Алексей Колентьев - Жизненное пространство

— Антоха, спасибо. Ты… Не ожидал, короче. Я… Я сильно постараюсь. Ты только возвращайся, а?

Что было сказать парню, в жизни которого я больше не появлюсь уже никогда? Правильно. Поэтому я только ещё раз хлопнул его по плечу и уточнил:

— Ключи потом, как свой угол получишь, сестре отдай. Присмотри тут за всем, лады?

— Обещаю. — По твёрдому тону и серьёзному взгляду водянистых серых глаз напарника, я понял, что, слово он сдержит…

Тем временем тоннель сделал ещё один поворот в северном направлении, и я уткнулся в тупик, со скобами ведущими вверх. По наложенной на карту местности схеме пройденного мной тоннеля, получалось, что я нахожусь чуть западнее территории Военных складов. Эта местность никому не принадлежала: судя по карте, я должен был выйти на окраине заброшенной деревни. Была опасность вынырнуть посередине лагеря каких-нибудь рейдеров, но деваться всё равно было некуда. Придётся рискнуть.

Подъём занял около двадцати минут, и я уперся в прямоугольную крышку люка. Осторожно, мягкими толчками приподнял её таким образом, чтобы образовалась небольшая щель. Помещение было радиальным, около шести метров в диаметре, с винтовой лестницей посередине. Тусклый, дневной свет струился из дверного проёма. Сама дверь была давно сорвана с петель. Сделав глубокий вдох, я рывком выбрался из люка и откатился влево, таким образом, чтобы всё помещение оказалось в секторе огня… Ни единой души. Только ветер пел о чём-то свою песню и гудел в вышине, под сводом остроконечной крыши. Как я понял, это была старая водонапорная башня. Отряхнувшись, я подтянул наверх РД, который привязал к одной из скоб лестницы. Этому меня научил один майор из армейской разведки, аккурат на второй день зачистки канализации одного знаменитого города. Очень удобно: вяжешь за скобу или другой подходящий выступ, а сам вываливаешься наружу. Если чего идёт не так — быстро обратно и сам цел и груз не страдает. Приладив РД, я осторожно стал подниматься по лестнице наверх. Расположиться можно было только под самой крышей. Другое дело, что я, судя по всему, попал в обитаемой жильё. Кругом было чисто, но пара свежих пятен, ржаво-бурого цвета, и еле уловимый запах кого-то живого говорили о том, что хозяин скоро будет здесь.

Я ошибся: хозяин уже добрых пять минут смотрел на меня из дальнего угла комнаты. Это был кровосос, причём почти трёхметрового роста. Он стоял у дальней стены комнаты, не двигаясь с места и пристально смотрел на меня. Видимо, он услышал меня ещё раньше и затаился, чтобы сократить дистанцию и не дать мне уйти. Всё. Мне хана — сильнее этого гиганта в Зоне никого нет. Пожалуй, кроме химеры…

Сознание царапнул импульс отрицания. Кровосос давал понять, что химера ему не соперник. Он медленно поднял руки, оснащённые пятнадцатисантиметровыми когтями на уровень груди таким образом, чтобы я их видел. Мы замерли, каждый в своём углу: я с пистолетом у бедра, он с готовыми к бою клинками, каждый из которых мог нанести фатальное ранение и менее хрупкому, чем человек противнику. Я же не был уверен, что смогу выстрелить в уязвимую точку на голове мутанта раньше, чем он разрежет меня на сотню маленьких антонов. Развязка наступила неожиданно для меня: виски пронзила резкая боль, в глазах потемнело и колени стали подгибаться. Но я не выпустил оружия, из последних сил стараясь нажать на спусковой крючок. Кровосос резким, почти неуловимым движением выбил пистолет, мой верный «Стечкин», брякнулся на пол с глухим стуком, как бы говоря: «Прости, хозяин. Я подвёл тебя». Так вот ты какой, северный зверь писец…

Не знаю, как долго пробыл в отключке, но сознание вернулось ко мне, когда уже окончательно стемнело. В железной бочке, что стояла у дальней от узкого окна башни стены, горел огонь. Раньше его не было. Неужели кто-то грохнул кровососа во время, когда гигант хотел мною подзакусить? Чёрта с два. Тот по-прежнему был тут, только скрестив по-турецки ноги, он сидел и смотрел на огонь. По левую руку от него лежали мои пожитки и оружие. Хоть я и не был связан, мне дали понять, что в случае чего, попытка завладеть оружием закончится для меня плачевно.

Кровосос вытянул свои длинные руки так, что острые лезвия когтей едва не касались моего лица. Затем последовал фокус, о котором мне не приходилось слышать или читать: подобно кошачьим, когти втянулись внутрь кожистых пазух на руках мутанта, превратившись в некое подобие кинжалов убранных в ножны. Даже теперь кровосос мог одним ударом проломить средней толщины стену и втянутые когти просто послужат чем-то вроде естественных бронированных накладок. Мне показывали, что не причинят вреда. Очень интересно.

— Тридцать девятый! — Искажённый, более рычание, нежели голос звук, вырвался из недр щупалец у рта мутанта. — Тридцать девятый… Антон… Старший прапорщик Васильев!..

Кровосос знал мой оперативный радиопозывной, воинское звание и … Вот зараза! Отлично: теперь я узнал, что кровососы — телепаты, причём гораздо сильнее контролёра. Вот почему они не поддаются ментальному контролю. Тварь вроде контролёра не может напасть ни самостоятельно, ни ментально. Поэтому они и натравливают свою свиту на кровососа издали: тот может буравить мозги жертвы только вблизи, но судя по всему, концентрироваться способен только на одной цели. Все отчёты об атаках кровососов и не могли отразить эту особенность вида: просто никто не прожил так долго, чтобы об этом рассказать. Видимо ментальный импульс нечто вроде вспомогательного орудия на охоте. Он парализует жертву, если та нужна живьём. Но зачем говорить со мной?

— Тридцать девятый! — Он хочет, чтобы я отозвался по форме. Ладно;

— Здесь тридцать девятый, приём.

— Тридцать девятый — прикрой, засада! «Духи» справа! Спасибо, брат. По гроб жизни — водка с меня! — Мутант воспроизводил фразы, выуженные из моего сознания. И тут до меня дошло: схватка на Кордоне, свёрнутая шея «секретчика», исчезнувший следопыт наёмников… Вот значит, кто меня прикрывал. Тем временем, кровосос продолжил, поведя рукой сначала на меня:

— Тридцать девятый! — Потом коснулся своей головы — Охотник.

— Понял тебя, Охотник, приём. — Сознание царапнула волна одобрения, мутанту нравилось его имя, и он был рад, что я понял это. Потом он заговорил снова:

— Пункт постоянной дислокации. Дом. База. Ограниченный доступ. Только «Тридцать девятый» и Охотник. Без пропуска — огонь на поражение.

Охотник дал понять, что других он в гости не зовёт, а мне вроде можно заглядывать. Чудеса: мало того, что меня не собираются схарчить, так ещё и приглашают заходить если что.

— Понял тебя, Охотник. Ты да я; больше никто не пойдёт. Верно?

Мутант чуть наклонил голову вниз, изображая подтверждающий кивок. Затем пододвинул горку временно изъятого оружия и РД в мою сторону. Стало понятно, что Охотник не хотел нападать. Просто убрал опасные предметы во избежание всяких ненужных телодвижений с моей стороны. Намеренья Охотника были пока не ясны до конца: отпустит или схарчит — было не понятно. Кровосос вдруг потянулся рукой куда-то в угол и, пошарив в куче хлама, выудил какой-то предмет. Затем осторожно протянул его мне. Это был артефакт, которого не было в моей базе данных: пурпурно-розовый, он чуть светился в темноте, но не был радиоактивен. С виду он напоминал раковину речного моллюска, как по форме, так и по размерам: артефакт был не более пятнадцати сантиметров в длину, около семи в ширину и около трёх в высоту. Охотник протянул его мне:

— Подарок. Чистая вода. Бросай в кружку. Покраснеет — можно пить. Чёрный — пить нельзя, «моллюск» не справился. — Слово он выудил прямо у меня из головы. Я понял, что этот артефакт мог очищать воду. Насколько хорошо — это было неизвестно. Но не думаю, что мутант сильно ошибался насчёт этого камушка. Тем более что мой запас воды был уже на исходе: ещё день-другой и будет туговато. Способ проверки нашёлся быстро: избегая резких движений, я разобрал поклажу и выудил котелок, который по понятным причинам так и не использовал в ходе последнего рейда. Выцедил из «медузы» весь остаток воды. Риска особого я не видел: артефакт был как будто отмыт с мылом и протёрт полиролью, казалось, грязь не пристаёт к нему в принципе. Эксперимент носил чисто демонстрационный характер, так как вода была безопасна и можно проверить, какие изменения во вкусе и качестве жидкости могут произойти. Хотя это и было авантюрой: много эмпирическим путём не определишь.

Воды набралось где-то грамм триста, была она тёплой и немного мутноватой. Я бросил в котелок «моллюска». Всё оказалось так, как и сказал Охотник: сначала ничего не происходило, потом артефакт стал медленно наливаться красным светом, а котелок ощутимо похолодел. В какой-то момент мне стало трудно его удерживать — холод стал просто обжигающим, но вода не замерзала. Наконец, «моллюск» вспыхнул ярко-красным светом и снова стал пурпурно-розовым. Котелок стало можно брать в руки только минут через десять. Я попробовал холодную до зубовной ломоты, воду. Вода очистилась — это было вне всяких сомнений: пресная и тепловатая, она стала похожа по вкусовым качествам и субъективным ощущениям на родниковую, приобретя характерный сладковатый привкус.