Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2 - Ксения Кантор
В кровати очутилась за два часа до рассвета и сразу провалилась в кошмар. Что-то опять сдетонировало, запустило реакцию. Я очнулась темнице, и вокруг столько крови, что затошнило даже во сне. Фурфур в трансе читает заклинание, наши руки переплетены, и капля за каплей я вбираю его кровь. Мне очень больно и хочется кричать, но вместо этого лишь сильнее сжимаю зубы. В меня вливается раскаленная лава, склеивая вены, выжигая внутренности. Стальные прутья перед глазами идут рябью, и я хватаю воздух, как рыба. Но ни вдохнуть, ни выдохнуть не получается. Я горю, мир вокруг полыхает болью. Свет окончательно меркнет, и я проваливаюсь в темноту. Нет времени, нет меня, ничего не осталось. Лишь большое ничто, из которого медленно, робко, словно снежинки закручиваются крошечные вихри ДНК. Черное и белое, злое и доброе, красивое и страшное сплетается в безумном танце. Я завороженно наблюдаю. Мне кажется, именно так рождается новая жизнь в утробе матери. Когда из пустоты возникает чудо.
Белый ослепительный чистый свет окружает, ласкает, подталкивает и помогает проснуться. И открывая глаза, я точно знаю, что сделаю это. Монстра не будет, буду новая я.
Стефан.
Ролик о сражении прогнали по всем новостям. Дабы не сеять панику среди мирного населения, нам с императором пришлось дать несколько интервью. Мы были честны, рассказав о тройном разломе и предстоящих трудностях. Хоть и говорили обтекаемо, все же тревожные комментарии сыпались как снег на голову. Еле как отбились. Спустя неделю после памятного звонка наконец-то выкроил время для встречи с Алексой.
Мы сидели в той самой беседке напротив вольеров котарсисов. Зимний вечер отливал серым и не очень уютным светом. Но здесь, рядом с ней, мне было хорошо.
– Как сессия?
– Нормально. Как ты?
На ее лице застыло едва сдерживаемое сочувствие и беспокойство. Я понял без слов.
– Все в порядке. Лагерь восстановлен. Легионеры готовы к прорывам. А тех, кто ушел, уже не вернуть. Ты хотела о чем-то поговорить?
– Верно. Не знаю, с чего начать.
– С главного.
– Хорошо… если Фурфур лишится демонской сущности, можно ли его освободить?
Это шутка? Я ожидал чего угодно, но Алексе вновь удалось меня удивить. Освободить демона. Твою мать, и как мне самому не пришла в голову столь гениальная мысль?! Выдохнул сквозь стиснутые зубы. Отшлепать ее? Наорать? Очень хотелось вправить мозги и выбить из них всю дурь. Поморщился от собственных мыслей. Это все нервы, слишком много всего происходило в последние дни.
– У меня как-то нет приличных слов на этот счет.
– Знаю, звучит дико, – растерянно пробормотала она и сглотнула.
– Они убивают имперцев. Лекси, очнись! Пока ты миндальничала со своей ручной зверушкой, в чертоге погибло девятнадцать воинов. Они были убиты демонами. А ты говоришь об освобождении одного из них?!
– Он может измениться.
В порыве нахлынувшего раздражения сделал несколько глубоких вдохов. Словно это могло помочь.
– Ты явно заигралась, позабыв на чьей стороне.
– Я понимаю твое негодование, но именно для этого я все и затеяла, я хочу перемирия. И только изучив демонов, можно понять, как прийти к миру.
– К миру?! Выбрось эти фантазии из головы. Инферно никогда на это не пойдет, как и Аспиратус.
– Я не понимаю. Если есть шанс избежать новых жертв, почему ты так сопротивляешься?
– Алекса, так было всегда. Мы воюем с демонами веками, а ты решила, что можешь это изменить? В тебе говорят наивность и юношеская бравада.
Отвела взгляд. Не лицо, а маска упрямства.
– Сколько демонов в темницах Аспиратус?
Устав от этого бессмысленного разговора, я даже не пытался скрыть раздражение.
– Около сотни.
– А сколько в империи людей?
– Алекса, мне не нравятся ни твои вопросы, ни твое увлечение демонами. Если хочешь помочь, разбуди свой дар. Это единственное, чем ты можешь быть полезна.
Замолчала. Вперилась в меня мятежным взглядом. Не девушка, а комок противоречий, шальных идей и дури. И не понять, то ли согласится, то ли сейчас психанет.
– А вот это решать только мне. Спасибо за встречу, господин Легат, извините, что отняла у вас столько времени.
С этими словами поднялась и ушла. Значит все-таки второе. Психанула.
Помимо горечи от трагических смертей, во мне кипело негодование. Как объяснить неразумному дитя, если сунуть палец в огонь, обожжешься? Ответ очевиден – никак, только позволить ему это сделать. Я не могу защитить Алексу от неизбежного разочарования. Перемирие с демонами невозможно. Она может сколько угодно биться в эту дверь, но та так и останется закрытой. Но я мог бы быть рядом, чтобы смягчить эту боль. Мог бы. Но именно сейчас я оттолкнул ее. Сделал все, чтобы она больше не пришла ко мне с подобными вопросами.
В итоге я злился на Алексу, на ее бредовые идеи, на себя, на ситуацию в целом. Мы расстались почти врагами. И хотя нам не привыкать, все же осадок после разговора тяжелым грузом лежал на сердце.
Провел ладонью по лицу и невольно сморщился. Фу, самому противно стало. Отросшая щетина неприятно колола пальцы. Сколько я не был дома? Три дня, неделю? Усталость пропитала меня, словно пыль. И чтобы отмыться, одного дня мало. Последний месяц выдался крайне тяжелым, и впервые за долгое время я отчетливо понял, мне нужен отдых.
Набрал на териусе Себастьяна и Зафира. Лучшего момента не будет. Впереди нас ждут тяжелые времена. Если не взять передышку сейчас, потом может быть слишком поздно.
– Друзья, а какие у вас планы на зимние праздники? Никаких? Отлично, мы все едем в Глиссен.
– С чего бы это? – удивился Себастьян.
– Втроем? – уточнил Зафир.
– Мы сто лет никуда не выезжали. Ну так как?
– Я за! – очевидно, Зафиру идея понравилась. – Вспомним студенчество.
После недолгих уговоров Себастьян тоже дал добро. Закончив разговор, я направился домой. Для начала нужно как следует выспаться, в идеале часов десять.
Лекси.
Сильный, властный он смотрел на меня, как на назойливую мушку. А разве могло быть иначе? Он – Легат, главнокомандующий армией империи. У него чертог, внутренняя разведка и тысячи легионеров в подчинении. Его жизнь и карьера давно отлажены. И даже песчинка, пробравшаяся меж идеально-подогнанных шестеренок, неизменно вызовет раздражение. Так и произошло.
В картине его мира где-то в уголке удобно и привычно расположилась любовница, она же провидица, студентка-кибермаг. Одна из многих, может чуть ближе и понятнее, чем остальные. Но сути это не меняло. Стефан никогда не видел во мне нечто
