Барон из МЧС - Игорь Лахов
— Верно, — кивнул Ростоцкий. — Мы составили ваши психологические портреты и можем утверждать это с уверенностью. Так что думайте. Совсем забыл! Кто осуждён, тот вернётся в тюрьму.
— И сколько у нас на принятие решения времени? — поинтересовался Лёха Старостин.
— По меркам спасателей — много… Пять минут. Вот на столе бумаги о добровольном согласии участвовать в эксперименте. Если не успеете подписать, то идите на все четыре стороны. Никого силой не потащим.
Недолго думая, я подошёл, взял протянутую мне ручку и, бегло просмотрев договор, поставил закорючку. Потом приложил браслет к считывателю и подтвердил своё согласие уже в электронном виде.
— Первый есть! Отсчёт пошёл! — довольно проговорил Якут, демонстративно уставившись на часы.
Никто не отказался, и все уложились в срок.
— Ну что, господа курсанты, — почти торжественно продолжил полковник. — Поздравляю вас с принятием в ряды… хрен знает кого, но поздравляю. А теперь радостные новости. Вашими индивидуальными учителями от Императорской Школы Спасателей назначены старший лейтенант Галина Борисовна Якутова и прапорщик Антон Ефремович Станов.
— Бли-и-и-н… — не удержавшись, первой «обрадовалась» Светлана.
Мы мысленно поддержали её. Два самых ненавистных человека, которые гоняли и придирались к нам больше других — это не то, о чём мечталось.
— Я знала, что вам понравится! — оценив нашу реакцию, ехидно произнесла Якутова.- Прапорщик Станов тоже ждёт не дождётся, чтобы разделить с нами счастье воссоединения.
— Странный выбор… — задумчиво проговорил я. — Думал, учителя будут опытные, а тут молодая лейтенант и даже не офицер.
— Станов когда-то закончил с отличием нашу школу, — пояснил полковник. — Даже успел дослужиться до звания капитана. Потом произошёл… скажем так: несчастный случай. После него он был понижен в звании и переведён на должность инструктора.
Насчёт лейтенанта Якутовой. Ни для кого уже не секрет, что она моя дочь. Я её натаскивал с детства. Поверьте, что очень хорошо натаскивал, поэтому за полтора года службы она умудрилась провести три десятка спасательных операций, получить бронзовую ленту за храбрость и золотую из рук самого императора.
Последнюю отхватила за то, что спасла около двух сотен гражданских и армейскую тыловую группу. Пожертвовала собой, добровольно вызвавшись остаться в заслоне и удерживая гоблинов до открытия Воронки. Чудом выжила, несколько месяцев балансируя между жизнью и смертью.
Могла бы за это получить и внеочередное звание, только его разрешено присваивать лишь после двух лет боевой службы. Так что лейтенант — не какая-нибудь там штабная крыса и папенькина дочка, а офицер, которая может и научить многому, и быть примером. Ещё вопросы есть?
Общее молчание было хорошим ответом. Мы сейчас перевариваем полученную информацию, находясь в лёгкой прострации от такого быстрого изменения своего положения.
— Вот и отлично, — улыбнулся генерал Ростоцкий, прервав минуту тишины. — Через полчаса я отбываю в Тулу. Вы едете со мной.
— Валите уже, — привычно буркнул Якут. — Личные вещи из казармы забирайте да с товарищами попрощайтесь. Даю на это двадцать минут… Марш отсюда!
Мы с удовольствием исполнили этот приказ. Наш тринадцатый кубрик был непривычно малолюден. В нём остались лишь те счастливчики, которые зачислены в школу. Правда, выглядят они тоже немного растерянными, хотя и радостное возбуждение присутствует.
Увидев нас, все из группы «горемык» подбежали и стали расспрашивать, что да как. Узнав, что мы с ними не остаёмся, загрустили.
— Это всё несправедливо, — огорчённо произнёс один из новоявленных курсантов. — Благодаря вам Испытание прошли. А Данилу, вообще, выгонять — последнее дело! Трёх кроу почти в одно лицо завалил!
— Психологически не подходим, — развёл руки я. — Но вы тут держитесь друг друга! Прощайте, будущая слава Имперской Службы Спасения! Верю в вас!
Выйдя на улицу, увидели стоящих неподалёку третьекурсников во главе с неугомонной Палкиной. Блин… А вот сейчас совсем не вовремя очередные разборки с ними.
— Не боись, — мирно произнесла Палкина. — Вас уже отчислили, так что трогать не имеем права. Жаль… Нам ещё почти месяц до перевода на четвёртый курс. Скучно станет. Остальную мелочь после вас гонять неинтересно.
— Ещё кто кого гонял! — с лёгким вызовом ответил я.
— Мы вас, конечно, но не об этом сейчас. Короче, должок у меня перед тобой остался.
С этими словами она подошла и внезапно поцеловала меня под общий одобрительный гул голосов.
— Теперь, Горюнов, мы в расчёте! Не держи зла.
— Я б за другое подержался…
— Может, когда-нибудь и получится, если случайно встретимся, и я буду пьяной. По трезвости даже не надейся. А пока тебя видеть не желаю.
— Удачи на четвёртом курсе, Палкина.
— Верой звать можешь. И вам удачи, где бы вы ни оказались.
Остальные третьекурсники тоже подошли. Похлопали нас по плечам и пожали руки. Странно наблюдать их абсолютно вменяемыми людьми. Странно, но приятно такое отношение к недавним противникам.
Окрылённые залезли в микроавтобус, который сопровождал кортеж генерала.
— Все разместились? — заглянула в салон знакомая морда телохранителя Семёна. — О! Прохожий! И ты тут!
— Здорово, Сеня! На усиление к тебе прислали, чтобы очередное покушение на князя не проворонил. Если чего: зови, не стесняйся.
— Борзый был, борзым и остался. И это… Тьфу! Тьфу! Тьфу! Ещё раз услышу, что про покушение во время моей работы пошутил, то челюсть сломаю. Плохая примета. И вообще! Я для тебя, салага, теперь не Сеня, а капитан Семён Игнатович Сомов. И ещё честь при обращении не забывай отдавать.
— Так точно, господин капитан! А вот честь пусть вам лучше она отдаст, — картинно приложил я руку к потёртой кепке и указал другой на хмурую Радостину. — У неё она девичья, так что никакого извращения не случится.
— Ты охренел⁈ — сразу стала заводиться Светка.
— Неправильно, курсант Радостина! — строго сказал Сомов. — Это нужно произносить не вопросительно, а утвердительно. Ох-Ре-Нел! Причём ещё при рождении. Как придурком его с зимы помню, так придурком и остался. Но деятельный и везучий гад, этого не отнять. Поехали!
Как только мы тронулись в путь, курсанты сразу же набросились на меня с расспросами. Раньше они считали, что
