Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин
Он шёл медленно — и когда вывернул к дальнему колодцу, его стенки уже были тёмными и горячими. Внизу вспыхивало и шипело. Сармат проверил, не «фонят» ли его карманы, сфалт или что-нибудь из приборов, и осторожно пополз по туннелю. Вспышки и шипение остались сбоку — пока у радиофагов был богатый пищей верхний штрек, нижний они не замечали. Но Гедимин помнил, что заражение проникло и туда — и спустился ещё на двадцать метров, на горизонт «Гамма». Там было темно и сухо. «Радона многовато,» — думал Гедимин. «Но воздух движется — не зря я чистил вентиляцию. Посижу пока здесь.»
Он лёг на гранит и вскоре перестал чувствовать его холод — достаточно было поджать пальцы. Кислорода хватало… для сармата — человек быстро бы отключился. Гедимин приоткрыл один из внутренних баллонов, добавил чуть чистого кислорода в циркулирующий под бронёй воздух. С перекрытым респиратором дышалось легче. Сармат растянулся, прижимая к себе сфалт, и закрыл глаза.
К вечеру шелест и шипение наверху стихли. Гедимин перебрался ярусом выше, покосился на светящиеся пятна — «что-то у Клоа с нюхом… их что, и сюда подманивать⁈» — и осторожно «посветил» наверх сканером. Радиофагов не было, но и ирренциевую жилу они выгрызли из гранита вместе с урановой. «Пойду вниз,» — решил Гедимин. «Вон там и там ещё есть сингит. Может, к утру вернутся…»
01 мая 00 года. Земля, Северный Атлантис, заброшенные урановые шахты
Доступный ирренций в верхнем штреке закончился; на горизонт «Бета» радиофаги сунулись, почистили стены и улетели — видимо, ничего существенного не унюхали. Зато наверху они появлялись каждый день, едва рассветало, — Гедимин, устроившийся на втором уровне, слышал с трёх сторон сразу шорох крыльев и хвостов и шипение гранита. Дозиметр фиксировал гамма-вспышки; часть их — наиболее сильные — совпадала с моментом вгрызания в породу, другая ему предшествовала — и тут Гедимин видел на графике зубцы и провалы. «Общаются, что ли?» — сармат криво ухмыльнулся. В свете пристёгнутого к колену фонаря он лениво собирал из обломков дрона первую за месяц цацку — летящего радиофага с вытянутыми хвостами. Пальцы от долгого безделья окостенели — первое крыло сармат запорол. «Ничего,» — он подогрел фрил, натягивая на проволочную основу. «Будет хвост. Надо разминать руки — может, я уже не атомщик, но всё ещё ремонтник. Не хватало и это потерять по своей же дурости!»
Сверху — со стороны вентиляции — донёсся характерный негромкий гул, и сармат, отложив цацку, прижался к стене. «Дрон! И явно не сарматский…»
Он потянулся было к сигма-сканеру, но вспомнил про стаю Клоа над головой. Приходилось ориентироваться на звук. «Может, он мимо… Hasu!» — Гедимин услышал скрежет отодвигаемой крышки. «Допроветривался!»
Гул стал громче — дрон спускался по шахте. Сармат думал, в какой момент аппарат включит сканер. Шелест в верхнем штреке неожиданно стих. Зашипел вскипающий металл, следом грохнуло — и по шахте мимо Гедимина пролетел плавящийся обломок фрила. Гул стих, зато Клоа зашуршали громче. Гамма-излучение выдало пару десятков всплесков и «успокоилось». Гедимин криво ухмыльнулся. «А полезные, однако, зверьки. И, кстати, — когда эта штука лезла по туннелю, тоже были всплески. Вот момент атаки… а вот „переговоры“ перед ним. А после разрушения „пики“ выше — ругаются, что ли? Сюда бы Вепуата — он бы вмиг расшифровал и договорился, даже без гамма-излучателя…»
Сармат тяжело вздохнул и снова взял в руки цацку. Неловкие пальцы едва не отломали только что припаянный хвост. «А сколько я вообще здесь сижу? Почти месяц уже, выходит. И кто-то там меня всё ищет… а передатчик молчит. Может, в другой раз перехватить этот грёбаный дрон раньше зверьков? Не жить же мне теперь в заброшенных шахтах, я-то не радиофаг…» — он криво ухмыльнулся. «Или двинуть в то гетто к западу от Эдмонтона? У них там шахты или сольвентное поле? А, механики везде нужны. Буду сидеть тихо, никакого ирренция, никаких опытов…»
Хотя опытов он и так не ставил с тех пор, как вернулся со Шпицбергена, отчего-то в груди шевельнулось тяжёлое и угловатое. «Всю жизнь сидеть тихо. Благонадёжно-благонадёжно. И…» — ему представилась довольная, по-«мартышечьи» широкая ухмылка Маккензи. «И этот, как понадоблюсь, прилетит извиняться. Объяснять, что спасал станцию, а я — сопутствующие потери. А связь — что с „Ураном“, что с Айзеком, что с Равниной — вся через него. Даже если „Торию“ что-то понадобится, он же сам не пойдёт и своих не пошлёт…» При воспоминании о Маккензи к горлу подступила горькая жгучая жижа. Сармат выпил полфляги — но стоило представить себе шахтёрское гетто, экзоскелетчиков, лезущих в карманы и толкающих в спину, вечно выпученные глаза «макак» и шепотки за спиной, как снова приходилось унимать тошноту. «В ядерный могильник ваш Эдмонтон. Посижу ещё месяц, разомну как следует пальцы… Тут, вообще, занятные камешки попадаются. И деталей мне Иджес принёс. Вот сделаю летающую модель радиофага — и двину на юг. Может, к тому времени тошнить перестанет…»
04 мая 00 года. Земля, Северный Атлантис, заброшенные урановые шахты
Гедимин проснулся внезапно, как от подземного толчка. Это был не сон — откуда-то исходила дрожь, не задевающая предметы, но отдающаяся в костях. Секунду спустя сармат уже полз со всей возможной скоростью вверх по шахте вентиляции. Ещё полминуты — и он вывалился наружу и быстро огляделся. Под светловатым небом — уже начались белые ночи — была видна каждая неподвижная ветка. Под ногами хлюпало — снег подтаял, лесная подстилка часть впитала, но жидкости осталось ещё много, и она искала русло.
«Не землетрясение,» — Гедимин, не найдя следов недавней встряски, облегчённо вздохнул… и снова от пронизывающего гула неприятно задрожали кости, и заныло внутри черепа. «Инфразвук? Шахтёры гоняют радиофагов?» — сармат, морщась, закрыл наушники наглухо — и увидел краем глаза красный огонёк на левом запястье. Дозиметр зажёг все тревожные индикаторы, даже экран заалел — и на нём хаотично извивался график интенсивности сигма-излучения. Провалы упирались в ось времени — им дальше падать было некуда — но пики рвались всё выше, «растягивая» масштаб. Счёт уже шёл на десятки кьюгенов.
«Hasu!» — беззвучно выдохнул Гедимин. Глядя на растущие на глазах пики графика, он не сразу заметил, как вертится под экраном стрелка, едва не слетая со шпенька. Её
