис прямо над трущобами, поднимая тучи пыли, скрывшие часть домов нищего района. Солдаты противника стали падать один за другим, дёргаясь в конвульсиях. Автоматы попадали, стрельба стал стихать и подняв взгляд вверх, Комаров заметил, что О’Прайс стоит у выхода из самолёта и сеет шоковые пули из штурмовой винтовки.

— Вперёд, — дёрнул Константин напарника. — Бегом.

Они рванули, что было сил, и на этот раз их никто не остановил. Продираясь через вонючие улицы, раскидывая гражданских, двое мужчин несутся, только представляя где может быть этот монастырь. Ополченцы, одиночными группами пытаются их подавить, но каждый раз натыкаются на град пуль.

Комаров на этот раз подался вперёд. С его рук слетели ещё гранаты, только этот раз с другой начинкой. Среди домов раздались глухие взрывы и поднялись облачка едкого смрадного дыма. Пара бразильцев уткнулись в эти вонючие облака и моментально исчахли. Кашляя и задыхаясь, отирая глаза они бросились искать свежий воздух.