Вадим Панов - Крест толкователей
Он бежал мимо каких-то сараев, оббитых жестяными листами, вдоль стены котельной, которая стояла длинного забора из красного кирпича. Когда до двери оставалось не более двух десятков метров, бег его был прерван внезапно и совершенно не по-джентельменски.
Из-за угла котельной вдруг появился Ракитин и грубо сшиб его подсечкой, как обнаглевший футболист.
Каратаев полетел кувырком, пытается перегруппироваться в полете, однако сделать этого вовремя ему не удалось. Ракитин запрыгнул на него сверху, заломил руку и упер его носом в асфальт.
Каратаев сжал зубы, на которых скрипнул песок.
Ракитин надавил так, что кость затрещала.
— Где Юлия? — прорычал он.
— Да пошел ты! — прохрипел Каратаев.
Ракитин увеличил давление.
— Руку сломаю… — стало ясно, что он не шутил. — Где Юлия, гад?..
Каратаев застонал от боли.
— Не дави… — проговорил он. — Я дал ей снотворного… Она в гостинице. Спит.
Ракитин слегка ослабил хватку. Плотнее уперся коленом в спину Каратаева и достал свободной рукою из кармана ручку. Зубами сорвал с нее колпачок.
Каратаев скосил глаз, наблюдая за действиями капитана.
— Постой… — сказал он. — Это ты всегда успеешь. Как ты меня вычислил?
Разговаривать с ним у Ракитина особенного желания не было. Несколько секунд Глеб Андреевич медлил, решая, применять ли ему секретный препарат. Ручка замерла в воздухе, всего лишь в нескольких сантиметрах от шеи Каратаева.
Наконец, Ракитин переспросил:
— Спрашиваешь, как вычислил? — и добавил, будто бы невпопад: — Хорхе Мария Видаль.
Каратаев дернул головой.
— Какая еще Мария? Ты что, очумел?..
Ракитин сказал:
— Это сорт табака, который растет только на западе Кубы. Медсестра запомнила его — только он пахнет жареным миндалем. Это ты предложил Сабурову такую сумму, что он не смог от нее отказаться, и поэтому устроил инсценировку с кремацией. После того, как вместо Лунина кого-то сожгли, вам оставалось только избавиться от тех людей, которые знали, что он жив. Я должен был стать четвертым. А твоя напарница — пятой. Но запах табака — это не самое главное.
Каратаеву удалось повернуть голову и бросить на Ракитина взгляд.
— А что же тогда?..
Ракитин ответил:
— Дементьева рассказала тебе про кафе и про нашу встречу. Ты проглотил крючок. И заволновался. Если бы не твои снайперы, мы выпили бы кофе и спокойно разошлись. Улик против тебя никаких не было. А теперь они есть, Антон.
Ракитин занес ручку. Каратаев почувствовал, что желание разговаривать у капитана иссякло.
— Да обожди ты!.. — проговорил он. — Значит все — встреча в кафе, свадьба — все это было подстроено?
Ракитин вздохнул.
— Свадьба была настоящая. А вот ненастоящий, к сожалению, это — ты.
Ракитин вонзил ручку в шею Каратаева с такой силой, что та сломалась. Каратаев скрипнул зубами от боли, дернулся и замер. Глаза его закрылись, в уголке рта закипела пена.
Ракитин отпустил его руку и медленно поднялся, отряхивая колено, — будто оно упиралось не в спину Каратаева, а в грязь.
В этот момент открылась дверь черного хода. Из нее выбежал Бубенцов. Остановившись перед Ракитиным, он перевел дух и посмотрел на Каратаева, лежащего на асфальте.
— Глеб Андреич, справился? — спросил Бубенцов.
Ракитин усмехнулся.
— Кое-как. Но без твоей помощи — вряд ли бы.
Бубенцов замялся.
— Ну, я пойду? А то брат женится — второй день сегодня, а я с утра ни капли. А хотите, и вы рюмашку? — оживился Бубенцов.
Внезапно лицо его изменилось. Бросив взгляд куда-то за спину Ракитина, он вздрогнул и предостерегающе поднял руку.
Ракитин резко обернулся. В этот момент с земли на него прыгнул Каратаев — он был полностью дееспособен, агрессивен и никакой парализации не осталось у него и в помине.
В кулаке его, как заточка, была зажата шариковая ручка — точно такая же, которую только что сломал об его шею Ракитин.
В самый последний миг Глебу Андреевичу удалось все-таки отпрыгнуть в сторону. Каратаев сделал короткий взмах, и ручка, пропоров штанину, вонзилась в бедро оказавшегося за спиной капитана Бубенцова. Тот сразу же потерял равновесие и рухнул на асфальт, как сноп.
* * *Очевидно, в ручке был всего лишь один заряд, и Каратаев, зная об этом, не стал вынимать ее из ноги жертвы. Он метнулся в сторону. Теперь у него была другая цель — пистолет, который Ракитин выбил из его руки.
Каратаев прыгнул к нему. Когда между пистолетом и его рукой оставалось всего лишь несколько сантиметров, Ракитин ударил по оружию ногой, и пистолет улетел в кусты.
Каратаев, потеряв цель, тут же обнаружил другую — он с разворота ударил Ракитина в ухо. Удар этот оказался настолько резок и силен, что капитан отлетел и ударился головой о мусорный бак.
Ракитин тут же вскочил на ноги, однако, сразу же стало, что удар Каратаева не прошел даром — капитана заметно качнуло и повело в сторону.
* * *У мусорного бака Каратаев заметил груду металлолома. Он выхватил из нее первое, что попалось под руку, и это оказалось обрезком металлической трубы.
С размаху он нанес противнику удар, но Ракитин успел увернуться. Обрезок ударил в кромку мусорного контейнера, рассыпав сноп искр.
Второй удар пришелся Ракитину в плечо. Он сшиб капитана наземь. Ракитин перевернулся через голову, и, держась рукою за ушибленное место, побежал к постаменту, на котором возвышалась труба котельной. Каратаев ринулся за ним.
* * *Ракитин схватился за перекладины металлической лестницы и подпрыгнул. Каратаев ударил по тому месту, где только что была нога капитана. Глеб Андреевич проворно взобрался на постамент и стал подниматься по трубе вверх, хватаясь за скобы, вогнанные в кирпичи. Метра через три он остановился, перехватился крепче и посмотрел на своего преследователя. Каратаев стоял на постаменте, держа в руках обрезок.
Каратаев насмешливо спросил, смотря на Ракитина снизу вверх:
— Ну что, Глеб Андреич, дальше полезешь? Или меня подождешь?
Ракитин ответил ему в тон:
— Подожду. Поднимайся, хватит болтать.
Однако, Каратаев медлил.
Обрезок, зажатый в его руке, давал преимущество лишь в схватке лицом к лицу. Однако на трубе, где преследуемый находился сверху, он был совершенно бесполезен. Двинуться вслед за капитаном Каратаев не мог — поднимаясь по скобам, он, безусловно, попал бы под удар его ног. Был еще один выход — пистолет. Но чтобы добраться до него, нужно было сначала спуститься вниз и подбежать к кустам, а затем отыскать его в траве. Этот вариант давал Ракитину самое главное — драгоценные секунды. И использовать их он мог на что угодно.
Ситуация оказалась патовой. Чтобы выиграть время и прийти хоть к какому-то решению, Каратаев спросил:
— А как тебе фокус с ручкой? Неужели ты думал, что я дал тебе настоящую?
Ракитин не отвечал. Каратаев вдруг понял, что он вообще не слушает его и смотрит в совершенно другую сторону.
Капитан вдруг поднялся на две или три скобы выше. Он бросил взгляд за кирпичный забор. Сразу за ним, лежали крыши металлических гаражей. Именно из той точки, в которой сейчас находился Глеб Андреевич, можно было добраться до них в прыжке.
Ракитин колебался всего лишь долю секунды.
Он сильно оттолкнулся ногами от скобы, прыгнул и исчез за забором.
* * *Капитан с грохотом приземлился на самый край крыши. И сделал он это не слишком удачно — нога его вдруг соскользнула и сорвалась в щель между двумя гаражами. Ракитин, ударившись коленом, провалился. Щель оказалась настолько узкой, что он плотно застрял в ней по грудь.
Капитан с ужасом посмотрел вниз. В десяти сантиметрах от его живота откуда-то снизу косо шел штырь арматуры, на который он едва не напоролся. Упираясь на локти, Глеб Андреевич судорожно пытался выбраться наружу.
* * *Каратаев видел прыжок Ракитина. Не упустить его можно было только одним способом — немедленно последовать его примеру. Засунув обрезок сзади за брючный ремень, он быстро взобрался по скобам на то место, где только что висел капитан. Каратаев бросил взгляд вниз — там, с огромным трудом, пытается выбраться из щели Ракитин. Каратаев усмехнулся — противник его был почти беспомощен, и шансы теперь резко возрастали. С силой оттолкнувшись, Антон прыгнул и приземлился на крышу гаража.
* * *Некоторое время Каратаев смотрел на капитана сверху вниз. Осознав тщетность попыток освободиться, Ракитин затих, поднял голову и тоже посмотрел на него. Каратаев почти дружелюбно кивнул ему, достал из-за ремня обрезок трубы и сказал:
— А ведь я тебя обманул, Глеб Андреевич. Юля стала слишком опасной. Она подозревала меня.
— Что с ней?.. — тихо спросил Ракитин.
— Я засунул ее в мусорный бак, — усмехнулся Каратаев. — А перед этим свернул ей шею. То же самое я сейчас сделаю и с тобой. Все, капитан.
