Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2 - Ксения Кантор
После разговора жгла обида. Такая детская, когда хочется топать ногами, чтобы услышали. Осознав это, подышала, успокоилась, отпустила.
Я всегда знала, мое предназначение в другом. И никто кроме меня самой части головоломки не сложит. Не сделает важных шагов, чтобы дойти до финала. Так что думай, Лекси, думай.
Хорошо, если не переговоры, значит нам нужен перевес сил. А это возможно только с демоническими способностями. Столкнувшись с равнозначным противником, твари Инферно призадумаются.
Легат сказал, демонов около сотни. Уже неплохо. Если Фурфур убедит хотя бы половину узников пройти ритуал, значит у нас будет неплохая армия. Только вот где взять столько же людей-полукровок? Провести анализы крови? А после в сжатые сроки убедить их в необходимости трансгрессии. Почти нереально. Только если доказать на собственном примере. Готова?
Последний экзамен должен состояться утром. Если сдам, до поездки в Глиссен останется четыре дня. Что ж, стоит провести их с пользой. К чему откладывать ритуал на потом, когда можно провести его уже сейчас? Решение далось на удивление легко.
Утром отправилась сдавать Экстрасенсорику вместе с группой провидцев. Разрешение на досрочную сдачу выпросила накануне у ректора. Рассказала об усталости, даже ныть особо не пришлось. Бернаже-Штарк проявил удивительную сговорчивость и подписал разрешение.
Зато Сибилла кипела недовольством. Прогнала по всей теории, придираясь к малейшим промахам. Посмотрела ведомость с оценками за семестр, расстроилась, что там все идеально. Наверное, только благодаря этому все же поставила «отлично».
Сразу после экзамена отыскала Марселя и утянула в парк. Без предисловий изложила суть просьбы:
– Марсель мне нужно чтобы ты заменил изображение на камерах в темнице. Поставь одну из последних записей.
– Лекси, что ты опять задумала?
– Мне просто нужно кое-о чем поговорить с Фурфуром без лишних ушей.
– Хорошая попытка, – довольно холодно заметил друг. – Если не знать, что, кроме тебя, демонический никто не знает.
– Черт, ты же гений! Совсем забыла. Ну ладно, так и быть. Я хочу провести ритуал.
– Нет, нет и еще раз нет!
– Ты даже не выслушал! – я схватила его за руку, заставив остановиться. – Впереди война. Если не веришь мне, спроси Софию. Новая война и тысячи новых жертв. Думаешь игры легионеров – забава? Нет, Марсель – это подготовка. Это судорожная попытка успеть подготовить как можно больше солдат. Но за время общения с демоном я поняла одну истину, Серые легионы нас не спасут. Нужно нечто большее.
Неожиданно резко Марсель вырвал руку и уставился на меня с нескрываемым гневом.
– Как предсказуемо! Конечно же, честь спасать империю выпало именно тебе. Алекса, меня достали твои безумные идеи. Я в них больше не участвую!
Он ушел, резко и гневно впечатывая ботинки в стылую землю. Он ругался и сыпал проклятиями. До слуха доносилось нечто обидное, несправедливое, отдающее горечью. А я до боли кусала губы, гадая, когда, в какой момент исчерпала кредит нашей дружбы.
Застыли деревья, в лицо пахнуло снегом и горечью таявших слов.
Слез не было, только ошеломительное звенящее одиночество.
Они оба отвернулись. Они даже не выслушали.
Я знала, что выживу, знала о боли и не боялась ее. И сейчас как никогда прежде верила, я справлюсь, даже оставшись одна. Как бы горько ни было.
Стефан.
Сначала истерика у Софии. Она вскочила спустя час после отбоя и бросилась к Аль-Касими. Рыдала, дрожала и не могла сказать ни единой членораздельной фразы. Зафир едва мог разобрать слова. После уговоров и успокоительного вычленил ключевое – демон, Алекса, смерть. Почти одновременно на пороге комнаты возник белый, как простынь, Борн. Парень сбивчиво призывал бежать в темницу. И снова три страшных слова – демон, Алекса, смерть.
Костеря на чем свет стоит излишне деятельных студентов, Аль-Касими рванул в темницу. По пути умудрился набрать меня и без объяснений проорал немедленно лететь в Академию.
Ворвался к охранникам. Легионеры как ни в чем не бывало глазели на экраны, изображавшие милую беседу демона и девушки.
– Запись, – скупо пояснил Марсель, за что едва не получил добрую затрещину. Подельник, спасатель, соратник, заступник, одним словом, одного поля ягодка!
Не теряя времени, Зафир кинулся вниз и застыл. В жизни он видел многое – страшное, нелепое, отвратительное, но представшая картина не подходила ни под одно из этих определений. Оба – и посетительница, и узник валялись без сознания, а вокруг столько крови, что поплохело даже бывалым легионерам. Тяжелый металлический запах, казалось, пропитал даже стены. За спиной выла София, бился в немой истерике Борн. Рявкнув легионерам, чтобы вывели студентов, сам осторожно приблизился к девушке и прощупал пульс. Убедившись, что она жива, подхватил и поспешил прочь. Тут-то я настиг их.
Опять Алекса, опять кровь. Это когда-нибудь закончится?! Решено, больше никаких визитов в темницу. Зафир был прав, все это большая ошибка.
Вместе мы добрались до целителей. Те тоже удивленными не выглядели, принялись слаженно избавлять пострадавшую от одежды. К счастью, других ран не обнаружилось. Зашили порез на руке, провели необходимые обследования, поставили капельницу.
– Что на этот раз?
– Не знаю, – Зафир вкратце поведал мне ход событий. И стало ясно, единственный, кто может пролить свет на случившееся – Борн. Однако несмотря на угрозы, парень наотрез отказался раскрывать правду. Так и сказал – Алекса сама все расскажет, если посчитает нужным.
– Пытки к студентам применимы? – ни к кому, в частности, не обращаясь, полюбопытствовал я.
– Нет, – с сожалением вздохнул Аль-Касими. – Для этого нужны веские основания. А вот допрос в свете последних событий вполне уместен.
Решив оставить допрос на утро, отпустил всех неравнодушных, а сам по традиции остался дежурить у ее кровати. Больше иллюзий не было. Если Лекси не остановить, она точно не доживет даже до конца второго курса. Значит будем перевоспитывать, приглядывать и в случае необходимости применять крайние меры.
Лекси.
Боль. Боль. Боль. В мире не осталось ничего кроме боли. Она рвет меня на куски, и каждый горит огнем.
Позови Стефана.
Он не придёт.
Нельзя.
Все суставы выкручивает. Внутри словно тысячи игл, и каждая с ядом. Но жуткой твари мало. Она подбирается к разуму.
Помогите.
Никто не слышит.
Ты кричишь в пустоту.
Я мечусь в лабиринтах из камней и лавы. По серым стенам струятся огненные струи, стекая к ногам. Они обжигают ступни, с шипением лижут кожу, оставляя волдыри.
Надо идти.
Искать.
Оно здесь.
Очередной тупик. От жара воздух плывет маревом. Стены лабиринта – отчаяние и слезы. Раскалённый воздух сжимает легкие. Во мне больше нет ни капли воды. Только боль.
Развилка и два пути.
Выбирай.
Оно ждет.
Отовсюду веет
