Битва за надежду - Алекс Хай
— Идите! — рявкнул я. — Я их задержу!
— Алексей! — возмутился Аполлон.
— Безбородко, выполнять! — гаркнул я, разворачиваясь лицом к преследователям.
Я вытянул руку, ощущая, как эфир закипает в венах, и в следующий миг активировал «Стихийное разрушение». В воздухе вспыхнуло ослепительное белое свечение — земля под ногами содрогнулась, и по полю пошла трещина, которая в мгновение ока превратилась в разверзшуюся пропасть. Из трещины вырвался сноп магмы и пламени, охвативший ближайшую группу бойцов. Они закричали, охваченные огнем, бронированные костюмы зашипели, плавясь прямо на своих носителях.
В этот момент с фланга ударила вторая группа. Ослепительная очередь прошла в полуметре от меня — я рефлекторно дернулся в сторону и тут же поднял защитный щит. Пули со звоном ударились о магическую преграду, расплескивая искры.
— «Ледяной вихрь»! — выдохнул я и сотворил заклинание.
Холод рванул из-под земли, воздух наполнился мелкими снежинками, которые тут же превратились в острые осколки льда. С ревущим завыванием вихрь обрушился на шведов, замораживая их броню и сковывая конечности. Один из бойцов попытался поднять автомат, но его пальцы уже покрылись инеем и примерзли к спусковому крючку. В следующую секунду я подхватил волну эфира и разнес ледяные конструкции тысячами мелких осколков, словно шрапнелью.
— Алексей! — донесся издалека голос Аполлона.
Я оглянулся. Аполлон, Лева и Уваров уже почти добрались до берега, им оставалось всего метров триста. Катер на воздушной подушке замер у самой кромки льда, мерцая включенным фонарем.
— Еще немного! — крикнул я.
Но тут по обледенелому полю в сторону катера с ревом пронесся бронированный внедорожник. Капот опустился, и из открытых бойниц вылетели трассирующие снаряды. Я бросился в сторону, уклоняясь от огня, и в то же мгновение выпустил «Дриаду».
Из земли, взламывая толстый лед, с хрустом вырвались корявые толстые ветви, мгновенно взметнувшиеся вверх. Ветви оплели внедорожник, смяли капот, пробили лобовое стекло и начали разрывать металл, словно он был сделан из бумаги. Машина дернулась и перевернулась набок, мотор беспомощно и отчаянно ревел.
Из внедорожника выпал десяток бойцов в черных шлемах. Они тут же открыли огонь.
— Что ж, добро пожаловать, — прошептал я. — Никак вы, блин, не научитесь…
Я сотворил «Алмазную пыль». Воздух наполнился искрящимся ледяным туманом, каждая снежинка была острой, как осколок стекла. Ветер взметнул пыль, и бойцы начали оседать на землю, их броня покрывалась трещинами, движения замедлялись.
Я сделал шаг вперед и развернул ладони:
— Мало? Держите «Стихийный шторм»!
О, это заклинание я любил. Жаль, редко случалось его применять ввиду его огромной опасности.
Небо раскололось вспышкой молнии. Земля содрогнулась, и на поле обрушилась волна из четырех стихий — огонь, лед, камни и порывы ветра. Огненные потоки смешивались с ледяными снарядами, молнии ударяли в камни, которые разрывались на куски и летели в стороны. Бойцы попытались активировать артефакты, но сила шторма была слишком велика. Взрывная волна отбросила их на несколько метров, ломая кости.
Один из них успел подняться и нацелить на меня гранатомет. Я вытянул руку:
— «Огненный дождь»!
В небе вспыхнула алая спираль. Сотни огненных стрел обрушились вниз, оставляя за собой следы пламени. Вспышки озаряли поле, а бойцы падали на землю, охваченные огнем. Что-то серьезное сдетонировало, и раздался взрыв такой силы, что даже меня отбросило.
— Лёш, быстрее! — отчаянно крикнул Аполлон с края берега.
Я обернулся. Катер уже заводил двигатель, до меня донеслись звуки его урчания. Лева и Уваров помогали Аполлону затаскивать Юрьевского на борт.
— Лёша!
Я сорвался с места, мчался через ледяное поле, перепрыгивая через огромные валуны. Катер громко загудел, поднимая волну ледяных брызг.
Сзади раздался треск — еще один внедорожник, скользя, развернулся на поле, его орудие нацелилось на меня.
— Не сейчас! — рявкнул я и швырнул в машину поток эфира.
Взрыв! Вспышка света, обломки металла разлетелись во все стороны.
Я прыгнул на катер, перекувыркнулся и тяжело рухнул на палубу. Катер взревел двигателем, и мы рванули вперед по замерзшей бухте. Пронеслись в узком проливе между двух живописных скал и…
Оказались в море.
— Давай! — подгонял Уваров. — Газу! Газу!
Я перевернулся на спину, тяжело дыша. Аполлон опустился рядом, хрипло смеясь.
— Живой? — спросил он.
Я улыбнулся.
— Да. Но, черт возьми, даже начал сомневаться, что силенок хватит.
— У тебя — и не хватит? — усмехнулся товарищ. — Ни за что не поверю. Кстати, Львов, ты мне проиграл. С тебя попойка в «Медведе».
Я приподнял бровь и уставился на Леву.
— И в чем заключался предмет спора?
— Я поставил на то, что ты не вывезешь всю операцию на одном личном запасе эфира, — пожал плечами лекарь. — Но сегодня ты, кажется, превзошел сам себя…
— Готовь деньги, Львов, — довольно улыбнулся Безбородко. — Я намерен выпить всю хреновуху в заведении.
— После всего, что сегодня случилось, я буду рад предоставить тебе всю хреновуху в столице…
Ребята дружно рассмеялись. Получилось, правда, нервно, но предельное напряжение требовало выхода. Я тоже улыбнулся, глядя на удаляющуюся от нас роковую бухту.
Катер набрал скорость, оставляя за кормой дымящуюся равнину и пылающие остатки машин. Мы ушли.
Но надолго ли?
Глава 18
Катер на воздушной подушке двигался по обледеневшему морю, громко гудя двигателями и оставляя за собой рваный след на поверхности льда. Морозный воздух бил в лицо, и я с трудом удерживал равновесие на небольшой палубе, пока мы набирали скорость. Аполлон стоял рядом, одной рукой держась за поручень, другой — поправляя ремень на плече.
— Нам нужно добраться до Аландских островов как можно быстрее, — сказал я, перекрывая шум моторов. — Главное — оказаться в имперских территориальных водах. До этого момента мы все еще в заднице.
— Думаешь, они попытаются нас догнать? — Аполлон скептически вскинул бровь.
— Уверен. — Я взглянул на кромку горизонта, где уже начинал сгущаться утренний туман. — Мы, считай, нагадили им на крыльцо. После такого подарка они нас так просто не отпустят.
Безбородко кивнул, обдумывая мои слова, потом резко развернулся и направился к водителю катера. Через пару минут его голос прокатился по палубе:
— Алексей! Подойди сюда!
Я пробрался к кабине, открыв скрипучую металлическую дверь. Внутри было жарко, пахло соляркой и озоном. За штурвалом сидел высоченный детина с белоснежными волосами, перехваченными на затылке в грубый
