Мария Котикова - Святая Инквизиция
- Высокие отношения...
О да! Выше некуда! Только если в космос...
Но вот беда, почему-то мне кажется, что основная причина не в этом глупом и немного детском вопросе-споре.
- А все-таки, если отбросить в сторону все эти разговоры, то что заставило вас сесть за мой столик?
Разучилась я верить в то, что что-то может делаться просто так. Потому что такого не бывает в этом мире. Потому что у всех всегда есть свой собственный интерес. Шкурный, я бы сказала...
- А разве должно быть что-то еще?
- Вам лучше знать... Но простите мне мою откровенность, я не верю, что такой человек, как вы, просто из-за глупых слухов сядет за столик к какой-то девчонке. Не может этого быть.
- Может вы и правы. А может и нет.
Молчание бывает разным. И я это знаю очень даже хорошо! Наверное, чуть ли не лучше всех. Потому что молчание стало моим уделом. И я - молчу. О многом. Потому что то о чем когда-то я хотела рассказать сейчас никто не поймет. Не сможет. Может, только ребенок еще не знающий разницы между черным и белым, между светом и тьмой... который просто живет. Или начинает жить...
Медленно остывает в чашках чай... Это видно по пару, который постепенно исчезает, забирая вместе с собой свои удивительные картины. Их, наверное, невозможно повторить. Так же, как и узоры на окнах, нарисованные сильным морозом. Впрочем, сейчас их редко когда можно увидеть... Глобальное потепление, чтоб его!
А все-таки интересно, кто нарушит тишину первым... Надеюсь, что не я... Хотя кто знает?
- Ну, так что? Права я али нет?
- К сожалению, правы. Зачем отрицать очевидное?
Прелюбопытный дяденька этот Инквизитор... Очень даже! Чем-то на доброго дедушку похож или Деда Мороза с бородой Санта Клауса, но только если на секунду забыть о совершенных им деяниях...
- К вам меня привела вполне конкретная причина - я решил своими собственными глазами посмотреть на ту, которой доверили такое ответственное задание, как написание картины во славу Инквизиции...
- И что? Довольны увиденным?
- Пока не знаю.
- А что так?
Господи, да они все помешались на этой несчастной картине! Я не удивлюсь если в скором времени встречу того незнакомца, которого я не знаю почему приютила у себя дома, и он заведет разговор на эту же самую тему!
- Да вот, думаю, что верить вам нельзя... Слишком уж вы скрытная.
- Я? Ну, скажите тоже!
- Вы прекрасно понимаете о чем я говорю... Но мне нет никакого резона докапываться до ваши тайн. Пусть себе существуют в неизвестности. Меня больше волнует совершенно другое...
Маскировка дала конкретную трещину. Мне перестали верить. Совсем. Или это просто я уже устала поддерживать надоевший образ верной приверженки Инквизиции?
- Вот как...
- Картина, которую вы сейчас пишите ведь совсем не то, чем кажется на первый взгляд?
- С чего вы взяли?
- Вам не стоило оставлять растворитель на столе, когда вы уехали гулять с Цербером... А так как я по образованию химик, то для меня совсем не составило труда отличить настоящий растворитель от поддельного...
Странно, что меня еще не пришли арестовывать и брать под стражу! После такого-то! Впрочем, сама виновата. Надо внимательнее быть. Надо!
Хотя сейчас уже поздно...
- И то, что я выяснил, заставило меня усомниться в том, что вы действительно пишите ту картину, которую заказал Инквизитор.
- Допустим, что вы правы в своих предположениях. Но вот вопрос, почему я до сих пор сижу здесь и пью чай, а не мучаюсь в застенках нашей славной Инквизиции?
- Может потому, что я тоже не очень-то хочу, чтобы эта картина увидела свет?
Никогда не забывай, милая, дорогая моя Олечка, что ты работаешь в клетке со змеями... У которых очень и очень много яда. И которые питаются маленькими серенькими мышками...
- Не понимаю...
- Что ж, я поясню.
Руки складываются в замок, а глаза прожигают душу насквозь и загоняют ее в пятки...
- Я не выдам вас Инквизитору вместе с его слугами, если вы мне здесь и сейчас поклянетесь, что на Рождество будет выставлена совсем другая картина, разительно отличающаяся от той, которая сейчас висит на стене в зале Витражей.
Вот это и называется политика... Я тебя за горло возьму, а ты сделаешь так, как я сказал. И выбора у тебя нет. Класс!
- Клянусь. Все действительно не так, как кажется на первый взгляд.
Совсем не так, как кажется! Ведь никто даже не обратил внимания, что полотно сдвинуто на несколько метров в бок... И что нет-нет, а и появятся на этом освободившемся месте несколько цветных мазков, которые, однако, очень быстро исчезают...
- Хорошо... Очень хорошо! Две картины, одна из которых лишь прикрытие для другой. Поистине гениально! Мои аплодисменты...
Никогда не верьте мышам, господа. Они милые, маленькие и пушистые, но вместе с тем до безумия хитрые и ловкие... В маленькую дырочку пролезут да в узел завяжутся чтобы только избежать когтей кошки.
- И раз уж мы все решили, я ведь не ошибаюсь, то мне уже пора идти...
- Что так?
- А вы разве не знаете? Обеденный перерыв уже минут тридцать как кончился, чай выпит, к дверям подходит Полоз с целью найти свою зазнобу, а у меня работа стоит да план горит!
И я совсем не желаю, чтобы Полоз видел меня в вашем обществе. Ни к чему это. Ни мне, ни вам. И вы это знаете не хуже меня.
- Тогда - до свидания.
- Прощайте.
Надо внимательнее быть... Не только мне, но и остальным. Потому что недооценивание противника опасно... И может привести к совсем не желательным результатам.
- Ольга, как вам не стыдно так внезапно пропадать! Нас выгнали из зала, а сами исчезли... Как сквозь землю провалились. А мы - беспокоимся...
- А я пообедать хотела без вашего присутствия, господин Полоз! Потому как при вас мне кусок в горло не лезет!
- От любви ко мне?
- От ужаса при виде вас.
Не верьте мышам, они обманут.
Потому как картин на самом деле не две, а три.
* * *
Другая работа, другая картина... Слой на слое. Просто, как все гениальное... И невообразимо сложно! Потому что так рисовать почти невозможно...
Впрочем, я не художник, а всего-навсего бывший химик, ученый и наставник нашего Инквизитора. Ах, да! Я еще и его советник и соратник. Но сейчас это все осталось в прошлом. Почти.
Потому что стар я стал... И слишком многим подписал когда-то приговор. Не всегда своими руками, но вины с души это не уберет. Если бы я мог молиться, то я бы сделал это. Однако, поздно... Настолько, что и сказать нельзя.
А Инквизитор еще может одуматься и попытаться исправить все то, что совершил. Я же пытаюсь... Только сил уже не хватает.
Может, мне только удастся спасти эту несчастную девочку, которая пытается сделать то, на что у многих не то, что не хватило бы сил, но и храбрости! Даже у меня...
Жаль, что Ольгу, наверняка, уберут. Или попытаются. Не свои, так чужие... Не так, так эдак! Потому что если бы она на самом деле создавала то, что от нее хотят, то потом ее ждала бы смерть. Дабы больше не было создано такого шедевра... Но в этом случае у нее был бы шанс на спасение. Крохотный, но был. А теперь его не стало. Ведь картина - другая. И совсем не имеющая отношения к Инквизиции. Во всяком случае, я так думаю...
И все одно в конце - смерть.
Бедное дитя...
Но это - жизнь. И она идет бок о бок со своей равнодушной сестрой. Кто-то рождается, кто-то умирает. Иначе и не бывает. Иначе и быть не может!
Так существует мир уже много тысяч лет! И не меняется... И не хочет этого делать.
Чашка тихонько звякает о блюдце... Из тонкого стекла. Матового.
- Не стоит прятаться, Лилит. Ты же видишь, что я знаю, что ты здесь.
Как хорошо, что ты не застала прошедшего разговора. Пришла на несколько минут позже. Потому что иначе, мой воспитанник уже все знал бы. А так... Ничего неизвестно. Никому, кроме меня. А я уж прослежу, чтобы правда до самого конца не всплыла наружу! Потому что мне совсем не надо, чтобы случилось то, чего так хочет Инквизитор. Потому что я хочу искупить хотя бы один свой грех... Пусть даже таким путем. Путем предательства того, кого я воспитал...
- Знаете, Отец Михаил, а вы второй человек, который всегда знает, где я скрываюсь. За исключением, господина Инквизитора, конечно!
- И кто же второй?
- Художница Ольга.
Вон оно как... Маленькая тихая мышка всеми силами старается избежать когтей кошки. Ее можно понять... Жить-то хочется!
