"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
— Полная потеря жизни.
— Но он живой.
— Это видимость. Физиологические функции. Он потерял весь сенсус, а сейчас за ним утекают информация и время, эти субстанции связаны. Будет лежать, пока не умрёт от голода или жажды, или просто устанет дышать.
— А спасти можно?
— Вы собираетесь спасать эту тварь? — возмутилась Марта.
— Я чисто теоретически интересуюсь, — ответила Аннушка, — так-то чёрт с ним.
— Введение дозы чистого сенсуса может спасти ему жизнь, но повреждения личности необратимы. Это будет совсем другой человек. Кроме того, он будет сенсус-зависимым, способность вырабатывать свой утрачивается навсегда. У меня весьма обширный опыт работы с поражениями такого рода, но, к сожалению, методики восстановления функции в полном объёме мне найти не удалось. Так что, — обратился он к Марте, — можете не волноваться. Фактически, он уже умер.
— Давайте уберём его оттуда, — попросила Крисса, — мне не нравится, что труп будет лежать в устройстве.
Кардан послушно взвалил на стальное плечо всё ещё дышащее тело, оно никак не отреагировало. Отнёс, положил на нары в ближайшей камере.
— Точно не оклемается? — спросил он. — Может, запереть?
— Абсолютно исключено, — заверил его Теконис.
— Ладно, — сказал я, — всё это было очень познавательно, но что дальше-то делать? Этот мудак тут не один, да и нового, поди, пришлют без проблем.
— Я могу поменять настройки, — сказала Крисса. — Они просто не смогут откачивать сенсус. Но ломать рука не поднимается, а перенастроить обратно не так сложно…
— Ты себя недооцениваешь, — сказал недовольно Лейхерот. — То, что несложно для тебя, смогут повторить очень немногие. Не знаю, откуда получили настроечные данные здешние работники, но вряд ли это информация общедоступна.
— Как минимум, это создаст им трудности, — сказал я. — Сделай так, чтобы они помучились.
— Ладно, — вздохнула грёмлёнг, — мне нужен распределительный узел, давайте вернёмся к нему.
Мы дошли до висящей на стене железной хреновины, девушка погрузилась в его сложные внутренности.
— Тут в чём проблема, — вздохнула она, почесав курносый нос. — Эта часть мораториума противовес к вашей. Как бы противостоящая лопасть винта. Поэтому их тут колбасило, когда у вас перегружался. Я поменяла настройки наверху, теперь дисбаланса не будет, но если что-то всерьёз изменить здесь, то потом надо будет крутить там, и это вообще бесконечный процесс. Не могу я постоянно туда-сюда бегать!
— Вот здесь, — показал куда-то внутрь профессор. — Поменяй позицию.
— Но это же элементарно! — запротестовала она. — Просто вместо сенсуса…
— Простите, вас как зовут? — тихо спросила меня Марта, незаметно дёрнув за рукав.
— Лёха, — ответил я.
— Вы с Аннушкой?
— Ну да. С ней.
— Можно попросить у вас на минутку? — девушка показала на висящий у меня на ремне нож.
Я не стал спрашивать зачем. Молча вытащил и подал рукоятью вперёд. Она благодарно кивнула, взяла и ушла по направлению к камерам, пока все увлечены непонятным, но эмоциональным спором Криссы и Лейхерота. Надо же, грёмлёнг-девица уже чувствует себя достаточно уверенно, чтобы возражать учителю!
— Теперь поняла? — закончил Теконис.
— Да, — вздохнула она, — вы правы, конечно. Сейчас сделаю. И как я не сообразила сразу!
— Ты снова полагаешься больше на расовое чутьё, чем на знания. Я много раз говорил, что это неправильно, потому что ставит тебе потолок. Знание беспредельно, интуиция ограничена комбинацией уже виденного и экстраполяций на основе опыта, который сам по себе ограничен.
— Да-да, проф, я поняла, угу-угу, — девушка его уже не слушает, ковыряясь в устройстве. — Вот, готово. Если попробуют действовать по своей инструкции, то сильно удивятся результату. И баланс лопастей при этом не нарушится.
— Спасибо, — вернувшаяся Марта возвращает мне нож.
Я проверяю, насколько клинок чист, вижу, что вытерла тщательно, и убираю в ножны.
— На здоровье.
На рубашке, позаимствованной у меня же, несколько багровых пятнышек, ну да ничего. Однажды я встречусь где-нибудь с магазином одежды, и тому сильно не повезёт.
— Так было надо. Он…
— Не объясняй, понимаю.
— Спасибо ещё раз.
— Обращайся.
Аннушка косится на нас, молча пожимает плечами, никак не комментирует. А что тут скажешь? Иногда и правда надо.
Глава 15
Великий Герцог
Когда мы поднимаемся из подвала наверх, местный техник, Горат, бежит к нам.
— Опять что-то поменялось! Но я ничего не тро… — видит Марту, затыкается, меняется в лице, останавливается, потом чуть ли не с пробуксовкой по гладкому полу кидается к выходу.
— Кардан! — прошу я.
— Говно вопрос, боз! — клановый стартует как противотанковая ракета, в секунду догоняет беглеца и одним ловким профессиональным движением скручивает. Ну да, он там, дома, в полиции служил. Или как это у них называется…
Горат только тихо попискивает, закатывая глаза. Дёргаться явно бесполезно.
— А вот мне интересно, — мстительно говорит Марта. — А как там с новыми настройками работать будет?
— Да ну, — возражает Аннушка, — опять в подвал тащиться…
— Я примерно представляю себе результат, — сообщает Теконис, — но из научного любопытства посмотрел бы на реакцию фрактала. Разве тебе не любопытно, Крисса?
— Ну, такое… — отвечает девушка неуверенно. — Глянула бы, пожалуй. Если можно.
Я ожидал, что местная охрана кинется отбивать Гората, но ребятки с палками тщательно делают вид, что их это не касается. Видимо, встревать в разборки пришлых не входят в их служебные обязанности. В общем, можно и попробовать, немедленно драться или драпать нам не надо.
Техник не знает, что установка перенастроена, бледнеет и трясётся, но у Кардана не вырвешься. В камере напротив заметны через решётку ноги управляющего. Остальное в этом ракурсе не видно, но и так оптимизма не добавляет.
— Процедура та же, — говорит Крисса с отвращением, — но вы как-нибудь сами, ладно?
Рот у Гората заклеен тем же скотчем, но он мычит и вращает глазами, пытаясь коммуницировать. Внутрь артефактного саркофага ему не хочется, хотя сам туда кучу народу запихал. А может, именно поэтому, видел результат.
— Сказать что-то хочешь? — спрашиваю я.
Техник интенсивно закивал.
— Важное или так, пощады попросить?
Закивал ещё сильнее, типа важное.
— Один шанс, — предупредил я, снимая скотч.
Хороший клей, чуть не с губами оторвался.
— Я всё скажу! — тут же заявил техник, нервно облизывая кровоточащий рот. — Всё-всё! Только не суйте меня туда. А вы кто?
— Ну вот, — сказал я укоризненно, — обещал рассказывать, а сам спрашиваешь.
— Простите! Не буду больше. Не надо мне ничего про вас знать, да-да.
— Откуда сырьё? — спросила Аннушка.
— От Гремарха, он скупает пленных у рейдеров, дешёвый товар у работорговцев, но чаще просто пассажирские караваны привозят, типа переселенцев или беженцев. Наобещают им всякого и везут, да ещё и плату берут с них же. Загоняют в лагерь на сортировку, у кого хоть чуть способностей — в гранжевые, у кого глухо — в сырьё. Безотходное производство, — техник нервно хихикнул, но сразу заткнулся.
— Ну, — отмахнулась Аннушка, — это и так очевидно. Где эта самая «сортировка»? В Чёрном городе?
— Нет, Гремарх там сам живёт, ему грязь у порога не нужна. Держат в другом срезе, но я не знаю в каком, я по Дороге только пассажиром…
— Откуда синеглазые? — спросил я.
— Этого не знаю, товар штучный, не мой уровень.
— Ничего-то ты не знаешь… — сказала Аннушка разочарованно. — Бесполезный. Давайте его…
