Денис Ватутин - Легенда сумасшедшего
— О чем?
— А как тебе режиссер Вим Вэндерс?
— Алиса в городах…
— А как тебе Артемида?
— Они не будут вместе — это мое отцовское слово…
— Будут! Ты же знаешь…
— Дэн, тебе нравится Ирина?
— Я ее люблю…
— А цыплята с ящерицами?
— Это такое блюдо?
— Это такой план…
— Дэн, ты любишь крыс?
— Да…
— Ты боишься верблюдов?
— Нет…
— А Мирзы-ага ты тоже не боишься?
— Ну та-а-а-ак… — протянул я, поморщившись, словно пытаясь что-то вспомнить… — Кого? — переспросил.
— Не «кого», а «куда»! — Йорген явно уже давно пытался задать мне какой-то вопрос.
— Куда — что? — Я еле ворочал языком.
— Странный, — вмешалась Сибилла, — тропинка спереди завалена, есть дорога вбок, направо, к комплексу, где тебя какой-то твой Гватемала ждет…
— Гваделупа, — пробормотал я.
— Не принципиально. — Йорген злился. — Что нам делать-то?
— Как завалена тропа? — прошептал я.
— Сильно, блин, она завалена! — Йорген опять вышел из равновесия.
Я приподнял голову с горба дромадера и увидел, как штук пять гигантов-кактусов «елочкой» лежали впереди, загораживая свечками своих отростков дорогу так, что она казалась свалкой космических ракет, да еще и с колючими шипами…
— Дэн, хочешь, я выжгу их лазером, — услышал я голос Ирины.
— Береги заряды, Ира, — ответил я, еле-еле шевеля языком. Во рту было сухо, как в горах Фарсида: пыль и ветер. — А где глюк? — вновь спросил я заплетающимся языком, ощущая во рту привкус металла.
— Глюк ушел, Дэн, — голос Ирины был мягкий и убаюкивающий, — и звери ушли с ним.
— Раненые есть? — К горлу подкатил приступ тошноты, я икнул.
— Да. — Сибилла прикуривала сигарету, и дым казался мне тошнотворно сладким, а печень пульсировала вместо сердца. — Дронова, Азиз, Лайла и Аурелиано: их слегка покусали…
— Сильно?
— Нет, им оказана помощь, Странный, все в порядке. — Сибилла сплюнула на песок.
— Дорога есть другая? — У меня кружилась голова, и я чувствовал, что являюсь деталью кольца Сатурна.
— Вправо, — терпеливо сказала Сибилла, — но она в сторону главного корпуса «Изумруда».
Я вновь приподнял голову: перед нами была небольшая поляна, вправо от которой отходила дорога, — кактусов не было, зато были видны свежеспиленные, сочащиеся влагой пеньки прямо по пути следования…
— Это ловушка. — Я сказал это тихо и медленно, обращаясь в основном к Йоргену с Сибиллой. Но Ирина тоже услышала мои слова.
— Ловушка? — переспросила она. — Может, повернем назад и объедем?
— Слева идут бои… — Мне с трудом давались мысли, а уж слова… — Направо и так главный корпус… А если у нас есть враг, то его надо знать… а иначе он ударит неожиданно…
— Ты правильно трешь. — Йорген почесал затылок. — Но это хрень полная, Странный! Что это за Сэм такой?
— Короче, ребята… — Я стал чувствовать свои веки и пальцы. — Вы со мной?
— Странный, не трахай мозги. — Сибилла нахмурилась. — Чего тебе от нас надо?
— Мне надо, чтобы вы нас спасли. — Я хлебнул из фляги, и мне стало теплее.
— Остекленеть! — Сибилла покосилась на группу туристов. — Кто нам угрожает? Поделишься?
— Сиб… — Я ватными пальцами выбил из пачки сигарету и тоже закурил. — Я не знаю, кто нам угрожает, и это точно не Сенька Гваделупа, но нас явно сюда загнали, и конфликт устроили к северу тоже нарочно… — Я закашлялся. — И тропинку завалили явно, и пеньки торчат от кактусов — засохнуть не успели… Видела?
— Видела, вот поэтому… — начала было Сибилла.
— Вот поэтому, — перебил я ее, — вы с Йоргеном, марсиане, следопыты и просто убийцы, коварные и безжалостные… вы пойдете на левый и правый фланг, без верблюдов, ползком, или как вы это делаете… змеей… хамелеоном… ясно?
— Не ясно, Странный… — Йорген помотал головой. — Задача в чем?
— Наденьте камуфляж, — продолжал я, — на связь не выходите, чтобы не запеленговали… вас типа убило в лесу, ясно?! Ваши дромадеры поедут с нами.
— Куда уж яснее! — Йорген раздраженно кивнул.
— Ты что-то чувствуешь, Странный? — Сибилла вскинула черные брови.
— Вы это и без меня чувствуете: где-то впереди — засада. — Ко мне стала возвращаться уверенность. — Обходите, короче, тропинку по лесу, пешком и аккуратно, к «Изумруду», и учтите: напоретесь на засаду — все поляжем, ясно?
— Ясно, как Фобос. — Йорген улыбнулся. — Первый раз за последнее время можно заняться делом.
— Йорген, кроме шуток, — не выдержал я. — Нас, видно, собираются захватить: хотели бы убить — уже убили бы давно. Вы — с Сибиллой. Наша жизнь — врубаешься, что к чему?
— Врубаюсь, Странный! — сверкнул Йорген глазами.
— Тогда и не парься.
— А я и не парюсь! — Йорген обнял Сибиллу за плечи. — Мне по кайфу!
Я включил шлемофон на его частоте и тихо сказал:
— Главное, чтобы другие тоже не парились…
— А я тебя подводил? — так же тихо спросил Йорген.
— Тебя не должны грохнуть, я же гребаный землянин… — Я улыбнулся краешком губ.
— Так марсиане и созданы, чтоб вытаскивать земные задницы! — сказала Сибилла насмешливо.
— Очень на это рассчитываю. — Я помассировал виски. — Если с вами что-то случится, то нас не будет… вот так…
— Не дрейфь, Странноватый! — Йорген хохотнул. — Хуже тебя у меня никого не было…
— Эсквайр хотел сказать… — начала Сибилла, потом осеклась. — Не волнуйся…
— Давайте… — Я взял поводья. — Полковник! Принять верблюдов на баланс…
— Есть! — донеслось.
Мне было нельзя командовать: я же не умею играть в шахматы… эх…
— Что сейчас будет? — Ирина, которая внимательно прислушивалась к нашей беседе, вновь ласково и с тревогой взяла меня за руку.
— Хорошо с нами все будет, — сказал я, уже почти оправившись от удара глюка. — Что бы с нами ни происходило, Ирина, не бойся ничего. На нас хотят напасть с целью захвата, так что главное — не делать резких движений.
— Не слишком-то это успокоительная мысль, что кто-то нас собирается захватывать. — Ирина нахмурилась.
— Мой коварный план сработает, — ободряюще улыбнулся я.
Йорген и Сибилла скинулись на «камень, ножницы, бумагу», кто пойдет слева, а кто справа.
— Все, мы пошли, Странный, — сказал Йорген, застегивая песчаную камуфляжную накидку на шее.
Они с Сибиллой хлопнули друг друга по плечу и разошлись в разные стороны.
Я подъехал к группе.
— Слушайте мой приказ, — сказал я всем твердым голосом. — Что бы сейчас ни произошло — никакой паники и самовольных действий, особенно это касается вас, полковник. Нас хотят захватить в плен, но мы предприняли ряд контрмер, которые нас обезопасят. Всем ясно? Вести себя максимально спокойно, и все будет хорошо!
— Мы постараемся, — ответил за всех полковник, оглядев туристов.
— Что значит «в плен»? — возмущенно воскликнула Дронова. — Вы издеваетесь?!
Я дал шенкелей своему дромадеру, поскакав вперед…
Я надеялся, что полковник все объяснит и что туристы просто устали паниковать еще в лесу.
Группа собралась — Ирина навела в ней порядок. На меня поглядывали как на диковинку, сибирского шамана — звери ведь ушли вместе с глюком, когда я потерял сознание… А у меня ломило затылок… первый признак надвигающегося инсульта…
Группа была построена, но для верности я выждал еще минут пятнадцать: надо было дать фору нашим Охотникам. Подождав указанное время, группа выехала с полянки медленным шагом и вступила на просеку.
Лес, казалось уснул… Да, мелькали летучие мыши, пробегали крысы, но все было неестественно мирно…
Верблюды шли шагом, огибая огромные колонны… и везде торчали спиленные пеньки большого диаметра — эта дорога действительно была свежей… недавно проложенной, совсем не утоптанной… Я ожидал выстрела из-за каждого кактуса. Оглядывая отростки свечек, я искал там снайперские «гнезда». Инфракрасный сканер показывал мелкие формы жизни, но я прекрасно понимал, что в камуфляжных накидках есть теплоизолирующий слой, поэтому надо быть спокойным и внимательным… внимательным и спокойным.
Я знал, что все идет к этому, как тошнота… страх… преодоление… свобода…
— А тебе бывает страшно, Дэн? — спросила Ирина, ехавшая бок о бок со мной.
— Конечно, бывает, — ответил я. — Страх — это безусловный рефлекс, инстинкт самосохранения. Кто не боится, тот не проживет долго. Это если говорить о биологическом страхе.
— А сейчас тебе не страшно? — вновь спросила Ирина.
— Нет, — соврал я, — мне сейчас интересно: кто и зачем охотится на нас. Я любопытен по природе, а вся эта наша поездка просто напичкана загадками и тайнами. Возможно, одной из них скоро станет меньше. А потом, к страху привыкаешь на этой планете.
